Мертвый город: Люди
 

Глава 1

Пара ног лениво шагала впереди. Почти не изгибая колено, не спеша поднималась левая конечность, чуть отбрасывая ступню назад. Затем опускалась, и в такт ей двигалась правая нога в точности копируя движения соседки. Тем самым, проделывая несложную функцию, эти два двигателя перемещали тяжелое, человеческое тело.
Зимние, поношенные ботинки выбрасывали из под себя горсть грязного снега каждый раз, как нога тяжело опускалась на истоптанный тротуар. Коричневый снег, так похожий на песок, накрыл своим обожранным, грязным одеялом асфальт. Покрывало из дерьма, усеянное миллионами следов, отпечатками грязной обуви…
Отпечатки ботинок жертвы стирали чужие следы, заменяя его своим, чтобы через некоторое время другой прохожий заменил своим ботинком оставленный отпечаток. И так до тех пор, пока не наступит потепление, и растаявший снег не потечет по тротуарам желтыми потоками, смывая все. Следы как люди. Давят друг друга, убивают ради свободного пространства. И все только для того чтобы через некоторое время другое животное, называющее себя человеком, стерло и заняло место, ожидая следующего, неминуемого следа, который затопчет его. А смывающие потоки грязи – словно очищающий огонь, выжигающий с кожи несчастного Мира глупых и ненужных людей, считающих себя разумными существами.
Артем отбросил в сторону лишние мысли и остановился. Причиной тому была неожиданная остановка ног, медленно бредущих впереди. Подняв глаза, охотник взглянул в лицо объекта. Тот стоял напротив, упитанный, деловой мужчина, в стираном, клетчатом пиджаке и голубой рубашке. В расширенных, серых глазах Артем прочел животный страх. Некоторое время цель оцепенело стояла и смотрела на своего преследователя, затем резко развернувшись, бросилась бежать. Ноги резко выбрасывали ботинки назад, по очереди, но при этом тело двигалось в несколько раз быстрее обычного. Цель поскользнулась и не выдерживая равновесия грохнулась на лед, неуклюже завозила конечностями по льду и наконец поднявшись, снова принялась уходить от преследователя.
Артем не спешил. Он знал все повадки трусливой жертвы. Знал, куда она так спешит. Знал, что будет делать. Бежать за ней охотник не стал. Только еще сильнее испугает цель, и тогда могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.
Подойдя к вагончику, где кавказец с глупой лыбой точил грязные ножи, охотник сказал:
- Мини.
- Адын?
Артем кивнул. Кавказец начал что-то говорить, при этом глупо хихикая, но охотник его слушать не стал. Молча достал наушники, и воткнул в уши. Заиграла Lacrimosa – Sanctus.
Получив сдачу, он неспешно съел смесь холодной гадости завернутую в подгорелый лаваш и вытерев салфеткой губы зашагал в сторону высотного здания «ТММ». Не известно каким чутьем, но Артем знал что цель там.
Подходя к подъезду, он столкнулся с мамашей и ребенком.
- Простите… - поднимая глаза, начала женщина, но испугано отшатнулась и быстро зашагала в сторону, таща за руку сына.
- Мама, а что у него с лицом?.. – расслышал писклявый голос охотник.
По лицу Артема пробежала улыбка. Да, он урод. Мало того, хоть раз столкнувшиеся с ним люди лицом к лицу, считают еще и сумасшедшим. Возможно и так. Возможно он и стал психом после бурного детства. А может, наоборот.
Будучи неразумным дитем, из-за своей природной уродливости он очень страдал от безответной любви, и тупых одноклассников, видящих его своей потенциальной жертвой. Впервые влюбившись, и получив от любви лишь презрение и брезгливость, он напал на вожделенную девушку в подъезде, изнасиловал ее и кое-как добравшись домой, перерезал себе вены разбитым стеклом. Еле откачали.
По лицу Артема пробежала презрительная улыбка. Он ненавидел того мальчика, романтичного, и такого ранимого. Но забыть никак не мог.
С тех пор как Артем повзрослел, он не привязывался к людям. Правда организм, как и положено, требовал любви и ласки, и тогда охотник пользовался услугами проституток. Правда и те не всегда соглашались на секс с таким клиентом, даже за большие деньги. Поэтому иногда Артему даже приходилось подбирать на улице побирушку, одевать, кормить и после секса давать ей денег и отправлять на все четыре стороны.
Код на входной двери Артем не знал, но обычно угадывал с десятого раза. И сейчас, отгадав код за пол минуты, он открыл металлическую дверь и вошел в коридор, освещенный болезненно-желтоватым светом. В грязном, загаженном помещении витал густой туман сигаретного дыма. Охотник закашлялся, тенью скользнул сквозь облако ядовитого воздуха и поднявшись по ступенькам, вызвал лифт.
Ему некуда было спешить, он знал где жертва, знал что она сейчас чувствует. Ей не уйти.
Нажав на расплавленную кнопку, почерневшую от копоти, с едва различимой цифрой, он поднялся на седьмой этаж. Лифт был грязный, в нос бил запах мочи. Коричневые стены украшали черные разводы, тупые, оскорбительные надписи. На миг глаза Артема остановились на едва различимых, но когда-то несколько раз выведенных черным маркером словах: «Добро пожаловать в Ад». Надпись разорвалась на части, и перед взором раскинулся обычный коридор.
Длинная тень выпорхнула бабочкой из жестяной банки. Медленно подойдя к двери, обтянутой черным кожзаменителем, на которой красовались поржавевшие металлические цифры «46», позвонил. Естественно не открыли. Артем просто-напросто издевался над жертвой. Он постоял молча несколько минут, дав объекту время обдумать ситуацию и взвесить все плюсы и минусы положения. Затем достал металлическую вещичку, очень похожую на лазерную указку и воткнул в замок. Раздалось шипение, будто загорелась пластмассовая бутылка, затем замок щелкнул. Охотник повернул ручку и вошел внутрь. В прихожей было пусто. Мерцала лампочка, освящая прислонившийся пустой шкаф к стене. Видимо хозяева квартиры собирались переехать. Глупо. Даже если бы успели сделать задуманное, это дало бы жертве фору максимум в три дня.
Бесшумно пройдя в комнату, он окинул одобрительным взглядом молчаливо глотающих слезы мать и двоих детей, прижавшихся к ней, боясь проронить хоть звук. Втянув шумно воздух носом, он направился к кухне. Цель была там. Цель пыталась спрятаться в кухонном шкафу, под умывальником.
Нарочито медленно войдя на кухню, он включил кран. Струя воды брызнула на грязную посуду, потекла по тарелкам, неся в себе остатки еды, и исчезая в раковине. Артем чувствовал какой животный страх испытывает жертва.
Больше не мешкая, охотник потянул на себя ручку шкафчика и едва заметно качнул головой:
- Выходи.
Дрожа всем телом, цель выползла на свет. Лопоча что то в бреду, она попыталась подняться, но не смотря на все старания, свалилась на кафельный пол и тихо заскулила. Артем достал из кармана маленькую пластиковую карточку и ткнул ее объекту в нос:
- Ордер на убийство. Поднимайся.
Смертник поднялся на колени, и умоляюще глядя на палача сквозь слезы, тихо зашептал:
- Пожалуйста, не надо… Я никому не причинял вреда. Я никому не мешал. Я обычный человек! Что, что я сделал?!
Голос перешел на истерический крик. Раздался выстрел. Теперь цель лежала в луже крови и всхлипывала.
- Вы не нужны – пряча за пояс пистолет, равнодушно ответил Артем.
Женщина отчаянно завыла и бросилась с кулаками на убийцу. Небрежным взмахом ладони Артем отбросил ее в сторону, и направился к выходу.
- Папа... Он был не нужен? – раздался дрожащий детский голос за спиной.
- Не нужен. Он не приносил пользы стране.
Выйдя на улицу, охотник споткнулся. о чей то труп, чуть не свалился, но вовремя успел удержать равновесие. Пройдя еще с десяток шагов он остановился, достал мобильный телефон, и быстро нажав несколько клавиш на телефоне, официальным голосом сказал:
- Бесполезный объект был ликвидирован.
- Отлично, Артем. Двигай к офису. Есть дельце.
Положив телефон в задний карман джинсов, он направился к тележке, стоящей на металлических рельсах, ожидающая пассажиров. А вокруг окружал город, мертвый, разрушенный город. Толпились мрачные, сгорбившиеся, дома. Черный дым висел над городом. Горели костры, разведенные немногочисленными жителями. Кто-то играл на расстроенной гитаре, в компании, у огня. А тень охотника ползла сквозь царившую смерть, по обреченной земле, проникая в трещины - раны земли… Тень текла…

Артем шел к ожидавшему вагончику.

Мрачно... Жду продолжения)

Мне понравилось начало. Вроде.
А потом все завернулось в стиле Голливуда и чем-то обиженно-недовольного ребенка. Это по поводу сюжета.
Но вот читаю, и яркая такая картинка в голове, реальная. Это было.. это было. )) +

Я больше не отвечаю в Лит. творчестве...

Вы хотите, чтобы я прокомментировал данный рассказ...?

