| Первая часть Хроник Хаотика Майти Фрика, исправленная |
|
ХХ – Хроники Хаотика.
Часть 1.
Здравствуйте.
Меня зовут Ян, и сегодня я расскажу вам одну историю. Об одном странном случае, что случился со мной. Было то реальностью или горьким вымыслом моего сознания, я, честно, не знаю. Но думаю, будет занятно. На книгу или сколько-нибудь ценный рассказ это вряд ли будет похоже, но надеюсь, что вам понравится. Итак, Хроники Хаотика.
Людям, что мне дороги – посвящается.
Солнце, словно подбадриваемое чистотой и прозрачностью воздуха, освещало снежные пики Альп, его лучи, отражаясь от снега, играли с ледяной пылью, создавая серебристые, светящиеся облачка, которые я рассекал, пролетая сквозь них на лыжах. Мне всегда нравились горы и горные лыжи в частности. Возможно из-за прекрасного вида, открывающегося с высоты, возможно из-за того, что они давали мне самое интересное чувство, которое только можно испытать – ощущение полёта, полета без отрыва от земли. Когда сотни метров пролетают под тобой за секунды, а ты находишься на самой тонкой грани земли и неба.
Заложив крутой вираж, со свистом рассекая снег, я в очередной раз устремился вниз по уже знакомому склону. Сохраняя баланс, я кидал свое тело влево и вправо, поддерживая постоянную скорость и наслаждаясь слаженным движением. Когда до подъемника остался последний крутой спуск, я встал в «пулю», позу, когда ты прижимаешь грудь к коленям, подтягиваешь руки к себе и, слегка подаваясь вперед, идешь вниз по склону почти без отклонений от прямой линии, набирая максимальную скорость. Я чувствовал, как ветер обтекает мое тело, и почти не моргая, летел вниз. Снег был недавно утоптан грейдерами, склон, как я уже говорил, был мне знаком, а людей там не было вообще, по причине утреннего времени. И потому я не сильно рисковал, разгоняясь до 80-85 километров в час. Спускаясь вниз, я лишь на секунду ослабил внимание, пытаясь разглядеть черную точку на небе. Мне показалось, что я увидел парящего в высоте сокола, или орла, но горы подобного не прощают. Я не заметил средней величины бугра и не успел компенсировать подъем на него ногами, слегка расслабив мышцы. На такой скорости это означало прыжок метра на два в высоту и 5-6 метров в длину, к которому я оказался не готов. Долгие, долгие секунды полета, и потом стремительный удар о землю. Приземлился я на ноги, но груз в основном пришелся на правую, я заметил, как у меня отстегиваются крепления на правой лыже. Все правильно, защитный механизм, чтобы в случае падения лыжи не поломали мне ноги, работая как громадный рычаг. Правый ботинок цепляется за снег, и я кубарем лечу по склону, подымая клубы снега, в них мелькает отстегнувшаяся правая лыжа. «Хорошие крепления» - успеваю подумать я, и чувствую, что движение остановилось. Очки наполовину засыпаны снегом, ощущение складывается такое, как будто кто-то сыпанул снега на объектив камеры в фильме, в другую половину очков светит солнце, они со стопроцентной защитой от ультрафиолетовых лучей... и я вижу круглый диск светила.
Я пытаюсь встать и понимаю, что у меня это не выходит, я не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Боли вроде бы и нет, и чувствую я себя ничуть не хуже, чем пять минут назад, а глазах начинает понемногу темнеть... странно, я вроде бы... падаю? Очень странно ...
Я чувствую.
Я думаю...
Хм, как там говорили? «Я мыслю, значит существую»? Значит, я пока ещё живой.
Вокруг непроглядная темнота, и мне становится немного страшно. Не потому, что темно, а потому, что я, наконец, замечаю, что стою полностью обнаженным.
«Замёрзну ведь нафиг!» проносится в моей голове.
Хотя это точно не склон горы, здесь куда теплее. Холода я точно не чувствую.
Одно хорошо, я стою на своих ногах, и руками двигать могу, значит, переломов нету... а кто в больнице выключил свет... это мы уже потом разберёмся.
Я замечаю синеватое свечение вдалеке и начинаю идти на единственный источник света... мысли о том, что это больница, начинают таять. Появляется странное чувство, что это не я шагаю к свечению, а оно движется ко мне, хотя в полной темноте эти понятия относительны. Через несколько секунд я вижу идеальный круг метров десяти в диаметре, который и испускает это странное свечение. Я не знаю, стоит ли мне идти сквозь него, или нет... Но в моем положении альтернатив не предвидится, поэтому я делаю осторожный шаг внутрь.
У меня вновь появляется чувство полёта, такое же, как перед падением, только куда... куда более сильное. Я ощущаю себя свободным от сил гравитации, свободным от всего, что тянет меня к земле, я лечу. Нет! Я парю, парю, подобно перу, кружащемуся в легких порывах весеннего ветра. Мириады красок проходят у меня перед глазами, ярко-оранжевые разводы пересекают синие линии, которые в свою очередь покрываются зелеными кругами, похожими на рябь, что проходит по воде от кинутого в неё камня. Я чувствую себя неслыханно, бесконечно счастливым. Это похоже на радостную эйфорию, на бесконечный карнавал счастья, на наркотический бред.
И тут Превращение нанесло удар.
Краски потухли, посерели и превратились в серую мешанину. Меня с силой ударило об пол, хотя я и не был уверен, что это именно пол, потому что в следующий момент меня швырнуло в противоположную прошлому падению сторону, и вновь ударило обо что-то твёрдое. Едва опомнившись, я получил страшный удар в живот, вдвойне страшный потому, что я не знал, кто или что меня так ударило, что вообще могло так ударить. По ногам, в руку, которая после удара обвисла как плеть, в голову. Я потерял сознание... когда же оно ко мне вернулось, я увидел, нет, я не увидел... я почувствовал, как в левое плечо впивается лезвие. Я подумал о лезвии, хотя не мог ничего увидеть, как и не был в силах что-либо сделать. Оно впилось в мое левое плечо и терзало мою плоть... В одну секунду мне казалось, что оно жгло меня огнём, в другую, замораживало так, будто старалось превратить мою душу в лёд. Я вновь потерял сознание.
Смутная пелена небытия и ужаса сходила с меня... Мутным взором я оглядел комнату... Я был рад тому, что это была именно комната, я почувствовал, что действительно лежу на полу и наконец-то могу различать запахи... первым я почувствовал запах своей крови... Всё моё тело нещадно болело, хотя некоторые его части я не чувствовал вообще. Лежа на полу, я увидел кованые ботинки громадного размера... я скопил силу и приподнял голову. Передо мною стоял громадный рыцарь метра под два роста, в белом плаще поверх доспехов. Я видел такого в учебниках по истории, в частях про крестоносцев... он разговаривал на непонятном языке с трёмя другими, более чем странными, личностями. Один был в богато расшитой мантии с буквой “I”, вышитой золотом на груди, другой был военным... Я не знаю, как я это понял, но почувствовал сразу... суровое мужественное лицо и доспех, который побывал явно не в одном сражении. Возможно, мне показалось, но иногда на нём проступали красным какие-то надписи. Четвертый был похож на старичка-чародея. Маг какой-то прямо... в длинной черной робе и посохом в руках.