честно говоря, мне все равно.. я уже рад что вы удостоили своим вниманием сей бред.. но если вы удостоите его еще и критикой, я буду вам безмерно благодарен. Но какой бы ужасной критика не была, я буду продолжать писать, ибо еще много мыслей и планов на этот расказ)

давай продолжение=)

давай продолжение. детали достаточно четко прописаны, создается довольно ясная картина происходящего. сюжет пока легкий, ничего самому думать не надо, а так не интересно. больше недосказаностей, тайн, секретов, которые читатель мог бы сам раскрыть. хотя, может это появится позже. давай продолжение)

Глава 2

Металлическая тележка остановилась возле небольшого здания, бывшего когда то музыкальной школой и одно из немногих уцелевшее. Государственный дом был окружен каменным, высоким забором, местами покрытый трещинами, но без малейших пробоин. Артем спрыгнул на изломанный трещинами асфальт и направился к зданию. Подойдя к ржавому забору с облезлой, выцветавшей, когда-то зеленой краской, он нажал на красную кнопку на металлическом пульте, находящемуся слева. Ждать пришлось долго. Наконец ворота заскрежетали и медленно раздвинулись перед охотником, впуская его во внутренний дворик.
На голом асфальте, под зданием расположилось несколько групп людей, сидящих у разведенных костров и что-то непринужденно обсуждающих. Как обычно, Артем окинул взглядом людей и постояв несколько секунд сделал шаг навстречу знакомой четверке – тощий паренек лет двадцати, симпатичная женщина лет за тридцать, небритый амбал, курящий самокрутку и священнослужитель в давно не стираной рясе.
- Артем? Привет! Садись – подвинулся паренек, предлагая сесть у костра.
Охотник пожал руку пареньку и ухмыляющемуся здоровяку, приветственно кивнул женщине и попу, затем сел.
- Миша, что думаешь обо всем этом? Конец, да? Бум? Апокалипсис, да? – энергично замахал руками парень, изображая взрыв.
- Возможно. Знаешь, Саша, и при Гитлере люди были уверенны в преддверии Апокалипсиса. Так и сейчас… Кто знает. Может это испытание. И если мы сдадим этот экзамен успешно, Господь вернет Мир на Землю, простит, даст еще один шанс. Ведь сам подумай, сколько Апокалипсисов за всю историю человечества мы пережили. Пути Господни…
- Да-да, неисповедимы – усмехнувшись, перебил небритый. – Мы это уже проходили.
- Не иронизируй, Игорь – женщина сняла с огня почерневший от копоти чайник, налила кипятка в чашку, покрытую коричневым налетом.
Затем, отсыпав сушенных трав в емкость, помешала с пол минуты ложкой и протянула Артему.
– Тем, черный чай закончился весь. Да и дорогой очень – будто извиняясь, сказала она. – А чай из мяты и ромашки – тоже очень неплохой. Да, кстати, вот сахар.
Она подняла с земли литровую банку с серым сахаром, откупорила крышку и поставила ее перед охотником. Артем поблагодарил, подозрительным взглядом окинул сахарный песок вперемешку с пеплом и еще какой то дрянью, но все же отсыпал себе немного в чашку.
Наблюдавший за всем этим Игорь, хмыкнул:
- Сара, разве я не прав? Разве Бог – это не циничный, холодный, жестокий, Высший Разум? Зачем он создал Мир и поселил в нем таких жадных, слабых, самоуверенных тварей как мы? Вот вы – он с легким презрением скользнул взглядом по священнику – уверяете, будто наша жизнь – это испытание. А награда – Царство Небесное. Допустим. Сразу ставится под сомнение тот факт, что Господь – Милосерден. Да, он Справедлив, но не Милосерден. Человек, не достигший семи лет, не умеет грешить. Может он совершает плохие поступки, но не в ответе за них. Только растя и укрепляясь разумом, он осознает, что есть добро и что есть зло. Разве не под давлением жестокости окружающей среды, происшествий он совершает злые поступки? Под давлением чувств – мести, ревности, ненависти, он совершает смертные грехи. Вы говорите, что грешный человек не может жить в Раю. Нет, может! Если бы Бог не заставлял жить по своим правилам каждого, не заставлял переживать боль, страдания – каждый человек мог бы жить в Раю. Бог – Всемогущ, Всесилен, да? Зачем тогда все это? – он окинул безумным взглядом всех – Ради чего? Господь, видимо, любит наблюдать за мучениями своих созданий. Любит, когда мы, плача, взываем к нему о помощи. – Игорь невесело усмехнулся и глотнул горячего чая.
- Вы забываете одну деталь. Дьявола – холодно ответил собеседнику священнослужитель.
- О, ну как же, Дьявол! Помним. Падший Ангел, да? Миша, вам не смешно? Все это бред. Все, ведь, могло быть иначе. Разве не так: Будь в Боге хоть немного той доброты, коим качеством христиане так любят его одаривать.
- А как вы себе это представляете, Игорь? Бесчувственные люди - манекены веселящиеся в раю? – усмехнувшись, подал голос охотник.
- А вы, Артем, верите в Бога? – перебил Саша.
- Возможно – отрезал тот в ответ.
Неожиданно их разговор прервало трескание динамика и грубый мужской голос сквозь шум отчеканил:
- Артем Самойлов, проходите, вас ждут.
Артем не спеша допил чай, поставил чашку на землю и поднялся:
- Спасибо.
- Ты ведь еще выходить будешь? – удивленно уточнил Саша, пожимая охотнику руку.
- Мальчишка, не говори ерунды. Специалистам государственной службы специальные технологии предоставляются. Телепорты, мать вашу – сплюнул Игорь, протягивая руку для рукопожатия.
Монах и женщина кивнули на прощание, и уже уходящему Артему Саша крикнул вслед:
- Тем, будем ждать!
Недоуменно пожав плечами, охотник вошел внутрь здания. Грязно-серые краски вперемешку с коричневым снегом сменились желто-оранжевым светом, освящающим темно-зеленые стены. Воздух был горячим и каким то спертым. Нет, не удушливым, но смена декораций повлияла и на дыхание. Дышать стало тяжелее.
Привычно пройдя мимо похрапывающего дежурного, укрытого газетой, он открыл дверь, пожелтевшую от разводов, и поднялся по лестнице на третий этаж. Пройдя мимо закоптевших, наполовину разбитых окон он повернул направо и очутился в темном коридоре, где горела всего одна лампа, и доносился звук музыки, игры на фортепиано. Нет, не приевшаяся, заученная кем-то классика, которую так часто можно услышать в музыкальных школах. Точнее, раньше можно было услышать. Сейчас вряд ли во всем мире найдутся школы, где еще проводят занятия. А эта музыка, приглушенно доносившаяся откуда то из кабинетов, там впереди. Звучала божественно. Больше слов Артем подобрать не мог. Красивая, нет не красивая, безумно красивая! Плавные звуки, медленные, затянутые, неожиданно переходящие в быстрые, бешеные аккорды. Слишком красивая музыка для этого сраного мира.
Артем мог долго, очень долго вот так стоять посреди коридора и слушать эти звуки. Какое там мог? Он мечтал, всей душой мечтал забыться и слушать, слушать, слушать… Но неожиданно в мозгу что то щелкнуло, тело медленно качнулось и сделав неуверенный шаг пьяного алкоголика, повело его мимо двери откуда звучала музыка, направило против его воли, туда куда он больше всего не хотел. Артем остановился напротив новенькой, деревянной, лакированной двери на которой позолоченными буквами было выведено – «Начальство». Рука неуверенно потянула ручку, и на Артема хлынула волна воздуха и света, холодного свежего воздуха и дневного света.
Охотник очутился в просторной, светлой комнате. Посередине стоял дорогой, хорошей отделки стол, на гладкой поверхности которого возвышалась огромная стопка книг, бумаг и плоский монитор компьютера. Из-за всей этой груды выглянула круглая, абсолютно лысая голова в роговых очках. На выбритом лице появилась улыбка. Двумя пальцами вытащив изо рта сигару, он доброжелательным голосом проворчал:
- И где это вас носит, товарищ Артем? Я уже 7 минут жду тебя.
Улыбнувшись, он вопросительно взглянул на охотника:
- Чай с лимоном?
Артем кивнул. Поднявшись, маленький, круглый смешной человечек засеменил к чайнику, стоящему в углу комнаты на этажерке. Привычно осматривая знакомую комнату, в которой он уже несколько десятков раз был, он в который раз отметил про себя что окно распахнута настежь, и несмотря на холод, пробирающий до костей, целеопределитель (как он про себя называл начальника) был в своем обычном облачении: темно-бардовая кофта, серые брюки, шерстяные носки и шлепанцы. Самое интересное, что при своей-то роботе, он не имел даже сексапильной секретарши, кои так любят обеспеченные босы. Хотя, может она и была, но в другом кабинете. Хотя, в таком случае, очень не удобно бегать из одного кабинета в другой. Почему бы не поместить ее рабочее место здесь, в такой просторной комнате?
От глупых мыслей его оторвал стакан с чаем, поставленным перед ним. Там, в чистой, коричневой жидкости уныло плавал естественно-желтого цвета лимон. Артем заворожено начал размешивать чай ложкой, наблюдая за тем, как ровно в середине стакана образовывался водоворот, а в середине лежал лимон.
«Совсем как Человек. А чай – словно Жизнь. Водоворот событий» - подумал охотник.
Перестав размешивать, он вынул ложку из чая, а затем, стремительно опустил ее прямо на лимон, и не давая ему вынырнуть из под ложки на поверхность, ткнул тупым концом на дно.
«А это – Смерть. При этом, лимон словно Человек, пытается дотянутся всеми средствами до поверхности, словно Человек до Жизни, пытающийся оттянуть неизбежное, использующий химическую дрянь. Лекарства.»
От умных(на этот раз) мыслей его оторвал живой голос целеопределителя:
- Артем. Твое последнее задание впечатлило. Как в принципе и все прочее. Никаких эмоций! Никакой жалости! Сказано – сделано! Без размышлений! Настоящая машина смерти. Блин, я тобою восхищен! Давно у меня таких охотников не было (если вообще были). Поэтому – он сделал театральную паузу и выжидающе взглянул в лицо охотника, ища хоть какие то эмоции – любопытство, заинтересованность… Хотя бы презрение. Ничего. Охотник равнодушно глядел на босса и ожидал продолжения. Охладив свой пыл, целеопределитель продолжил:
- Поэтому, ты назначен исполнителем особо секретных заданий. Тёма, ты понимаешь что это означает? Тебя ждет великолепное будущее, деньги, девушки. Возможно даже ты сможешь уехать отсюда. Туда, куда еще не успела дотянутся рука цивилизации и не оставить свой разрушительный след, черный от копоти и грязи.
Артем пожал плечами и спросил:
- Что за задание?
Целеопределитель раздраженно взглянул на своего лучшего исполнителя и уныло кивнул:
- Сынок, как знаешь… Задание? Да, задание. Девочка в Одессе. Нужно забрать оттуда из научной лаборатории и привезти в Киев, к нам.
- Подопытная? И что вы на ней испытываете? – по лицу Артема пробежала заинтересованность.
- Ну… Можно сказать и так. Хотя, Мы на ней ничего не используем – обижено ответил тот, подчеркнув слово «мы». – Изучаем. С ней чертовщина произошла какая то. Не знаю, может радиация, а может еще что-то.
- Целеопределитель протянул фотографию девочки. Наверное, ей лет четырнадцать, подумал охотник, рассматривая ее лицо, которое наполовину скрывал огромный металлический шлем, освободив от металла все, что находилось ниже носа и ушей. Девочка была одета в рваную, грязную, когда-то белую рубашку и красные шорты. Оголенные руки и ноги были укрыты огромными синяками и кровоточащими ссадинами. Девочка, прислонившись к голой, цементированной стене, опустила тяжелую голову на колени, и невидящими глазами смотрела в пол.
- Что у нее с глазами? – оторвавшись от занятной цели, спросил охотник.
- Не знаю. Мне подробности не рассказывали – улыбнулся босс.
Поднявшись, он подошел к Артему, протянул руку и закончил:
- Удачи. Адрес, как обычно – на обратной стороне фотографии.
Артем кивнул, пожал руку и вышел. Оказавшись в коридоре, он прислушался. Музыки больше не было. Никаких, сводящих с ума звуков рояля. Охотник на всякий случай подошел к противоположной двери, откуда, предположительно, играла музыка, и подергал ручку. Как и предполагалось, дверь была закрыта.
Спускаясь на второй этаж, к телепорту он краем глаза уловил тень. Резко развернувшись, он выхватил из-за пояса пистолет и прищурился. Никого.
«Показалось…»
Сердце бешено колотилось, грохот гулко отдавался в виски. Он боялся. Безумно боялся. Беспричинный, животный страх. Впервые за долгое время проснулось это чувство.
Прислонившись к стене, он сполз на пол и схватив двумя руками, разрывающуюся на куски голову, простонал:
- Черт! Не надо…

блин, давай все сразу=)

Глава 3

Все вокруг было окутано густым дымом, который равномерно окрашивался то в красный то снова в свинцовый цвет, сопровождая это глухим визгом сирены. В том, что звук сирены был далеко не глухой – Артем удостоверился через несколько секунд, полностью придя в себя. Кое-как поднявшись, он на ватных ногах сделал несколько шагов. И чуть было не столкнулся с проплывшей тенью мимо него. Тень оказалась человеком, и в этом охотник убедился окончательно, когда грубое мужское лицо столкнулось нос к носу с ним. Широкоплечая фигура с автоматом наперевес, в темно-зеленом комбинезоне, и с закрывающей половину нижней части лица дыхательной маской проскользнула сквозь Артема. Солдат снова исчез в дыме, даже не обратив внимания на охотника.
Артем ступая ногами по бетонному полу, осторожно плыл сквозь волны густой массы. Наверное, не будь все это сном – его бы сломанное тело сейчас корчилось от приступов кашля, задыхалось от недостатка воздуха, легкие внутри разрывались на куски. Да это было сном. Нет, точнее видением. Такие вот видения происходили с ним раньше… кажется. Не просто сон, который забудется сразу после того как проснешься. Это было ощущение настоящей жизни во сне. Словно он перенесся душой в другое место, и сейчас бродил по зданию, наблюдая за происходящим.
Заскользив по ступеням вниз, в нескольких шагах от двери, ведущей в парадный вход, он наткнулся на тело девушки. Она была еще жива, но медленно и мучительно умирала, жадно глотая отравленный воздух. Артем проплыл мимо, зная, что даже если бы очень хотел помочь ей – все равно не сможет. Единственная деталь при беглом взгляде на лежащее тело заставила его на несколько секунд остановиться. Он неожиданно ощутил липкое дыхание ужаса, исходящее от девушки. Она лежала, жадно глотая воздух, словно рыба, не пытаясь сдвинутся с места, спасти свою жизнь, не смотря на такую близость к спасительному выходу. А еще через мгновение Артем понял, что девушка наоборот, едва заметно, но ползет… только от выхода. В объятия удушливого, свинцового дыма. Зрачки у самоубийцы от безумного ужаса расширились до таких размеров, что издалека глаза, казалось, вообще были абсолютно черными.
Охотник слегка приоткрыл дверь в главный вход, и то что он увидел напомнило ему детские страшилки про зомбированых людей. Только это зрелище было куда более эффектнее всех фильмов жанра хоррор, что он видел.
В помещении столпилось несколько десятков человек, образовав полукруг. Люди не двигались, словно окоченели. Только едва двигающиеся в безмолвном шепоте губы, говорили о том что все живы. В лице каждого спрятался бескрайний страх, в каждом движении, в до невозможности расширенных зрачках. В центре образованного полукруга повис шар. Бездонная, иссиня-черная сфера, окутанная темно-фиолетовым пламенем. Шар окутывало черное сияние, словно тусклый, желтый свет окутывает догорающую свечу.
В сфере рождались нечто, напоминающие щупальца, с огромной скоростью росли и отделяясь от матери стрелой устремлялись в человека. Но не убивали, а впитывались в тело, отчего человек сходил с ума от безграничного страха.
Видение начало подрагивать, словно у съемщика задрожала рука, затем постепенно затянулось черной дымкой.
Теперь вокруг была лишь Идеальная Тьма, в которой находился Артем и это странное существо. Сфера четко выделялась в темноте, хотя ее пламя нельзя было назвать светом. Шар медленно пополз к нему и выплюнул тонкий, извилистый отросток прямо в него. Охотник попытался увернутся, но когда он сделал слабое движение в сторону, щупальце словно заметило его и за долю секунды вошла в его грудь.
Страх ледяными потоками разлился по всему телу…
Артем очнулся от собственного вопля. Он сидел, прислонившись к стене. Все к той же самой стене, в том самом месте где, кажется, и потерял сознание. Руки тряслись, словно в лихорадке. Внутри острыми зубками в сердце впилась маленькая, зубастая тварь.
Паника нарастала.
Когда охотник поднял глаза с пола и увидел Его – невольно вздрогнул, и чуть было не взвизгнул, словно маленькая, испуганная девочка.
- Не бойся, детка – успокаивающим тоном попросил Он.
- Это Ты? Черт, то есть Я. Мать твою, опять? – с плохо скрываемой дрожью пробормотал Артем, смотря на свое собственное отражение, сидевшее на стуле, закинув ногу на ногу и хитро усмехающееся.
- Да ладно, называй меня Вторым. Я ведь как никак – Ты, зависим от тебя к сожалению.
- Ты зачем явился? Я ведь тебя просил больше не приходить.
- Ну, блин, тут такие вещи происходят. А ты меня просишь молча сидеть в твоем гребаном теле. Сука ты… – обижено ответил Второй – Кофе будешь?
Из ниоткуда в руке отражения появился пластиковый стаканчик с темно-коричневой, дымящейся жидкостью.
- Нет? Ладно, детка, заставлять не буду – сам выпью.
- Значит, это ты показал мне видение?
- Черт возьми, ты настолько туп, мой юный друг? Я конечно.
- Заткнись! Я в курсе, что ты так любишь делать. Я лишь хотел убедится что этот сон связан тоже с тобой. Где это произошло? И что это за шар? – Артем загнал страх глубоко внутрь и теперь спокойно с некоторым презрением смотрел на собеседника.
- Сфера Ужаса, милый – глотнув кофе, ответил Второй – Ну, так я ее называю. А ты называй как хочешь, хоть Шарик Трусишки.
Отражение противно заржало («Неужели и я так смеюсь?» - подумал охотник). Смех перешел на кашель. Достав из заднего кармана черных джинсов носовой платок, он высморкался и печальным голосом заявил:
- Здоровье – ни к черту.
Затем снова противно захихикал.
- Твою мать, ты успокоишься? – взорвался Артем.
- Тише, детка. Тебя еще за психа примут. Хотя... – он оценивающим взглядом смерил охотника – Как думаешь, ты псих или нет?
- Иди к черту.
- Детка, не обижайся. Ты… Ты ведь знаешь… Я люблю тебя. И мы с тобою будем вместе. Навеки. Нас никто не разлучит – теперь его идиотский хохот перешел в икание и вздрагивание тела на полу в беззвучном смехе.
- Тебе… тебе… не нравится моя улыбка? – задыхаясь, спросил его Второй и снова упал на колени в приступе хохота.
Артем сидел и молча наблюдал за своим призраком. Охотник на своем, тяжелом опыте знал, что пока Второй не успокоится – лучше молчать, а еще лучше не двигаться. Хотя нет, лучше все-таки двигаться, иначе тот снова придумает очередную, тупую шутку по поводу его «окоченения». Поэтому Артем тяжело поднялся и побрел к телепорту. Блин, ему уже давно пора телепортироваться в Одессу. Черт. Интересно, который час?
- Уже три - Отражение шагало вслед за ним, смущенно улыбаясь. Эта улыбка была немного странной на его лице, чужой… не свойственной ему - Да ладно, всего двадцать минут прошло с тех пор, как ты вышел из кабинета твоего… как ты там его называешь? Целеопределитель, да? Симпатичный мужичек. У тебя хороший вкус.
Артем не обращая внимания на семенившего двойника, брел по длинным коридорам, приближаясь с каждым шагом к телепорту.
- Не обижайся, детка. Я знаю, наша любовь с тобой – Единственная. Я ведь даже прощаю тебе то, как ты спишь со шлюхой в моем присутствии. Я бы мог поразвлечься с твоим боссом. Но я слишком тебя люблю… - воодушевленно тараторило отражение.
- Второй, ты умеешь говорить по делу?
- По делу? – он натянул на ухмыляющееся лицо строгую улыбку.
На шее появился черный галстук, нелепо болтающийся на худой шее. Еще более нелепо было то как он сочетался с желтой футболкой. Держа в зубах толстую, кубинскую сигару он промычал:
- Давай по делу. Чего тебе, друг мой?
- Что это за Сфера Ужаса? – осторожно спросил Артем.
- Ну, нехорошая штука такая. При приближении е человеку за 100м. – рождает панику, 50м. – страх, ближе – безумный ужас.
- А зачем эти… щупальца?
- Считай это личинками. Они вползают в тело человека и растут, питаясь эмоциями и испражняясь страхом – губы отражения растянулись в ехидной улыбке, обнажив белоснежные зубы – И как ты уже наверное понял, эта личинка внутри тебя. Еще таких личинок две, три штуки - и ты сойдешь с ума от ужаса.
- Мать твою. Я тебя убью, сука! – охотник остановился и медленно развернулся ко Второму.
Двойник исчез.
- Убью! Тварь!
«Тише. Эмоции только усугубляют положение. Успокойся. Вдох. Выдох. Ты ведь не умрешь, чего тебе боятся»
«Да-да, не умрешь, просто станешь безумным животным, готовый в любое время сдохнуть от невыносимого ужаса.» - захихикал Второй – «Они скоро будут здесь, детка. А вы даже не представляете как с ними бороться.»
Артем вздохнул и зашагал снова. В любом случае он сойдет с ума от этого двойника. Или уже сошел. Да и вообще, какая нафиг разница?
«Значит ничего не скажешь?» - сделал последнюю попытку охотник.
«Нет»
«Тогда вали нахер из моей головы.»
Странно было то, что все это время он в здании не встретил ни одного человека. Нет, здесь конечно работало и не так уж много людей, да и то в основном все были распределены на многочисленных заданиях «чрезвычайной важности». Но, странно… Ни одной секретарши в мини-юбке, цокающей острыми каблуками по полу, спешащей в туалет… или может из магазина с увесистым пакетом еды… либо с толстой папкой ксерокопированных документов. Никого. И тишина. Слишком уж тихо.
Артем постепенно замедлил шаг и очутившись возле широкой, металлической двери нажал несколько кнопок на покосившейся клавиатуре, находящейся чуть в сторонке от входа. После чего нажал на красную кнопку под микрофоном и отчеканил:
- Mutatio Spiritus.
Дверь со скрежетом поползла в левую сторону, пропуская охотника. Войдя внутрь, он очутился в тесной комнатке, чем-то очень напоминающую спасательную капсулу. Стены зажужжали механическими голосами, выпуская наружу своих подопечных – из потолка выскочил черный куб, и замигав красно-зелеными огоньками, выпустил инфокрасный луч. Пока куб сканировал человека, стены с двух сторон раздвинулись, выпуская наружу овальных роботов с широким, коротким дулом посередине. Загорелась зеленая лампочка прямо под "пистолетом", и из ствола повалил горячий, розоватый пар, приторный запах которого чем-то напоминал сгущенку. Наконец, когда процедура окончилась, напоследок прямо над головой выползло блюдце, из которого брызнули холодные струйки воды.
Механический голос невозмутимо заявил о том, что процедура окончена и пожелал приятной телепортации. Артем подождал несколько минут, однако дверь в кабинку телепорта не отворилось.
- Долбанная техника! – мокрый и ужасно злой охотник с силой пнул дверь кабинки – Открывайся, мать твою!
Ржавые двери жалобно завизжали, отворяясь. Механический голос равнодушно извинился за причиненные неудобства, и снова пожелав удачи, умолк.