Они о чём-то оживленно спорили, крестоносец сделал взмах рукой и, сказав что-то вроде «Рьох, Карл, рьох!», сделал отрицательный жест и пошел из комнаты. Человек в расшитой мантии с буквой “I”, дочитав какой то трактат, пожал плечами и ушел вслед за крестоносцем. Чувствуя, что я недолго вытерплю, прежде чем опять отключусь, я протянул руку в их сторону и попытался позвать на помощь... но из горла вырвался только невразумительный хрип. Кажется, они удивились и подошли ближе... Воин, посмотрев на мага, о чём-то его спросил, и тот, кажется, согласился. Пробормотав что-то, он положил мне на голову руку, и я услышал безжизненный голос.
«Приветствую тебя в Хаддане »
И понял, что вновь проваливаюсь в небытиё. |
| и снова правка, и опять запоздалая |
Сейчас играет:  *вопли родных о том, что я опаздываю на работу* |
|
На базарной площади Кирстона – города клана Кирстуа царили сумятица и переполох. Мечущиеся по базару менялы с характерными сумками, набитыми разной валютой, едва поспевали за своими клиентами, которые, судя по всему, вмиг решили обналичить изрядную долю своих сбережений. Такого наплыва адамантиновых монет времен Кинзора семнадцатого, пятнадцатого и даже четырнадцатого, не было уже очень давно. По рукам стали ходить даже Сурики, добротные золотые монеты соседнего клана Сури-Шам. Многие лавки оружейников закрылись через пару часов после открытия, а у тех, что до сих пор были открытыми, стояли длинные очереди из мужчин Дроу. Общее возбуждение достигало невиданных вершин для спокойного, в принципе, народа. За пределами базара уже произошло несколько дуэлей из-за права обладания местом ближе к необходимому торговцу. Благо дрались, предупредив стражу и до первой крови, не увеча друг друга. Вся возможная ратная утварь, будь то узды и сёдла для шаздов, иль точильные камни - была сметаема с полок в мгновение ока, а на лучшие экземпляры предприимчивые торгаши устраивали аукционы. Один из пастухов, недавно вернувшихся со стадом шаздов с грибных пастбищ, с удивлением спросил первого встречного о причине такой сумятицы, в ответ на что, прохожий указал пальцем на замок клана. Пастух тщательно вгляделся и стремглав бросился загонять стадо. Уже несколько дней, как взоры жителей Кирстона были прикованы к светившему с двойной силой порталу их области, по поверхности которого шла частая мелкая рябь. Руководство Клана разослало гонцов во все области, предупреждая о прекращении систематического сообщения через портал, и наладило связь через гонцов, рискующих проходить через него в моменты относительного спокойствия, и моментально возвращаться с посланиями или товарами. Кирстон лежал на самой границе Мира, по меркам Дроу, или на глубине пяти-шести миль у восточного окончания Черных Гор – по представлениям живущих на поверхности. Ни у кого в клане не вызывало сомнений, что данное поведение портала может быть вызвано только одной причиной – к ним прорываются снаружи. В городе слегка запоздало объявили о военном положении, все и так уже поспешно готовились. Готовились, конечно же, к войне, хотя это могло быть и пришествием Великого, что случалось трижды за всю историю, но пришествие Ангелов Тьмы вовлекало лишь жрецов, а защита своих жен, детей и сестёр от Светлых – любого, способного держать в руках оружие. Пламя кузнечных горнов мастеров и подмастерьев отсвечивало в окна, без перерывов, вне зависимости от времени, лишь по утрам из своих мастерских выходили жилистые Дроу, чтобы обсудить с коллегами самые необходимые детали производства. Заметив это, женщины стали посылать своих детей с корзинками, полными питья и еды, к мастерам клана. К рассвету у дверей мастерских скапливалась провизия, которой хватило бы семье на три месяца безбедного существования. Офицеры проводили смотры войск, и занимались усердными тренировками в округе города. Вскоре, прямо у входа в Королевский дворец, обосновалось малое воинство из ветеранов Северного конфликта: пять сотен полностью экипированных воинов при двухстах личных шаздах. Несмотря на уверения дворецкого о безопасности королевской семьи, несмотря на славу королевской гвардии, несмотря на обращение Кинзора двадцатого к своим подданным, они продолжали стоять у ворот дворца по стойке смирно. Этикет не позволял воинам обращаться с просьбами к своим повелителям, и они устроили свой безмолвный протест данным образом. После полутора дней ожидания, когда некоторые из воинов стали падать в изнеможении, по указу Кинзора их допустили во дворец, и указали место для лагеря прямо на площади у портала. Некоторые из закаленных в боях Дроу роняли скупые слёзы, и никто не винил их в этом. Честь первыми встретить врага, имея за спиной королевскую чету, была чем-то недостижимым даже для них. Королевская гвардия не была оскорблена поведением Кинзора: слишком большой была ответственность за общую судьбу. Интриги и обиды можно оставить для мирного времени. Сейчас же – командир гвардии распределяет время дежурства между своими подопечными и ветеранами.
Так прошли ещё две недели.
Дети и женщины клана, ушедшие тропами к дружественному клану-соседу Сури-Шам, должны были достигнуть окраинных городов через две–три недели. По всей протяженности пути были расставлены дозоры, включающие в себя магов, способных обрушить проходы на многие сотни метров. К мужскому населению клана, оставшемуся в городе, примкнули добравшиеся обходными путями представители всех других кланов, и просто Дроу, желающие помочь соплеменникам. Всего, в городе было порядка шестидесяти тысяч воинов Кирстуа, и двадцати пяти- тридцати тысяч представителей других кланов. Армии прибывали и прибывали, и вскоре указом Кинзора, который был избран главнокомандующим, они начали располагаться уже на подходах к городу, с дозорами, так как в Кирстоне места стало достаточно мало. Вокруг портала были сооружены фортификационные сооружения, и расставлены лучшие войска. И вот момент истины настал, уже несколько дней волнующийся как море во время шторма, портал породил в своем центре точку спокойствия. Вскоре наблюдатели доложили, что точка растет в размерах, и уже представляет собой черную окружность приблизительно метра в диаметре.
Воины крепко сжимали оружие в латных перчатках...
По флангам высокими голосами попискивали шазды, переминаясь с одних многочленистых ног на другие.
Маги на балконе замка - читали мантры из древних книг, подпитывая воинов изначальной силой, или увеличивая свои разрушительные способности.
Вспышка.
Портал полностью почернел и стал абсолютно спокойным и гладким. От черной глади портала нехотя, с трудом отделилась фигура в три человеческих роста. После каждого шага фигура все уменьшалась и уменьшалась в размерах, пока, наконец, последняя нить, связывающая фигуру в черном балахоне и портал, не порвалась, и перед войском не осталось стоять непонятное существо ростом чуть выше среднего Дроу.
- Кто ты? – С вызовом спросил Кинзор, встав перед строем своих воинов.
- Ты не узнал меня, Тёмный? – Прошелестел тихий голос на старом наречии Дроллу в ответ.
- Назови себя, или умри - с нажимом, громко произнес Жрец, тоже переходя на старое наречие языка Дроу.
- Кинзор? Да... Кинзор ... Я чувствую запах твоей крови. Всё так же горд и непокорен. Время, видимо, не властно над твоей породой, - сказало существо с усмешкой, и продолжило: - Я Ангел Тьмы, Архимаг и ваш повелитель.
Кинзор двадцатый с недоверием посмотрел на фигуру в плаще, и промолвил:
- Тогда тебе, наверное, известны Условия?
- Да, конечно, приступайте в любой момент.
Кинзор поклонился и сделал знак, повелевающий воинам отойти. Когда между ним и пришедшим через портал было порядка пятидесяти метров, а войско стояло вокруг них на расстоянии ещё двадцати пяти, Кинзор вызвал пять гвардейцев и подал условный жест остальным магам и жрецам. В ответ на это фигура в плаще лишь развела руками, видимо усмехаясь над нелепыми приготовлениями Жреца.
Кинзор щелкнул пальцами.
Через мгновение пятеро воинов сократили дистанцию до неизвестного в половину, а с балкона в фигуру полетела стена огня из пяти огненных шаров, подгоняемых сильнейшим ветром, произведённым пассами Кинзора.
Черный незнакомец с невероятной прытью отпрыгнул назад, уйдя из-под удара огня, и, приземлившись на колено, три раза быстро и скупо взмахнул руками. Вылетевшие из огненной бури гвардейцы были отброшены на стоящих кругом Дроу.
Кинзор, произнося заклятья, вызвал страшный по силе ветер, срывающий острую лепнину с облицовки замка и швырявший её в незнакомца. Но тот лишь выставил перед собой раскрытую черную ладонь с когтистыми пальцами и продолжил идти на противников. Шаг, другой, третий… один из чароплетов на балконе произносит страшное проклятие на незнакомца, оно черной змеёй кидается от заклинателя к жертве, впившись в её тело.
Незнакомец свободной рукой схватил змею и слегка дёрнул в сторону. Вторая черная змея молнией вонзилась в темную фигуру, один из магов повис на балконе бессильной куклой со стеклянными глазами. Четверо остальных стали распевать мантру коллективного заклятия, но черный незнакомец повел рукой в сторону магов.
- Хватит, ещё город разрушите, упаси Тьма. – Сказал он, и маги упали, хватаясь за шеи, в приступе страшного кашля.
Произведя пару простеньких вращательных движений кистью, незнакомец превратил потоки ветра Кинзора в маленький смерч, улетевший вглубь дворца.
- Ну, что? Нужны ещё доказательства? – Сказала фигура в черном одеянии.
- Нет, повелитель, мы просим прощения.
- Ну, что же вы? Нет, не надо, не стоит извиняться, эти правила мы установили с вашими праотцами, чтобы вы не ошиблись. К тому же, вдруг вы когда-нибудь пересилите старика? Уже куда сильнее, чем восемьсот лет назад, куда сильнее. – Улыбаясь и снимая капюшон, сказал молодой Дроу.
- Повелитель, а ...
- С ними будет всё в порядке, придут в себя через несколько часов. Я лишил их маны, но эфир скоро наполнит их душевные сосуды.
На балконе, все ещё сильно кашляя, начали вставать маги, склоняясь, пересиливая конвульсии, в церемониальном поклоне. Архимаг ответил им приветственным жестом.
- Правда некоторых всё-таки придётся полечить от простуды, - сказал он Кинзору.
- Повелитель, пройдемте, посмотрите на город со стен нашего замка, я думаю, Вы не будете разочарованы.
- Возможно, возможно, пойдем ...
- Братья и Сёстры, по крови и оружию, Сегодня свершилось великое чудо, к нам пришёл Повелитель наш – Первенец Лотх - Архимаг. – закричал в приступе детской радости со стен замка Кинзор, и смысл слов его, прокатившись волной по городу, отбился от дальних стен пещеры и вернулся взрывом: Дроу ликовали, раздавались крики, и оглушительно гремели мечи о щиты. Все приветствовали своего владыку, издревле защищавшего свой народ от всевозможных напастей.
Улыбаясь войску, Архимаг тихо спросил у Кинзора:
- Представители всех кланов находятся тут?
- Да, главы каждого из кланов.
- Прекрасно... объявляй завтра Великий сбор.
- Как Вам будет угодно, Владыка.
- И ещё, через шесть часов из портала выйдут двое – кем бы они ни были, они мои личные друзья, предложи им лучшие комнаты своего замка, и потакай им во всех их просьбах. Завтра они выступят со мной на Великом Сборе.
- Конечно, как Вам будет угодно.
- Ну, вот и прекрасно, а теперь пошли, старина, мне не терпится на него взглянуть...
- На кого, повелитель?
- Ну, как «на кого»? На Хаотика, естественно , - сказал юный Дроу, с хитрым прищуром посмотрев на Кинзора.
- Х...х...аотика? Повелитель, о ком Вы? – слегка заикаясь, произнёс Кинзор.
- А ты будто бы и не догадываешься? От старый пёс ... Твой пра-пра-пра-пра... в общем, прадед, тоже так заикался, когда я спросил – будет ли у него наследник. Восемь поколений, восемь, а тут как будто ничего и не менялось, - улыбаясь, с азартом произнес пришелец.
- Безымянный?
- Он, он, без памяти и прошлого, вы ведь нашли его, не так ли? По линиям судьбы он уже достаточно долго должен быть у вас, я слегка просчитался и чуть не опоздал.
- Владыка, Вы, возможно, уже опоздали.
- В смысле?
- Он при смерти... Наши лекари и жрецы поддерживают в нём жизнь, но он спит беспробудным сном.
- Что? Кто? Как? ...Проклятье ... тысяча проклятий ...
- Простите, Владыка.
- Что? Что значит «простите»..? Нет уж старина, не для того я сюда шёл через восемь барьеров, пробивая последние четыре в течение двух месяцев, чтобы услышать твое «простите», где он ?
- В лазарете.