Глава 4

В металлическом, ржавом коконе единственным излучателем света была электронная панелька. Подойдя, Артем равнодушным взглядом окинул карту Мира, затем небрежно ткнул пальцем на Европу. Слайд земного шара сменился на другой - перед глазами раскинулись просторы европейских стран. Отыскав глазами Украину, он снова нажал пальцем, сменив картинку. Перед глазами замелькали привычные, черно-белые пейзажи, развалины, покинутые заводы, дома...
Остановившись взглядом на Одессе, охотник забарабанил пальцами по панельке.
- Вы уверены, что хотите телепортироватвься в данную точку местности? – проскрипел голос машины.
- Уверен – коротко ответил Артем.
- Начинаю отчет. 10.. 9.. 8..
Охотник сел на холодный, решетчатый пол и стал ждать. Холодный, электрический свет ярко-синей водой, плавно лежал на грубой, испещренной шрамами, коже. Он вдруг неожиданно почувствовал, что такое уже происходило с ним. Он вот точно так же сидел в ограниченном пространстве, где тьма переплелась с синим, электрическим светом, механический голос чеканил цифры, готовясь к старту телепортации.
- 5.. 4.. 3..
Или это снилось ему?
- 2.. 1.. Начинаю телепортацию.
Охотник ощутил, как зажужжали механизмы дикую песенку, затряслась кабинка в безумном танце. Все произошло в точности так, как ему неоднократно рассказывало начальство – сначала по телу пробежал электрический импульс. Затем еще один. Это было не очень больно – словно уколы иглой в грудь. Все тело затряслось как в лихорадке, затем обмякло и без сил свалилось на бок. Он видел, как тело несколько раз ударилось об стенку от резких движений металлического кокона. Похоже, что тело и душа уже разъединились, раз он может созерцать свою оболочку.
Потолок загорелся идеальным, белоснежном светом. Такой свет ослепит человека за долю секунды. Не будь он душой – вряд ли бы сумел хоть что-то разглядеть в таком бесконечном потоке ослепительных волн. Видеть, как тело начинает потихоньку растворяться в воздухе, смываемое всплесками света.
Тело исчезло. Нет, исчезло не только тело. Исчезло все вокруг. Осталась Бесконечность. Бесконечность, в которой утонула его душа. Теперь душа купалась, омываемая водой Света. Или может это Тьма?
Словно ледяным ветром в спину, подкралось чувство, что он не один, утонувший в этом океане. В панике, окинув воображаемым взглядом вокруг себя, охотник по инерции с облегчением выдохнул:
- Второй, мать твою.
- А ты как хотел? У тебя в теле две души, детка. Не забывай про меня.
Замолчав не на долго, двойник вдруг снова произнес:
- Милый, если бы ты знал какие неограниченные возможности у души без тела. К примеру, ты думаешь, что мы сейчас говорим? Нет, это не тот ограниченный способ общения, к которому ты так привык. Ты пытаешься рассмотреть меня, потому что ты привык к ограниченности... Ты рыщешь глазами в поисках меня, хотя можешь, утонув в неведении, сказать, где я.
- Что за мысли такие философские? Ты ведь, кстати, собирался украсть мое тело? Зачем, если быть душой без тела – гораздо лучше? – холодно спросил Артем.
- Здесь, на земле для души нет места. Но ты все-таки попробуй сейчас, пока есть время.
- Что? Что попробовать? – спросил охотник.
Ответом послужило лишь многозначительное молчание.
- Что? – снова закричал Артем, почувствовав, что начинает падать. Белоснежные потоки света, или может, все-таки, непроницаемые волны тьмы начали отступать потихоньку в сторону. Все вокруг начало принимать очертания, и вскоре охотник ощутил себя лежащим на полу, в своем собственном теле. Тело ныло от боли – последствия бешеной тряски металлического кокона.
Он лежал долго, наверное, минут двадцать. Лежал с закрытыми глазами, осознавая все, что только что с ним произошло. Несколько раз он мысленно спросил Второго, что тот имел ввиду, когда предложил ему попробовать. Но, что вполне было в его духе – призрак молчал.
Артем открыл глаза и с интересом осмотрел окружающий пейзаж. Охотник лежал, прислонившись к стене, окруженный металлическими машинами, станками.
Заброшенный завод…
Поднявшись с пола, он скользнул взглядом на пол, усеянный пустыми, пластиковыми бутылками без этикеток. Вполне понятно, что тут раньше производили.
«Пошутил, сука телепорт отправив хрен знает куда. Хорошо, если вообще окажется что таки в Одессу»
На негнущихся ногах, сцепив зубы от боли, Артем сделал несколько шагов и едва удержал равновесие, споткнувшись о разбитый монитор стационарного компьютера.
Переступая через разбитый хлам – перевернутые столы, станки, стулья, бутылки и прочую дрянь, он поковылял к выходу, кашляя от пыльного, воняющего плавленой пластмассой, воздуха. Подойдя к металлической двери, он с силой потянул ее на себя за обжигающую холодом ручку. Дверь со скрипом отползла, обдавая лицо ледяным, свежим ветром.
От открывшегося пейзажа, по спине Артема змейками поползли холодные капельки удивления смешанного со страхом. На бледном небе тусклой лампочкой горело солнце, то и дело мигая, прячась за клочьями черных разводов. Небо было смертельно больным, с невыносимой тяжестью переживая очередной день. Небесная лампочка, казалось, вот-вот, наконец, перегорит. Однако, солнце продолжало изредка появляться и едва-едва светить и слабо улыбаясь, греть.
Бессильно плавали в воздухе снежинки, медленно стелясь на израненной земле. Снежинки – словно пепел, прах сожженного Бога, рассеянного ангелами по ветру.
Даже воздух был необычным, слишком… мертвым. Никакого ветра, абсолютный штиль… И цепенеющий, пробирающий до костей, холод.
Умер кусочек плоти земного тела. Мертвый город медленно сползает в Ад, вместе с людьми. Трупами. Кто выжил – повезло. Значит, жизнь дала им шанс сдохнуть в другом месте. Или встретится со Сферой, и обезуметь от ужаса. А кто лежал мертвым телом на изодранной, асфальтированной коже земли… Хрен знает, на что способны эти Шары при контакте с мертвым, человеческим телом. Но что-то подсказывало, что трупам так просто укрыться под мертвой землей не удастся.
Развороченные автострады, покосившиеся, полуразрушенные и разрушенные до основания небоскребы… Металлические, ржавые скелеты автомобилей, словно разложившиеся человеческие трупы.
Артем остановился взглядом на покачивающейся прозрачно-серой нити. Недалеко, в нескольких сотнях метров от завода, к небу тонкими, прозрачными, пляшущими пальцами тянулся дым. Похоже, все-таки здесь еще кто-то был живым.
Хромая, охотник побрел на дымок. Не сделав и двадцати шагов, он остановился, прислушиваясь к хрусту ломающихся костей. Опустив глаза под ноги, он обратил внимание, что стоит на оторванной, окровавленной кисти руки. Отскочив в сторону, он с омерзением вытер кроссовки о траву, и снова побрел на дымок, теперь уже внимательно глядя под ноги и осторожно переступая через трупы. Обойдя очередной, почерневший от копоти, разбитый автомобиль Артем остановился. К нему спиной сидел старик, грея руки у костра.
- Проходи, присаживайся – доброжелательно пророкотал он, не оборачиваясь.
Артем молча сел рядом и протянул ладони к оранжевым язычкам пламени. Составляющее костра было пластмассой – что объясняло такой приторный запах окружающей среды.
Он внимательно взглянул в изможденное лицо старика. Орлиный нос, серые, живые глаза, исчерченное морщинами лицо…
- Тебя как зовут-то? – спросил старик, хитро подмигнув охотнику.
- Артем.
- А меня – Серый. Ты охотник, да? Уже третий за эту неделю – старик достал из кармана пакетик с черным, мелко-листовым табаком и вопросительно взглянул на собеседника – Может, раскурим трубочку? Дрянь-табак, но при нашем то положении, грех жаловаться.
При этих словах у Артема вдруг проснулось непреодолимое желание закурить, хотя до этого момента, он просто даже и не задумывался о такой возможности. Охотник кивнул и стал наблюдать, как Сергей набивает табаком поношенную, лакированную трубку.
- Сергей, что здесь произошло?
- Черт, ты наверное пить или есть хочешь, а я тебе курево в рот сую. На вот, чайку попей да сухариков пожуй – приговаривая, засуетился старичок – Что произошло? Лагерь Безумцев напал на нас.
- Лагерь кого? – поперхнулся чаем обслуженный Артем.
- Безумцев. Не слышал что ли? – удивился Серый – у вас в Киеве милосердным способом расправляется власть с лишними ртами. У нас, в Одессе – гуманнее. И в тоже время, гораздо-гораздо ужаснее.
Он замолчал и начал разливать кипяток в опустевшие кружки.
- Так что за способ? – нарушил молчание охотник.
- Способ? – задумчиво потеребил грязную, седую бороду Серый – Всех калек, больных, старых, беспомощных отправляют в этот лагерь. Заброшенную деревню. Там впервые появилась Сфера Ужаса.
- Сфера?
- Ну да. А потом исчезла. Оставив после себя толпу сумасшедших зомби, покоряющихся одному инстинкту – страху. Ты встречал таких на своем пути?
- Нет…
- А я – да. Знаешь, если не хочешь с таким уродом в стычке сойтись – лучше просто стой и не двигайся. Малейшее движение, и эта тварь решит, что ты хочешь на нее напасть. Тогда она не будет разбираться, нападет, и будет избивать, кусать, пока не удостовериться, что ты обездвижен. Мертв. И никакой опасности от тебя больше не может грозить.
- Вы называете человека – тварью?
- А как иначе, сынок? Как еще назвать существо, которым движет лишь один инстинкт самосохранения?
- А вы? Вас тоже изгнали?
- Да, меня изгнали. Хотя я вполне сносный стрелок, у меня при себе неплохая пушка – он бережно достал из-под полы серого плаща автоматическую винтовку Steyr AUG и любовно погладил металлический, блестящий приклад – Но, как видишь, в лагерь я не пошел. В нужный момент я ушел из города, еще до отправления отряда в лагерь и стал скитаться по нашей гребаной родине. И поверь, я не завидую участи тех людей, кто не пошел со мной скитаться. Я предлагал, а они не захотели. Слепые. Они даже не предполагали, что за безумие их ждет.
Он закряхтел, распрямляя затекшие плечи, и вопросительно глянул на Артема:
- А ты? Как тебя сюда занесло?
- Наверное, точно так же как и предыдущих двух охотников – усмехнулся охотник.
- Они угрюмые были, молчаливые – отмахнулся Серый – прошли мимо, даже не поздоровавшись. А ты – разговорчивый. Хотя, внешность твоя – мягко говоря, стремная.
Артем, привыкший к таким «комплиментам» - не обиделся. Приняв трубку из руки собеседника, он с блаженством сделал затяжку и тихо ответил:
- К вашему начальству нужно. Забрать одну очень важную вещь, которой так интересуется Киев.
- О, ну с этим я тебе не помощник. Могу лишь направление показать – открывая банку консервов, улыбнулся старик – сардинки не хочешь?
- Нет, мне уже пора – поднимаясь, ответил Артем. – Спасибо вам за все.
Он протянул трубку Серому, но тот отрицательно покачал головой:
- Оставь себе. У меня еще вторая есть. Хочешь, отсыплю тебе курева?
- Спасибо – благодарно улыбнулся Артем, наблюдая, как изгой пересыпает табак в пластиковый пакетик.
- Короче, тебе чтобы к начальству идти – в центр города надо. Иди напрямик. Километра два пройдешь – перед тобой живой город появиться. Это только тут – смерть все скосила. Туда еще не добралась, пока. Вот, а когда будешь в Центре – поспрашивай людей, дорогу покажут – он молча протянул пакет, а затем, неожиданно, когда охотник уже попрощался и собрался уходить, встал. - Ты приходи еще. Если вдруг помочь надо справиться с кем, или проводить куда – я помогу всегда. Удачи. И это… береги себя, сынок.
Сергей дружески похлопал по плечу и помахал рукой вслед.

Артем хромая, курил подаренную трубку и любвеобильно рассматривал окружающий его пейзаж. Та невольная дрожь, с которой он принял эту Мертвую территорию, стала потихоньку отступать. Теперь в этом всем была даже некоторая сладость – вот он, идет по Мертвой земле, один, единственный живой (ну, если не считать только того старика), вокруг лежат мертвые развалины, разлагающиеся трупы…
Нет, кажется кроме старика и него самого здесь, в Царстве Мертвых было еще одно живое существо. Даже несколько. Охотник начал медленно подкрадываться к ярко-оранжевому свету огня, не желая открываться, к тому же, хотелось подслушать разговор. Подойдя как можно ближе к путникам, он притаился за перевернутым «Москвичом» и прислушался.
Это были бабки. Старые сплетницы, похоже, спорили не на шутку, то и дело вскрикивая друг на друга брызгая во все стороны слюной:
- Надя, что ты мелешь? Все происходило еще во времена Сталинского режима. Тогда Мир уже падал в Гиену Огненную! Бог отвернулся от нас грешных, недостойных.
- Царя, царя убили ни за что!
- Вера, при чем здесь Царь?
- Убийство царя было прелюдией Апокалипсиса!
- Господи, та что ж это твориться, то? Молодежь, во всем виновата молодежь. Вот я помню, когда мы были еще детьми – мама, бабушка трудились, были такими трудоголиками. А потом бизнесмены… вся эта техника. Электроника!
- Нет, говорю, во всем виновата молодежь.
- Надя, черт тебя побери, не перебивай! – взвизгнула Вера и набросилась на бойкую старушенцию, начав душить.
- Девочки, что вы делаете?! – завизжали две бабки, созерцая убиение свой подруги но не решаясь расцепить двух бабулек. Надя захрипела, но Вера крепко сцепила свои ладони на тонкой шее. Тело дергалось в конвульсиях, пытаясь глотнуть чистого воздуха, но напавшая стальными объятиями прижала к земле жертву, и отпустила ее лишь когда та безжизненным телом рухнула из отпущенных рук на землю.
- Что, что ты наделала? – завизжала наблюдавшая старушка. Вторая только стояла в оцепенении, не пытаясь даже и вымолвить звука.
- Бес, бес… нечистая сила… демон… - бормотала Вера, рухнув рядом с трупом.
Не выжидая больше ни секунды, охотник вытащил из-за пояса кольт и выскочив из засады три раза нажал на курок, не спеша наводя дуло на цель. Старушки ни слова не вымолвили, даже не вскрикнули – мешками повалились на землю.
«Да, детка – ты превратишься в нее. Сам не заметишь, как во время спора перейдешь черту» - захихикал Второй.
«Заткнись» - спокойно ответил Артем пряча оружие – «Меня так просто, как эту бабку не сведешь с ума»
Обшарив вещи бабулек, он нашел немного еды, денег и охотничий нож. Не задерживаясь больше, охотник переступил через трупы и побрел дальше, в город.