- Веди же меня, веди ... |
| правка, сорри за опоздание... |
Сейчас играет: Шерлок Холмс. |
|
Факелы, много факелов, отовсюду льётся их золотой свет, освещая приемный зал Дворца Кирстуа. Фантазийное творение поколений мастеров, демонстрирующее их талант и величие клана. Полированные стены из черного базальта, густо декорированные изящной резьбой и панелями из переплетения дерева и серебристого металла. Поднимающийся от пола каменный стол, настолько монолитный и целостный, что я не сомневаюсь, что он неделимая часть породы, из которой состоит вся пещера. На равном расстоянии друг от друга по стенам находятся портреты: по одной стороне мужчин среднего возраста в богатых одеяниях, по другой – очаровательных дам, в одном и том же наряде, изобилующем паутиной и паучьей тематикой. Посмотрев в глубь зала – с трепетом узнаю одного из мужчин, это он, Кинзор первый. Увидев, что он находится где-то в середине зала, я мысленно присвистываю и думаю о том, что в этом зале скоплена наверняка вся история этого клана. Торжество нешуточное, ибо факелы, настоящие факелы, а не те, что издают люминесцентный голубой свет – стоят здесь очень дорого, используют их лишь по очень важным оказиям. Передо мной те же самые два монаха, при том же вооружении, но в более нарядных и расшитых рясах, на их пиках, тускло мерцающих в отсветах факелов, подняты знамена; богато расшитое серебром знамя клана и черное полотно, которое должно символизировать мой личный герб. Вообще-то это не совсем соответствовало этикету того времени, ибо каждый присутствующий должен был, помимо клановой принадлежности, иметь свой герб, но церемониймейстер, покопавшись в книгах, нашёл устои старых времен, по которым Дроу, связанные клятвой, или ушедшие в услужение другому клану, могли, кроме клановой символики, использовать черное полотно, дабы скрыть свой герб, что мог бы послужить причиной дуэли между его личными врагами и самим Дроу, который в данный момент был частью другого клана. Никому клановые войны, развязанные из-за подобного, не были нужны. Хотя духовники и запретили давать клятвы отречения от имени, (а слова «имя» и «герб» в языке Дроу имели общие корни), прошлое правило никто не отменял, посему оно могло быть применено и ко мне. В той, конечно, степени, в которой к человеку могут быть применены законы Дроу.
Ещё, после общения с церемониймейстером я понял, что монахи - это не только надежно, но и удобно – слугам на приёмах оружие носить не разрешалось, в то время как священнослужители, по общему договору духовников всех кланов, могут носить с собой предметы веры где угодно, пока они не прямо не мешают окружающим. Что поделаешь, если предметом их веры является оружие. Но так как на протяжении многих и многих поколений Священники меча ни разу, нигде не использовали предметов веры, кроме как для защиты, к ним относились более чем толерантно.
Итак, я продолжу описывать то великолепие, что я имел счастье лицезреть: за столом по обе стороны были все самые знатные члены клана, по правой стороне были видны группы Дроу-военных, чуть поодаль, с другой стороны, были представители духовенства. Места во главе стола были заняты Королевской семьей, рядом с которой находились двое монахов того же ордена, что и мои провожатые. Но мой взгляд привлекла группа людей, стоящих напротив – с другого конца стола. Они были одеты в простую одежду, похожую я изредка замечал на работавших вне замка Дроу; простые полотняные штаны, и серые рубахи из какой-то плотной ткани. Одежда дешевая, но очень опрятная и добротно сшитая, держались они с гордостью, но без надменности, и не оставались в стороне от дискуссий за столом с высокопоставленными особами, коих общение с простым народом, казалось, нисколько не смущало. Когда я спросил шепотом у церемониймейстера, что это за Дроу, он ответил, что это представители народа их клана, которые случайным образом выбираются из всех мужчин и женщин клана. Им отведено второе по статусу место за столом, находящееся напротив королевской четы, что дает им право напрямую общаться с правителем.
Приглядевшись, я успел заметить достаточно большую группу Дроу недалеко от королевской четы. Они были в одежде немного другого покроя, каждый со своими узорами на жакетах. За каждым из них стоял слуга, державший два знамени обладателя. Рядом с каждым личным слугой находился королевский слуга Кирстуа с белым полотном на штандарте – это, как оказалось, обозначает особый статус этих Дроу, как послов других кланов и их полную неприкосновенность. Среди них были послы от знати, от духовенства, и от народа в равном соотношении.
Когда, под стук каблуков, мы предстали перед собравшимися, я услышал глухой ропот, прошедший по залу. Некоторые из послов привстали, чтобы лучше разглядеть нового прибывшего под знамёнами Кирстуа. По мере нашего приближения ропот лишь увеличивался, многие заметили черное полотно, некоторые разглядели цвет моей кожи, некоторые предположили, что это шут, или актёр. Но когда моя внешность перестала вызывать сомнения, (а на Дроу я не походил ни чуточки, куда выше, шире в плечах, с русыми волосами, голубыми глазами и светлой кожей) – ропот и гомон очень быстро прервался. Зал затих. Первым по этикету слово взял церемониймейстер.
- Предназначенный. Гость клана Кирстуа.
И, выждав несколько секунд, чтобы все собравшиеся смогли осознать первые две фразы, коротко подытожил моё положение.
- Человек.
И тут, среди жителей мира, спрятанного под землёй, который видит пришельцев из верхнего мира от силы раз в несколько поколений, произошел взрыв. Забыв о нормах приличия, все стали активно принимать участие в бурном обсуждении моей скромной персоны. Я решил не позорить перед ними своей расы и постарался не выражать никаких эмоций. В общем и целом, гомон был положительным, всем было интересно узнать, откуда я, и как тут очутился. Лишь послы, среди которых были жрецы, ученые, и некоторые из военных, странно смотрели в мою сторону. Понять мысли последних было нетрудно, если кто-то из верхнего мира пробрался в их дом, значит, смогут и другие, а это чревато известными мне неприятностями. Но о чем думали остальные, я не мог догадаться.
Тогда слово взял Кинзор.
- Дорогие друзья и гости нашего клана, я хочу вам представить своего гостя и друга – он является Предназначенным, и прибыл сюда не из нашего мира, не по своему умыслу, но без злой воли. Это событие произошло недавно, но я считаю, что оно будет иметь глобальное значение для всех наших народов. Дабы не утруждать господ и дам моими рассуждениями, я прошу жрецов подойти ко мне, дабы объяснить им, а они уже донесут это до ваших ушей. А теперь пейте и веселитесь, ибо сегодня у нас будет двойной праздник: Титул Верховной правительницы Клана и Жрицы Лотх Королева Кирстуа передает своей дочери. И сегодня же, мы окажем уважение нашему другу. А пока – ешьте, пейте и веселитесь, дорогие гости.
Закончив, и оглядев всех присутствующих, которым начали подавать яства мириады внезапно появившихся слуг, Кинзор выразительно посмотрел на жрецов и сказал:
- Прошу вас, коллеги, нам нужно многое обсудить.
Окруженный свитой священнослужителей всех видов и мастей, он ушел в другую сторону зала, достаточно громко высказывая те же предположения и доказывая те же тезисы, что он говорил мне. Судя по всему, религиозная баталия затянется надолго, подумалось мне тогда.
Опущу все то, что происходило за столом, ибо это было одной из самых страшных пыток в моей жизни, без помощи церемониймейстера, который всегда ненавязчиво оказывался рядом, я, наверное, не смог бы даже покушать. Хочется, однако, отметить исключительную красоту преемницы престола. В длинном вечернем платье Арзелина смотрелась очень эффектно, и откровенно скучала. С фантазией у почти что королевы все было нормально, ибо в один из моментов, когда я с деланным спокойствием изображал вселенскую скуку на лице, мне в щёку прилетел маленький, но противный и липкий овощ. Я чуть не поперхнулся от неожиданности. По девичьему смеху было не трудно догадаться, кто это сделал. Слава богу, никто в горячке застолья не заметил, вот конфуз был бы.