Эх, это хоть кто-нибуть читает?^^
 

Глава 5

Черная, гнилая земля, пропитанная кровью, дерьмом и бензином, с противным чавканьем всасывала в себя тяжелые ботинки Артема. Впереди, уже на протяжении нескольких минут маячили лучи фонарей, пронзающие грязно-серый туман. На всякий случай, охотник снял кольт с предохранителя и замедлил шаг, щурясь в попытках разглядеть хоть что-то.
Туман начал понемногу рассеиваться, и Артем буквально нос к носу столкнулся с патрулирующим охранником. Бедняга взвизгнул от испуга, поскользнулся и распластался по земле. Несколько встревоженных голосов окликнули товарища, в ответ получив лишь неразборчивое мычание. Наконец, отплевываясь грязью, он вскочил и заорал:
- Сука, вылазь! Ты из Хворых, гнида? Мовчиш? Тварюка!
- Я не безумный – негромко ответил охотник – А вот ты, похоже, от страха так чуть не умер.
- Вбъю! – завопил в ответ охранник.
- Убьешь? Ты? – усмехнулся Артем, тихо подходя к суржику - попробуй убить охотника.
Последние слова Артем прошептал на ухо охраннику. Несчастный суржик подскочил на месте, резко обернулся и начал палить во все стороны, громко матерясь, бессмысленно пронзая клочки серого тумана свинцовыми пулями.
Когда патроны в обойме закончились, и пришлось перезаряжать автомат, удаляющийся голос насмешливо прокаркал:
- Херовая у вас охрана.
К товарищу подбежали другие патрулировавшие, чудом не попавшие под шквал огня обезумевшего от страха охранника, и бурным потоком слов, наперебой, затараторили, спрашивая лишь одно – кто это был?
- Каже, мыслывець. Сука – жадно хватая ртом воздух, ответил безумец.
- Идиоты… - пробормотал Артем – таких и в охрану Одессы…
Подойдя к решетчатому забору, неожиданно выросшему из туманных глубин, он осторожно перелез, цепляясь темно-зеленой курткой за острые, ржавые гвозди, переплетенные в колючую проволку - слабую защиту от посторонних. Ступив на укрытую талым снегом территорию города, он направился к видневшемуся в дали ряду покосившихся, старых, местами разбитых, кирпичных домов.
Он был в Одессе.
Первым что бросилось в глаза охотнику – количество жителей. Их было очень мало. Несколько тощих парней в майках цвета хаки и охотничьими винтовками за узкими плечами, жались у костра, разведенного прямо посреди асфальтированной трассы. Остальные жители, в выцветавших, грязных одеждах, прислонившись к сырым стенам своих жилищ, испугано глядели на него. Изможденные, больные лица провожали его полубезумным взглядом.
Маленькая, серая фигурка, вырвавшись из слабых, сопротивляющихся ладоней старой женщины, медленно, но уверено подплыла к нему. Тощая девочка, лет двенадцати, в красном, изодранном платьице неуверенно взглянула Артему в глаза и кротко спросила:
- Дяденька, меня хотите?
- Чего? – охотник остановился и непонимающе уставился на нее.
- Ну… трахнуть меня хотите? – вся скромность отхлынула от лица и наглая особа скороговоркой затараторила:
- Я немного прошу, дяденька – маменька накормите, ну и меня за компанию. Вы богатый, вы можете. Совсем мочи нет, голоду-то терпеть, ужас что происходит! Вот и живем, чем можем. Малолетних шлюх у нас любят, вот я и пытаюсь не сдохнуть от голода. Да вы не стесняйтесь, идемте. Можно прямо у нас переночевать, вы только покормите, хорошо?
Артем ошарашено смотрел на девочку. Медленно сняв из-за плеча рюкзак, он опустил его на кровоточащий лужами асфальт и выудив буханку хлеба, протянул девочке.
- Возьми.
- Спасибо – девочка жадно схватила черствый хлеб, но даже не прикоснулась губами к нему – Ты здесь первый раз, поэтому будем трахаться у нас.
- Черт возьми, вали отсюда. Иначе прямо на улице изнасилую – рассердился охотник.
- Что, правда? – теперь пришла очередь удивляться девочке. Постояв несколько минут, она наблюдала за тем как благодетель поднялся и забросив свою ношу за плечо, побрел по трассе. Едва слышно пискнув благодарность вслед, девочка со всех сил побежала обратно к матери.
Несколько широкоплечих мужиков, стоящих напротив, оскалились и грузно заковыляли к девочке с матерью, жадно поглощающих хлеб, явно с самыми животными намерениями. Артем обернулся на испуганный крик, изучающим взглядом окинув картину, выхватил кольт, прицелившись одной из хищных тварей в ногу, нажал на курок.
Исторгая гортанный рев, тело перового амбала свалилось на землю. Остальные двое, словно ничего не смыслящие зомби, споткнувшись о растянутую по земле тушу товарища, бухнулись с верху, образовав бесформенную груду тел.
- Чужак, пушку убери – к Артему подошла та самая четверка парней, греющихся у костра, которых он миновал в самом начале города. Лица у них были отрешенными, каждый держал охотничье ружье наперевес, и Артем не сомневался, что эта компания с легкостью вышибет ему мозги, если потребуется.
Один из них, самый длинный и худой, с изможденным, больного цвета лицом, в роговых очках, вышел вперед и глухим, приятным голосом тихо заговорил:
- У нас не принято дарить еду человеку, который ее не заработал. Но, раз ты чужак, и она – еще ребенок… - небрежный кивок в сторону прижавшихся матери и девочки – никто не пострадает. И хлеб забирать у девочки не будем. Тихо!
Последнее слово он зло выкрикнул, стараясь успокоить гудевшую толпу.
- Мать твою, Виктор, кто ты такой, что затыкаешь нас?
- Заткнись, Гард. Кто вас кормит и защищает? Если я еще раз услышу что-либо подобное – пристрелю нахер, без разбора.
Толпа быстро утихомирилась и растеклась грязной жижей с трассы. Артем презрительно усмехнулся, наблюдая вслед расходящемуся стаду, готовыми ради сохранения своей никчемной жизни откусить голову матери.
- Твари… - будто прочитав мысли охотника, устало вздохнул Виктор – ничего человеческого в них не осталось. Животные. Немного здесь осталось, умеющих еще трезво мыслить. У всех одно на уме – как спасти свое сраное тело, как не сдохнуть от голода. В патруль уже почти никто не ходит. Это все страх… Эх, идем, охотник. Тебя уже ждут.
Повернувшись к трем своим спутникам, скромно стоящим за спиною предводителя, он скомандовал:
- Парни, приглядите за девочкой, знаю я этих ублюдков – нападут, как пить дать.
Охранники молча кивнули и вернулись к тлеющему костерку, пристально наблюдая за девочкой и матерью, жадно давившимися остатками хлеба.

Весеннее солнце, выглянувшее из-за стальных клочьев небес, тускло мигало, периодически прячась, нещадно жаря путников. Озлобленное светило, будто решило отомстить мучителям земли, подарив свои неожиданные, адские лучи тепла, в конце февраля. Снег с огромной скоростью таял, на глазах превращаясь из серых, заледеневших сугробов в потоки грязной воды, которая теперь с таким усердием впивалась в промокшие ботинки Артема.
Охотник брел за шагающим впереди Виктором и размышлял. Все выглядело настолько уныло, что в первые кажется за все это время, появилась мысль – а нафига, черт возьми, все это? Смысл что-то сделать, если ничего не изменишь? Все итак неумолимо падает в пропасть. Не сегодня, так завтра Мир наконец столкнется с дном и разлетится в дребезги. Самая главная проблема сейчас? Страх. А как ему сопротивляться – неизвестно.
К черту эти мысли. Иначе червячок, так по идиотски попавший внутрь него, скоро вырастет до таких размеров, что душа начнет трещать по швам, выпуская наружу черные кишки. Или, точнее, червячка.
Попытавшись отбросить мысли навеваемые окружающим сбродом в сторону Артем спросил:
- Виктор, вы уверены в своих ребятах? Вдруг они тоже набросятся на девочку…
- Очень может быть – серьезно ответил путеводитель, сверкнув отражением луча на стекле засаленных очков – Я теперь ни в чем не уверен. Даже в себе. Но они одни из немногих, на кого я еще могу полагаться.
- А Сфера Ужаса? Вы не в курсе как ей можно противостоять?
- Не представляю даже. Логично, что страху противостоять можно храбростью. Но, блин, я видел, как самые отъявленные храбрецы съезжали с катушек от страха. Отто сейчас проводит эксперименты над жертвами Сферы. Он немного не в здравом уме. И совсем не из-за облучения. Он всегда был психом.
- Отто?
- Угу. Он – ученный. Хороший ученый. Просто больной.
Артем молча кивнул и снова принялся созерцать окружающие объекты видимости. Пейзаж был словно картина художника на тематику Апокалипсиса, выполненная углем. Абсолютно все было переплетено из палитры серого цвета. Все цвета здесь были лишь оттенком стального цвета. Даже люди, даже их душа… Глаза, кожа, одежда – обесцветились, превратившись в грязно-серые лохмотья, а душа окрасилась липким, пепельным страхом.
Миновав очередной, узкий переулок, и словно из чащи леса выкарабкавшись на широкую поляну, они вынырнули из удушливой толпы каменных стволов домов и заводов, на главную площадь.
На большой площадке, бывшей когда-то Автостоянкой возле магазинчика «Сильпо», теперь естественно заброшенного и разрушенного почти до основания, находился рынок довольно приличных размеров.
Артем невольно отошел от Виктора, звонившему кому-то по мобильнику и пробежал взглядом по прилавкам.
На витринах уныло лежало покрывшееся ржавчиной оружие, начиная от перочинных ножей, патронов, пистолетов и заканчивая пулеметами, минами и гранатами. Так же фактически каждый покупатель приобретал гвозди, винтики, ткань, соль, хлеб и чай. С качеством последних продуктов можно было с уверенностью не согласится – хлеб выглядел скомканным, рыхлящимся куском горелого теста, еще и очень дорогого, а последнее было чем угодно, но не чаем.
Если сравнивать с преддверием Одессы – здесь было очень людно. Где-то невдалеке даже были слышны тяжелые аккорды бас гитары.
- Да, сегодня ведь Анлайфы выступают – рядом с охотником возник оживленный Виктор – идем, послушаем.
- Unlife? Они обещали в Киев приехать…
- Сейчас из Одессы хрен выберешься. Все из-за этой Сферы. К тому же ваши бояться что страх заразен. Мы к сожалению это тоже учитываем.
- Вот значит, зачем все «заразные» живут на окраине города, а обезумевших отправляют в Лагерь?
- Угу –Виктор потянул Артема за рукав.
Проскочив рынок они направились к небольшой толпе, окружившей наспех разложенную рок-площадку.
Протиснувшись сквозь редкие спины унылых фанатов, спутники оказались на Фан-зоне. В это время на сцене пел длинноволосый солист одетый в драные, синие джинсы, почти до дыр изодранные стилы. На плечи был наброшен грязный, черный балахон, капюшон которого скрывал лицо. Парень сидел, прижавшись спиной к углу сцены, и тихо пел под сопровождение бас гитары и синтезатора:

Чужим безумием наполнены глаза,
И словно что-то ищут, просят, проклинают…
Дотла сжигая душу, убивая, манят –
Разбилась в дребезги слеза.

Солист замолчал, а затем, неожиданно вскочив под оглушающий взрыв музыки и восторженных криков, откинул капюшон и запел:

Из рваных глаз струится кровь
Сползая алой лентой вниз.
Упал, чтобы подняться вновь
В толпе безликих, серых лиц.
Идешь сквозь гниль, играя в боль
Ты так устал, ты так устал.
В квартире, где лишь смерти вонь,
Ты плача, тихо умирал.

- А он что, правда, слепой? – спросил охотник, силясь перекричать грохот, пристально вглядываясь в черную повязку на глазах солиста, словно пытаясь прожечь ее взглядом.
- Не знаю. Тут все так загадочно. Никто не видел его без повязки. Но может это просто сценический образ. Или тайна, приманивающая к себе публику – пожал плечами Виктор – Ты слушай.
В это время музыка изменилась, и солист бешено скача по сцене, сопровождаемый голосом хора за сценой, пел:

Идешь к разлому, что без дна.
Взлететь? Обрубки за плечами.
Изгой уходит навсегда
В тетрадь впиши же, шинигами.

Припев закончился и начался проигрыш к следующему куплету. Солист медленно побрел к клавишнику и заплясал тонкими, белыми, паучьими пальцами по клавиатуре, играя нижнюю партию. Заиграла скрипка и из-за ширмы появилась маленькая, хрупкая девушка, профессионально танцуя смычком по струнам. Солист вернулся к микрофону и запел второй куплет:

А раньше ангелом ты был
Парил в свинцовых небесах.
Теперь живешь среди могил
Вкус смерти на твоих губах.
Ты умираешь вновь и вновь
Ты ждешь вердикта Сатаны.
Из рваных ран струится кровь
Укрыт слезой бледной луны…

Идешь к разлому, что без дна.
Взлететь? Обрубки за плечами.
Изгой уходит навсегда.
В тетрадь впиши же, шинигами.

Песня закончилось под восторженные вопли, свисты и грохот аплодисментов. Солист низко-низко поклонился, подметая волосами пол. Подняв чей то брошенный букет вялых роз, он грустно улыбнулся, выпрямился во весь рост и попрощавшись исчез за ширмой. За ним следом поклонились все музыканты, и тоже исчезли в темноте. Осталась одна девочка со скрипкой.
Тоненькой, фарфоровой рукой она вспорхнула над струнами скрипки и опустила смычок на дрожащие от возбуждения струны. Людей пронзила безумно красивая музыка, успокаивая их израненные души. Люди как по команде замолчали, и слушали. Слушали, слушали эту безумно красивую музыку. Артем не мог оторвать взгляда от едва различимой, бледной ручки девочки, скользящей смычком по струнам обезумевшей бабочкой. Неожиданно в мозг подкралась мысль о том, что где-то эту неуловимую, прекрасную музыку он уже слышал. Это было так, так похоже на то, что он слышал тогда в здании мэрии Киева. Словно где-то вдалеке, за кадром он услышал, как заиграло пианино. Там, за дверью…
«Господи, я схожу с ума» - Артем закрыл глаза.
Музыка прекратилась.
- Ну как? – перекрикивая буйствующую толпу, спросил Виктор.
- Красиво. Особенно девочка со скрипкой.
- Какая девочка? – удивленно уставился на него спутник – Скрипка была, красивая, только вот музыкант решил не показываться. И на сцену не выходил.
Артем пристально взглянул сквозь очки в серые глаза Виктора, и помолчав, тихо сказал:
- Идем.

Блин. откоментируйте чтоли, а то все выглядет уж слишком уныло.. Подряд уже 4 главы, и ни одного комента.

Совсем-совсем никто не читает?)