Когда Кинзор с коллегами возвращался – они уже общались более спокойно, хотя какие-то противоречия между ними всё-таки были: некоторые ему возражали, а некоторые, судя по всему, поддерживали. В любом случае, после того как они разошлись по местам, все продолжалось в том же темпе. Ещё одним испытанием для меня были танцы, церемониймейстер показал мне один из самых простых. Отмечу отдельно – простых, по понятиям Дроу, для меня все эти па были... В общем, я попросил ему показать мне основные движения танца, где мужчин приглашали женщины, на всякий случай, ибо сам я никого приглашать не собирался ни в коем случае. Во время танцев я изображал активнейшую пищеварительную деятельность, удивляя жителей подземелий своим «аппетитом», но мне как всегда повезло, после того, как объявили тот самый злополучный танец, одна королевская особа не преминула воспользоваться случаем, чтобы в очередной раз поиздеваться над странником. Я конечно не танцор, но кое-что умею, однако в тот вечер я чувствовал себя медведем среди цапель. Во время танца, тем не менее, состоялся немаловажный разговор. Жаль, конечно, что внимание мое было притуплено вином, хорошей едой, и, признаться, самим объектом общения, иначе я бы придал ему более большое значение.
- Извини за шутку, просто ты так дулся, что мне казалось, сейчас лопнешь
- Да, в принципе, не проблема. Да кстати, поздравляю с праздником.
- Да какой там праздник? Думаешь, это так приятно быть королевой?
После этих слов Арзелина придала лицу слегка обиженный, почти детский вид ... Я почувствовал, что где-то в левой части груди у меня начинает откровенно покалывать. Но вида не подал. Подумаешь ...принцесса подземного народа темных эльфов... толи ещё будет ... влип иноземец – так держи марку.
- Вот такой вот, - сказал я, окинув взглядом помещение. В тронном зале, с кучей гостей, в пышной обстановке. Да и вообще, это предел мечтаний для очень многих.
- Эх, знал бы ты, странник, что это за гости. Ведь половина из них сваты. Мой отец железной рукой держит власть в наших краях, и пока он сам не решит, что я готова, я буду лишь номинальной правительницей, но стране в любом случае нужен верховный жрец. Отец мой не вечен, он это знает, это знаю я, и они, - она посмотрела в сторону гостей, - тоже это знают.
- Впрочем, это в порядке вещей в наших краях. А как все происходит у вас? - сказала Арзелина, мгновенно заинтересовавшись.
- Я... Я не знаю. Прости, я не помню... я ничего не помню.
- Вообще, вообще ничего?
- Да... извини.
- У нас есть поговорка, я попытаюсь перевести на Харди – «Забудешь всё ты, кроме дома».
- Не знаю... я помню только... только... Земля,- неожиданно произнёс я.
- Зе...м... ля..., - сказала Арзелина, словно пробуя на вкус каждую букву.
- Ты оттуда?
- Да... нет... не знаю...
- Хм, Земля... там твой дом?
- Наверное..., - сказал я, пребывая в смятении.
- Наверняка там осталась твоя семья, жена, дети ?... - произнесла Дроу, и почему-то мне показалось, что её голос слегка дрогнул при произнесении второго слова из перечисленных.
- Я не знаю, была ли она у меня... Прости, я ничего не помню.
- Врёшь, - весело сказала она, отдаляясь от меня в танце.
- Почему?.. Нет, не вру, - ответил я, следуя за ней.
- Ладно, посмотрим, - примирительно сказала Арзелина, делая очередной пируэт вокруг меня.
- Помимо прочего, отец сегодня вручит тебе знак принадлежности к клану. Это немалая честь, между прочим.
- И зачем это ему?
- По правде говоря, раз ты Предназначенный, и появился у нас, значит, наш клан был кем-то выбран для испытания. Это позволяет моему отцу с большей настойчивостью доказывать свою правоту в отношениях с соседями. К тому же, скоро к нам приедет какой-то древний маг, архи-жрец тьмы... Его появление ожидается где-то через полгода. Все жрецы его настолько опасаются, что даже от упоминания его имени старичков бросает в дрожь. Все кланы будут держать очень важный совет, а твоя принадлежность к нам официально – большой козырь. Хотя многие опасаются, что если ты останешься тут – это сможет привести к тому, что за тобой придут другие.
- Так вот почему меня так хорошо приняли... В принципе я не против отработать гостеприимство.
- Нет, нет, что ты! Нет, - испуганно сказала Дроу.
- О Мать-Лотх, конечно же, нет... мы в любом случае очень доброжелательны к иноземцам, коли такие доходят до нас, и мой отец действительно чувствует к тебе симпатию, человек. Просто он практичный и умный политик, и он не может не воспользоваться обстоятельствами. Но это не причина, ни в коем случае.
- Нда... да я в любом случае не в обиде.
- Нет, обиделся ты... вижу ведь, чувствую... я ведь тоже жрица, как и мать. Чувства мы читаем, как вы, люди – книги.
- Эхм... да?
- Да,- улыбнулась Арзелина, - ты мне тоже нравишься, а теперь идём к отцу, он, кажется, уже начинает церемонию.
- А... , - только и успел сказать я, как меня потянули к Кинзору Двадцатому, стоящему у торца стола.
- Итак, мои друзья, родичи, и уважаемые гости. Сегодня происходит важнейшее событие не только для нашего клана, но и для всех наших народов. Впервые за долгие-долгие годы мы лицезреем странника между мирами, пришедшего к нам от другой расы. Воистину, это великое событие, - сказал Кинзор, и многие из зала зааплодировали.
- Постойте, друзья, постойте, это ещё не всё. Мало того, наш гость, единственный из живых не Дроу, кто знает правдивую историю нашего народа. Его путь не связан с Силой тьмы, но и Свет в нем пока не проявился, а это главное. Кем бы он впоследствии не стал, где бы он ни был, я надеюсь, он не забудет нас, и поможет нам в итоге наладить взаимоотношения с себе подобными.
- Ай да Кинзор, ай да старый лис. Молодец, молодец, - с улыбкой подумал мне тогда. Но я вспомнил о том, где я и кого я перед собой вижу, и не почувствовал ни капли злобы.
- Я хочу предоставить тебе это, - сказал Кинзор, и ему подали бархатную подушку с ножнами в серебряной оправе.
Он приподнял на подушке ножны и извлек из них меч с серебристым лезвием. Я сразу же вспомнил про петли на поясе и понял для чего они. Меч не был богато украшен, как у вельмож, что я видел в зале, не было на нем и вычурной резьбы, это был просто меч. Прямой, с долом, длиной около 80 см. Ничего особенного, но я сразу понял, что мне дарят не игрушку или декоративное украшение, а настоящее оружие. Я решил, что он бывал в бою, была в нем какая-то сила, которая заставляла поверить в то, что это оружие берет эффективностью, а не красотой.
Кинзор взял меч двумя руками и протянул мне.
Я потянулся к мечу.
И вдруг почувствовал укол в области шеи, пощупал, и вырвал маленькую стрелу. По шее тонкой струйкой потекла кровь, я схватил меч, и, развернувшись в сторону опасности, выставил его перед собой. В тот же миг ноги мои подкосились. Все последующее произошло в доли секунды до того, как я упал в руки слуг.
Миг первый.
Один из жрецов выпускает спрятанный в рукаве арбалет и, схватившись за меч, взлетает на стол. В то же самое время Кинзор разворачивается в его сторону, мелькают четыре *тени*, две из них мои, две - королевы - в дело вступают монахи, прикрывая нас полукругом.
Миг второй.
Помощник стрелявшего в меня жреца, с невиданной скоростью прыгает на несколько метров вверх, замахиваясь мечом на Кинзора. Не успевает он пролететь и половины прыжка, как в воздухе на полметра выше оказывается монах. Удар пики, протыкающий насквозь предателя – и на каменный пол падает уже труп.
Отвлекающий маневр удался менее чем на четверть. На атаку с фланга отреагировал лишь крайний монах, остальные три пикинера смотрели в сторону жреца.
И он уже летит в прыжке в нашу сторону, обнажив меч.
Кинзор что-то шепчет.
Миг третий.
Навстречу летящему в прыжке жрецу, рассекая воздух, летит пика со штандартом. Опытный, даже по меркам Дроу, мечник сбивает наконечник со штандартом, мешающим обзору - прямо в полёте. И видит, что все три монаха за время полёта копья передвинулись на 2 метра ближе к нему. Тот, чья пика осталась в остывающем теле, бросает в жреца кинжал.
Арзелина бросается в мою сторону, или сторону отца?
Кинзор поднимает руки.
Миг четвертый.
Кинжал входит жрецу в грудь, и он теряет контроль. Две пики монахов входят ему под ключицы, третий служитель Вакруа, стоящий посередине, наносит замысловатый удар. Он складывает руки крестом, правую сверху левой и тянется к ножнам, висящим на бедрах. Доставая правой рукой левый меч, он сразу же почти вертикально замахивается с большой амплитудой, от левого плеча. Правый же меч, в левой руке уходит влево для одновременного удара. Первый удар сверху отрубает жрецу руку, второй нанесённый в горизонтальной плоскости разрубает ему левое бедро.
Монахи не доставая пик из его тела - бросают жреца в сторону и держат прижатым к земле, пока их товарищ за несколько секунд отрубает оставшиеся конечности горе-убийце. Четвертый монах в это время прикрывает первых трёх.
Кинзор опускает руки, делая волну в зале.
Волна, начинающаяся сразу за монахами, с ревущим грохотом десяти ураганов сносит всех посетителей в край зала в беспорядочном нагромождении блюд, тел, утвари.
Арзелина добегает и смотрит, что случилось со мной. Хех, со мной всё-таки...
Я падаю на руки к слуге.
Лицо Арзелины превращается в каменную маску, она решительным шагом идёт к жрецу, из обрубков его туловища толчками выплескивается кровь, образующая уже немаленькую лужу вокруг тела.
Арзелина подошла к полумертвому соплеменнику.., мазнула тремя пальцами по его крови на полу, и провела по своему прекрасному лицу. Схватила умирающего жреца за горло и, шепча что-то, смотрела ему в глаза, пока тело не перестало трястись в предсмертных судорогах. Судя по ужасу в глазах слуг, то, что она сделала, было страшнее отрубленных конечностей и смерти от потери крови.
Даже при таких обстоятельствах она была крайне красивой. Я опять не могу двигаться, как знакомо... интересно, в этот раз я умираю по настоящему?
Меня берут на руки... куда то несут... Кто-то зовёт лекаря…
Яркий свет, я вновь вижу лицо Арзелины, кажется, она что-то говорит мне, но я уже не слышу её. Ну вот, слёзы... ну, чего ты плачешь?.. Не пристало тебе, королевна. Не слышу... прости, и ответить не могу ...что поделаешь...
Мои веки наливаются свинцом, вокруг меня ещё суетятся, но я уже лечу... лечу на крыльях того же сокола, чьими глазами видел живую историю Дроу. И чей-то мягкий голос начинает ласково напевать мне на ухо ...
==============
Правка закончена, редактирование закончено.
Извини, пожалуйста, за изменения... |
| FreAK_ThE_MiGhTy , NB! |
|
Фрик, я днем еще раз перепроверю орфорграфию- чистила я все это на ужасно сонную голову... Если тебя устроят мои комментарии- попытки исправления-подстановки- покажу еще пару негладких мест. Если необходима только орфографически- синтаксическая правка- тоже скажи, пожалуйста.
Все, с уважением, с 5 раз повторной, но не ставшей от этого меньшей, радостью от прочтения-
Миу Айн Мо. Ушедшая спать=) |
| попытка цветной правки |
|
Войдя домой, я обнаружил своё новое платье аккуратно сложенным на стуле. Я внимательно разглядел его : кожаные сапоги в обтяжку с достаточно мягкой подошвой, панталоны, местами расшитые штаны из слегка шероховатой ткани, две рубахи, жакет, только на этот раз обильно расшитый толстыми серебристыми нитями и куртка.
(Надо бы указать, какими местами расшитые штаны- например- панталоны, штаны из слегка шероховатой ткани, расшитые по поясу и вдоль бокового шва, ...)
Везде присутствовала старая тематика, паутина причудливой формы, но в этот раз - по центру жакета были искусно вышит паук в круге, за который он держался лапками, на брюшке его красовалась узкая вертикальная прорезь, заполненная россыпью мелких красных камешков. Я вспомнил, что Кинзор говорил мне про портал, и я понял, что это клановая символика. Что ж, всё достаточно понятно и ясно, не считая, конечно, странной привязанности к паукам, но чего ещё можно ожидать от жителей пещер? Я оделся, и попытался подвигаться, одежда достаточно плотно прилегала к телу, но нигде не жала и не натирала, портные явно старались, да и одежда была явно не дешёво, в такой и перед королем не грех щеголять.
- Поправка! Перед королевой... – подумал я, вспомнив о том, что сегодня произойдёт весьма важное, для моей последующей жизни, событие.
Осмотрев свое отражение в зеркальной дверце шкафа, я заметил немаловажную деталь - ремень, пропущенный в петли в штанах, имел несколько кожаных петель с металлическими кольцами на концах, о предназначении данной части гардероба я решил осведомится у Кинзора до бала, бог их знает, какие у них тут обычаи, да и спросить у кого-либо ещё тут я немного стеснялся.
В очередной раз проследовав кавалькадой по дворцу, я вновь застал Кинзора в его библиотеке, казалось, что жрец в ней живёт, не покидая её даже для принятия пищи. Он улыбнулся мне и сказал:
- Ты весьма недурственно выглядишь в новом для тебя наряде, даже по меркам нашего народа, и меня это очень радует.
- Спасибо, мне самому очень нравится, и я благодарен.
- Я наверняка передам твою благодарность портным. Думаю, они будут польщены.
- Но у меня есть один вопрос, по поводу этой же самой одежды, да и вообще по поводу ваших обычаев. Если честно, у меня куча вопросов, я не хочу показатся невежливым или ненароком оскорбить какую-нибудь высокую особу. Я думаю , зная положение вещей, ты должен меня понять.
- О да, конечно. Всего не знаю даже я сам, для особо важных церемоний у нас есть церемониальных дел мастера, они знают все тонкости, но думаю, тебе будет необходимее (важнее?)
знать общие правила.
- Во-первых, я вкратце расскажу тебе о нашем народе..Дабы ты не запутался в теологии, скажу тебе просто – все мы в Хаддане в той или иной степени являемся потомками богов. Великая мать земля постоянно даёт миру своих сыновей и дочерей, имея трёх мужей-богов :
Лианиза – отца Всех эльфов, Светлого покровителя лучников, изящности, ювелиров и виноделов.
Архтума – отца Орков и им подобных. Архтум – Тёмный бог ярости и разрушения, который, однако же, покровительствует земледелам, пахарям и рудокопам.
Зильфреда – отца вашей расы - Людей, Покровителя ратного дела, стратегов, кузнецов, плотников и ремесленников. Он олицетворяет собой порядок и наиболее плодовит, во всяком случае, в нынешнем цикле. Сейчас ваша раса доминирует и тому есть несколько причин: хотя вы едва доживаете до ста лет, и постоянно убиваете себе подобных, разделены и слабы, вы плодовиты как Зильфред, и приспосабливаетесь к любым условиям, а после того как Эльфы дали вам письменность, вы получили возможность накопления коллективного опыта. Среди вашего народа наибольшее количество грамотных. У нас, к примеру, грамоту знаю я, мои помошники, библиотекарь и слуги по долгу службы, а так же часть знати. У вас же, я наблюдал при последнем Выходе пастуха, слагающего песню и записывающего ее на куске бересты. Впрочем, твой народ достаточно далеко отсюда, а я продолжу о нашем. Как я и говорил, мы, дроу – потомки Лотх , третьей дочери от союза Великой Матери и одного из Трёх Братьев - Лианиза. Это и обусловливает нашу внешнюю схожесть с эльфами. По преданию Лотх в молодости отравила одну из старших сестёр, которая соблазнила её жениха, и в наказание за это была сослана в глубочайшие пещеры Хаддана, населенные ядовитыми пауками. Горю её не было предела, и в течение тридцати трёх дней она плакала. Это священное место пришествия нашей матери до сих пор известно нам. На севере есть сеть пещер с ядовитыми озёрами, где до сих пор реками текут «Слезы Лотх». На тридцать четвертый день её рыдания услышал один из последних жрецов Хмарнийцев - Кзексом, который, спасаясь бегством от людей, нашел приют в глубоких пещерах. Через некоторое время они вступили в тайный союз, давший миру Дроу – или «падших Эльфов», мы похожи внешне и по комплекции, но из-за жизни под землёй мы стали ниже, и физически более выносливы, наша кожа в отсутствии солнца стала серой, а волосы обесцветились. Но Лотх и Кзекс заботились о будущем своих детей, и при помощи техники хмарнийцев и магии эльфов – создали разветвленную сеть порталов, которые соединяют наши «области» - пять-шесть монументальных пещер, удобных для заселения, имеющих выход через 1(один или первый, при записи устной речи цифры не пишутся) портал к другим областям. Кзекс обучил нас ковке оружия, доспехов и ратному делу. Лотх подарила нам жрецов, веру в то, что справедливость творить надо самим и надежду вновь увидеть солнце.
При последнем слове пожилой жрец слегка вздохнул. Мне показалось, что эти, прописные для него, истины, которые он знал с младенчества и сотни раз повторял в более изощренных формах будучи жрецом, все ещё задевали его душу, он, наверное, был действительно и искренне верующим.(или *наверняка был действительно и искренне верующим*- если без запятых)
- Но почему вы продолжаете жить в пещерах, мне кажется, что наверху должно быть больше места, чем здесь ?
-Видишь ли... Жизненное пространство всегда кем-либо занято, и его нельзя занять просто так, (заменить второе слово синонимом, во избежании повторения- например, * и им нельзя овладеть просто так*) за него надо бороться, а наверху у нас сильные и безжалостные враги, для жителей верхнего мира мы являемся выродками, порочным порождением злых духов. В особенности, как ты сам понимаешь, для эталона светлой силы, для Эльфов. Мы являемся их зеркальным отражением, и они убеждены в мысли, что мы являемся их ошибкой, которую они должны искоренить во благо мира. (убеждены в мысли? лучше- *убеждены в том, что мы*, или *закостенели в мысли, что...* или *воспитаны в мысли, что...* лучше *обязаны*, чем *должны* - просто по звучанию фразы)
- Но ведь можно как то договорится о сосуществовании ?
- Ты знаешь, когда после союза Кзекса и Лотх прошло порядка двухсот лет, мы послали делегацию в Верхний мир. Наш народ был молод, и мы считали, что наше братство с Эльфами по Лианизу может стать причиной воссоединения пусть и дальных, но родственников. Лучше бы мы этого не делали... Сейчас я тебе покажу наши книги. Они не подобны книгам ваших родичей, для нас – книга это вместилище духа и магии, а не письмен.
Кинзор достал старый том в кожаном переплёте и, положив на него руку с перстнем, переливающимся гранями обточенного (камень не бывает обточенный, по крайней мере, ювелирный. Лучше- *неизвестного*, и т.д.) камня, закрыл глаза.
- Прикоснись к книге, предназначенный.
Я прикоснулся.
Свет померк.
Я зажмурился и вновь открыл глаза, я летел...
Я почувствовал сквозной ветер и силу ,поднимавшую меня вверх. Я наблюдал за полем у подножия покрытых снежными шапками гор с высоты птичьего полета. Увидев свои крылья, я понял, что действительно смотрю глазами птицы. Ястреб спикировал вниз, и я начал различать детали происходящего.
На поле шла битва, хотя битвой это можно было назвать с трудом... Это была бойня. Величественные эльфы с гримасами лютой ненависти сошлись в битве со своими собратьями. Несколько сотен отступавших, под градом стрел и дротиков, уклоняясь от узких лезвий, но не теряя строя, собралась у подножия гор. Обороняющиеся были, безусловно, эльфами, но теперь стало заметно, что они всё-таки отличались от своих сородичей. Они были немного более низкого роста, (*более низкого*- оксюморон, вариант- *Они были немного ниже нападавших (наступающих)*) и имели кожу темно-сизого цвета, (англицизм- *иметь что-то*, лучше - * и кожа их была темно-сизого цвета*, еще лучше, чтобы не повторять два раза- *были, была*- *с кожей темно-сизого цвета*) волосы их были не золотыми, а пепельно-серыми, либо черными, многие из них имели(опять-таки, лучше *носили*, т.к. татуировку, например, как и шрам, *носят*.) уже известные мне черные метки с красными крестами. ( то есть -Они были немного ниже нападавших, с кожей темно-сизого цвета, волосы их были не золотыми, а пепельно-серыми, либо черными, и многие из них носили уже известные мне черные метки с красными крестами.) Они были Дроу. Отступая, они дрались из последних сил, многие, получив по несколько стрел, кидались на мечи наступающих, дабы они застряли в их телах. Их товарищи убивали обезоруженных противников, и сами, умирая от неприятельского оружия, пытались остановить наступающих. Перевес был слишком велик. От обороняющихся оставалась лишь кучка впавщих в безудержную ярость бойцов, когда стал заметным грот за их стенами. В нем эльф в длинной робе манипулировал энергией. Делая пассы руками, он произносил древние заклятия, пытаясь навечно запечатать вход в грот. Заметив, что это ему почти удалось, воины (чьи воины? *Дроу*? *противника*? необходимо уточнение) предприняли последнюю отчаянную попытку контратаки, которая захлебнулась в их крови. Метко пущенная стрела пробила сердце заклинателя. Он продолжал шептать слова, стоя на одном колене, но следующая пробила ему горло. Эльфы хлынули рекой, подавив (под собой - тавтология, не нужна) последних сопротивляющихся.
Картинка смялась как лист бумаги, и мой взгляд опустился во тьму. Почему опустился? Я явственно почувствовал, что нахожусь в сырой пещере. Изображение постоянно передвигалось. Мелкие стычки последних оборонявшихся в пещерах, приказ Дроу со шрамом на лице погасить портал, смятение, запах пота и крови.
Картина вновь исчезла на миг, и в следующее мгновенье переместилась куда-то вниз, мне казалось, что я смотрю на мир лежа на полу.
В глубине пещер, у подземной реки собрались женщины, многие из них держали кошелки и корзины с детьми. Но то, что они сделали, положив их(лучше- *свою ношу*) в сторону заставило застынуть кровь в моих жилах. По очереди прощаясь друг с другом, они, улыбаясь, широкими кинжалами лишали друг друга жизни. Длинные резанные раны смотрелись жутко и неестественно на тонких шеях Дроу, созданных для пения и вина. С коричневой кровью из них уходила жизнь. Последняя оставшаяся в живых быстро помолилась и, протянув руку ко мне, положила что-то рядом, потом пустила корзины по узкому ходу подземной реки-уходившему в глубь гор.
В глазах в очередной раз потемнело , на этот раз вид переместился на боковую стену той же самой пещеры
Последняя оставшаяся Дроу оглянулась и, не найдя следов того, что здесь были дети – успокоилась.
Услышав, что к ней приближаются, она притаилась в тени. Разгоряченный от пыла сражения воин вбежал в грот. Встречный удар кинжалом в гортань, повыше кожаного доспеха, и он, в судорогах хватая воздух, упал на землю. Его товарищь, увидев это, отточеным движением вложил стрелу в лук и начал натягивать тетиву, но в пещерах от луков мало проку. Грациозно сместившись по диагонали в узком проходе, Дроу легким и ловким взмахом кинжала порвала нить тетивы, а следующим - нить жизни лучника. Стали слышны звуки( или звуки *движения*, *приближения*, или все-таки *звуки шагов многих ног*, как это ни банально) многих ног, вниз спустилось ещё несколько воинов и она молча кинулась на старшего. Латной перчаткой он словил её кисть и, вывернув наружу, хотел добить ударом меча по затылку. Но, передумав, лишь оглушил.
В следующий момент я увидел сборище эльфов на опушке леса, увидел, как на поляне священник раскаленным лезвием кинжала выжигал руны страшного проклятия на щеке Дроу, увидел высокомерное безразличие тех,чьи руки были по локоть в крови своих братьев, увидел как тихо, янтарными слезами, плачут деревья, и вернулся в комнату к Кинзору.
На щеке у Кинзора быстро погасал знак похожий на тот, что я недавно увидел.(здесь увидел уже не к месту- в прошлом предложении это повторение было усилением, здесь- ненужным повтором. можно высокопарно- *узрел*) Я безмолвно сидел и не мог произнести ни слова. (это задуманная тавтология или случайная?) Кинзор сказал:
- Это всё, что мы смогли восстановить, потомка ястреба мы искали четыреста лет. Чтобы взглянуть глазами паука на стене, одна из Жриц Лотх искупалась в её слезах.(уточнить, в чьих слезах, не сразу видно, что Лотх) А это, поверь, красивая, но ужасная смерть - такова была цена за память.
-Снизу ты смотрел из корзинки, из корзинки Кинзора Второго, а это, - он показал на перстень, - То , что ему туда положили.
- Девушка - была молодой женой Кинзора Первого.
- А Кинзор первый ? - спросил я.
- Его ты увидел у грота. Он исполнил свой долг, грот закрылся не сразу, но навеки.
- Это, - он потёр щёку, - месть светлых. Заклятью на крови - двадцать поколений не помеха, даже Эльфийских. А самих Светлых, вернее, потомков тех, что остались у разрушенного портала ты уже видел
Ужаснувшись от одной мысли об этом, я спросил:
-Шазды ?
- Когда корзинки с детьми вернулись, с ними пришло и послание о случившемся, впервые все двенадцать кланов обьединились, и усилиями магов восстановили портал. После нескольких не особо приятных для Эльфов манипуляций – мы получили плодовитую светлую породу ездового и тяглового транспорта..
Я нервно сглотнул и сказал:
- Хаддан не самое гостеприимное место для новичков.
- Да, и тут ты отчасти похож нам. (или *близок нам*, или *похож на нас*) Почему отчасти? Во первых, потому что ты не Дроу, я не говорил, но все предыдущие были нашей расы. А во вторых, смотри сам, - сказал он и указал мне на мою грудь слева. На ней быстро "остывал" свет от какого-то круга.
Я быстро стянул с груди одежду и увидел, что часть рубцов покраснела и сошлась кругом, хотя вне и внутри круга они по прежнему были разбросаны.
- Ты не служитель тьмы, ты не дроу. Я не знаю, почему ты попал к нам, и не знаю, кому станешь служить, не знаю, что с тобой будет далее. Но я хочу, чтобы в любом случае ты помнил истину. Предназначенный, ты разделил с нами кров и пищу, вино и отдых, и это позволяет назвать тебя гостем. Теперь ты разделил с нами нашу боль, и я признаю в тебе друга.
- Королева – Старшая жрица Лотх – моя жена. Я жрец клана Кирстуа, Кинзор Двадцатый. Разрешаю тебе пользоватся нашим клановым гербом, пока ты не обретешь свой.И сочту за честь, если ты сегодня явишься с ним перед нашими гостями.
Я ещё раз взглянул на свое одеяние и понял насколько это важно для них.Я находился в смятении, чувствовал , что мне оказали громадную честь, и вновь не знал как отблагодарить этого пожилого Дроу. Я низко поклонился и сказал что очень признателен за оказанную мне честь...
( с треми честями подряд надо что-то делать..=)
- А по поводу петель ...я расскажу тебе сегодня за ужином, - сказал он и улыбнулся. |
| Таки получилось... |
Сейчас играет: мультфильм *ледниковый период* |
|
В связи с тем, что это первая запись, она не несет никакой информации...
Нет, несет- Спасибо товарищу dukei за наше счастливое детство!=) |
|