Глава 6

Они остановились возле металической двери, на которой было нацарапанно что-то нечитаемое из "Онотоле и иже с ним". Виктор нажал на домофоне цифру шесть и дождавшись пока ленивый голос спросит "Кто?", рявкнул:
- Открывай, жопа!
- Сам такой - миролюбиво огрызнулся "диктофон" и пискнув, дал возможность войти прибывшим.
Сырая тьма сладко окутала гостей с радостью приняв их из огненных лап знойного дня. Сквозняк начал приятно расчесывать волосы Артема призрачной пятерней, нежно-нежно приобнимая все тело, ломая как шоколад раскаленную оболочку.
То что увидел охотник, выйдя из секундного забытия, никак не было похоже на правительственное здание Киева. Во мраке суетливо бегали силуэты, переодически поднимаясь по ступенькам, то и дело спотыкаясь и сопровождая свое падение злым матом.
И пока спутники созерцали миниатюрную картину мирового хаоса, к ним подскочила скрюченая тень, при свете тусклого фонарика оказавшаяся дряхлым, низеньким старичком с безумной улыбкой до ушей:
- Витька! Привет! - он словно маленький ребенок крепко прижался к проводнику Артема, и наконец отпустив, заговорчески зашипел:
- Играем в прятки?
- Отто, опять провода грыз? - сурово спросил Виктор, едва сдерживая улыбку.
- Нет-нет, мы не трогали. Провода сами перегорели. Старые они, заменить нужно - испугано отшатнулся немец.
Старик неожиданно скользнул взглядом по охотнику, благоразумно не вступающему в разговор с психом, и внимательно глядя ему в глаза одобрительно причмокнул:
- Значит, безумца привел? Это хорошо... Сейчас прямо здесь и порежем его.
Медленно вытянув из кармана скальпель, он неуклюже заковылял к Артему.
- Ты совсем с ума сошел? - заорал на старика Виктор, перехватывая Отто длинной рукой - Он из Киева! Его сюда за девочкой прислали.
- Да? - Недоверчиво прищурился коротышка, но все же спрятал орудие разделки трупов в широкий карман засаленного халата - Ладно. Топайте. Кстати, не хочу огорчать тебя киевлянин, но девочка твоя-то - тю-тю.
- Тоесть, как это "тю-тю"? - непонял Артем, но Отто хихикая, повернулся к охотнику спиной и исчез в темноте.
- Пошли - Виктор потянул за собой Артема туда, откуда раздавались злые крики недовольных. Видимо к лестнице.
Вспыхнул свет.
Артем зажмурился, защищая глаза от электрического лезвия, с легкостью скальпеля вскрывающего болью непривыкший зрачок. Подождав секунд десять, дождавшись того момента когда глаза разрешили без боли поднять веки, охотник открыл глаза и окинул взглядом помещение.
На ступенях и возле выхода жмурясь стояли, сидели, десятка два людей. Лампочка, торчащая из серого потолка на проводе, освящала болезненно-желтым светом стоявшего наверху лестницы лысого человека, со странным приспособлением вместо глаз, очень похожим на механический бинокль. Трубы "бинокля" постоянно выращались, то и дело выдвигаясь вперед и снова заползая обратно, в утробу.
Гул стих. Все присуствующие с уважением и даже некоторым трепетом смотрели на "человека-бинокля". Глазницы завыращались по часовой стрелке и рывками выталкиваясь наружу, пристально глядели на Артема. Охотник невольно бросил взгляд на стоящего за спиной Виктора, склонившегося в поклоне.
- Идем, охотник - Артем ожидал услышать механический, ну или громыхающий, чеканящий слова голос, но он на удивление оказался тихим, спокойным... Умиротворяющим.
Охотник молча побрел за Биноклем. Тот и шагал совсем как человек - пошаркивая, на ходу сунув руки в карманы. Только голова кибернитизированая? Или просто очень хорошо съимитирована человеческая походка?
Они шли по коридорам, минуя темно-зеленные стены исписаные черными фломастерами - какие-то ходы, планы, карты, формулы. По дороге лысый столкнулся с девушкой, ну точь в точь киевская секретарша. Он улыбнулся ей - правда на фоне бинокля улыбка казалось какой-то безумной, и попросил:
- Света, найли Отто и приведи его ко мне.
Секретарша улыбнулась, молча кивнула и быстро-быстро зацокала каблуками по кафельному полу.
Человек-бинокль миновав еще один поворот, остановился возле огромной, лакированой двери. Вытащив из кармана брюк связку ключей и найдя нужный, он воткнул его в замочную скважину, пару раз повернул и открыл дверь, небрежным жестом предлагая охотнику войти внутрь. Артем молча вошел и остановился в нерешительности.
- Садитесь - любезно предложил лысый, включая свет.
Он уселся за письменный стол и выжидающе посмотрел на гостя. Артем пододвинул кресло ближе к столу, сел и наконец как следует осмотрелся.
Комнатка напомнила ему клас истории в миниатюре, когда Артем еще учился в школе. Стены были обильно укрыты историческими картинами. Среди них, пожалуй самый старый, запечатленный исторический момент был распадом СССР, а самый последний - естественно, катастрофа всей Земли. Вот только как она произошла - визуально не показали.
Картин было такое огромное количество на стене, что нельзя было даже толком разглядеть какого цвета обои. На потолке висела древняя, слишком больших размеров для такого кабинета люстра. Из шести лампочек горела всего одна. Лиюо хозяину было влом вкрутить новые, или же в целях экономии. За спиной лысого находился книжный шкаф, разнообразность книг в котором сильно удивляла. Хотя, если учесть то что сама книга была невероятной ценностью, по причине того что их больше не выпускали - тоже приходилось принимать к сведению. На полках, наравне с такими класиками как Набоков "Приглашение на казнь", собрание стихотворений Анны Ахматовой, Иосифа Бродского - стояли гламурные, потрепаные любовные романы. В самомо дальнем углу комнаты, на табуретке стоял телевизор, видимо, в качестве экспоната.
Письменный стол был завален разноцветными, пластиковыми папками, бумагой, и прочим деловым мусором. Перед усевшимся Биноклем лежал расскрытый ноутбук, синеватый, неживой отблеск на лице хозяина говорил о том что ноутбук не просто расскрыт но и включен. Рядом с компьютером лежала пепельница в которой уныло ютились несколько затушеных бычков. От внимания охотника не ушла и пачка презервативов. Вспомнив секретаршу с которой они столкнулись по дороге, он криво улыбнулся. Только вот как ее не смущает эта хрень, торчащая из глаз?
Будто прочитав его мысли, лысый достал из шкафчика пульт, забегал пальцами по кнопкам, затем отложил его на стол и с силой дернул бинокль прочь от себя. Артем мысленно представил рваную, кровавую кашу вместо глаз - но наперекор фантазиям встретил внимательные, серые глаза хозяина. Отыскав цепким взглядом в глазах Артема удивление, лысый снисходительно улыбнулся. Про себя гость отметил что лицо без "бинокля" вполне сносное, наверное, даже красивое.
- Во первых, я не представился. Меня зовут Игорь Романович Серебрянков. Только давай без "вы" и прочих фамильярностей? Для тебя я просто Игорь. Я, как бы так выразиться, правитель этой оставшейся в живых кучки людей. И именно я попросил Киев забрать девочку.
- Приятно познакомиться - усмехнулся охотник - Где там твоя девочка?
- В том то и проблема - ее уже отправили в Лагерь Безумцев.
- Как же так? - издевательски заволновался Артем, продолжая нахально улыбаться - Ты ведь главный! И тебя ослушались? Отослали девочку без твоего ведома? Ой не хорошо то как!
- Я приказал - холодно ответил Человек-Временно-не-Бинокль - Ты даже не представляешь сколько хороших людей обезумели из-за этой сучки. Она не могла оставаться здесь, постоянно сводя с ума людей. Я ее отправил в Лагерь.
- Значит, мне можно возвращаться в Киев? - зевнул Артем
- Нифига - зло хихикнул Игорь - Отто за все время пребывания с девочкой не был облучен страхом.
- ну, он ведь безумец, как я успел заметить.
- Да. Но даже психи ощущают страх.
- Не знаю. Спорный вопрос.
- Не перебивай, мать твою! - рявкнул лысый - Он перед изучением девочки, когда Сфера еще не дотянулась до Одессы, знал про страх. Из, кстати, Киева к нему пришел запрос создать противоядие страху от неизвестного ни нам ни ему заказчика. Именно он его проинформировал, подтвердив свои слова видеофайлами. Кстати, заказчик потом пропал со связи и до сих пор не объявился.
- Противоядие протестировали?
- Ну кроме Отто, больше никто.
- Да, но он...
- Псих, я в курсе. Так вот. Мало того что тебе надо привезти ее в Киев, тебе еще прийдется протестировать противоядие. Если не сойдешь с умапо пути в Киев - мы отправим партию противоядия Киевским ученым, что бы девочка-то их не облучила. И еще.. будешь возвращаться в Киев с ней - иди через Мутированый лес, что бы мирных путников не облучить страхом. Подойдешь к Киеву метров за 300 - звякни начальству, прибегут ученые и оттащат девочку в лабораторию. Фишку просек?
- Ага. Слушай, у меня к тебе вопрос: Ты ведь историк, да? Так вот, раскажи-ка мне о катастрофе.
- Ты теорию о безумных богах слышал?
- Нет.
- Слушай. Еще до катастрофы люди решили создать сверхлюдей. Без страха, наделенных прекрасными способностями и возможностями. Кто-то еще тогда сказал, что самые жестокие, самые опасные эксперименты - с людьми. Вот только доказал он это после своей смерти. Все шло как по маслу. Ученые зделали не просто сверхлюдей - они сотворили богов, умеющих дарить жизнь. Людей, прикасающихся ладонью к высушенной розе в вазе - цветок начинал оживать, наливаться соком, цвести. Прикасались к трупу - тело глубоко вздыхало, открывало глаза. Людей воскрешали. Они умели стариков возвращать к молодости. Они были богами. В тот маленький период люди не боялись смерти. Вот только через несколько месяцев боги начали сходить с ума. Настолько, что начали разрушать все вокруг себя. Они убивали. Нет, они не просто убивали, они выпивали жизнь. Сверхлюди, самые добрые на то время создания на земле. Пусть и искуственные. И вот. Они разрушили весь мир до основания. И исчезли - расказчик перешел на доверительный шепот, так что Артему пришлось наклонится ближе, чтобы расслышать - Девочка эта - не просто заражена страхом. Я почти уверен, она - бог. Если ты сможешь увидеть ее без шлема - ты поймешь. Правда, здохнешь после этого.
В комнате наступила тишина. Артем пробовал на вкус новую теорию, и пусть она была самой фантастической из всех услышаных - она было самой вкусной.
- Интересная версия. Ладно. Я пошел. Ты мне проводника выдели - дружелюбно улыбнулся охотник, поднимаясь.
- Будет тебе завтра. А пока иди отдыхай. У меня еще работы много - лысый многозначиетельно глянул сначало на часы, потом на дверь, затем на презервативы, и словно говоря - "разговор окончен", слишкмо уж усердно забарабанил пальцами по клавиатуре.
Остановившись возле двери, Артем все же попросил напоследок:
- Слушай, дай мне свои очки поносить.
- Ого. А больше ничего не надо? Эти очки - единственные в своем экземпляре пока. Хотя.. - Игорь поднялся и прошелся по комнате - Ладно, бери. Тебе-то они точно не помешают. Все, иди.
Артем вышел из кабинета теребя в руках "чудо" техники. Зачем они ему?
Спустившись на улицу, Артем глубоко вдохнул свежий воздух теплохо вечера и направился к ближайшему киоску. Купив плохие сигареты (хорошие сигареты звучало как что-то фантастическое) охотник с наслаждением закурил и пересчитав свои немногочисленные финансы - зашел в бар.
Усевшись за столик возле окна и прочитав меню, Артем заказал пюре с хорошо прожареными кусочками мяса, салат, бутылку коньяка и стал ждать. Его взгляд пробежался по жуящим посетителям и невольно остановился на соседнем столике, где сидел стриженый под ежика амбал с огромным пузом - казалось пуговицы на рубашке вот-вот с треском поотскакивают. Рядом с этим постоянно жующим куском мяса уныло сидела та самая девочка, которой он подарил кусок хлеба и откровенно зевала. Встретив взглядом глаза Артема она широко улыбнулась, и вскочив помчалась к его столику.
- Привет - мимолетний поцелуй в щеку и девочка сидит уже напротив, потирая тоненькие ручки.
- Привет - буркнул в ответ охотник - Тебя звать-то как?
- Аня. А тебя?
- Артем. Это твой отец? - охотник едва заметно кивнул в сторону туши.
- Не-а. Это мой клиент. Гадкая личность.
- Тоесть клиент? Ты продолжаешь работать шлюхой?
Аня расхохоталась.
- Ну ты Артем сама наивность. Что, думал после куска хлеба - я навек отрекусь от своего промысла? Я бы рада, но больше ничего, кроме как ласкать и унижаться не умею. Слушай, ты ведь к нам не на долго, да?
Охотник кивнул. К собеседникам наконец подошел официант с подносом в руке и поставив блюдо на стол, жестом фокусника протянул бутылку пятизвездочного коньяка. Артем протянул еду Ане и попросив еще одну порцию, откупорил бутыль и налил в бокал.
- Значит, уходишь... - задумчиво протянула девочка, пережевывая пищу - Ну да, все вы, киевские охотники, тут не задерживаетесь. Слушай, давай я с тобой пойду в качестве проводника?
- Ты что, совсем? - поперхнулся Артем - никуда я тебя с собой не возьму. Ты ведь даже не знаешь, куда мне нужно.
- Знаю - твердо ответила Аня - Тебе ведь в Лагерь Безумцев надо, да? Я знаю где это. Мою сестру туда увели. А я за ней следовала до самого Ада. Потом вернулась. Спасти ее так и не удалось.
- Нет, девочка. Никуда я тебя не возьму. Проводник у меня завтра будет - охотник принялся работать челюстями, пережевывая принесенное официантом блюдо.
- Ты уже завтра уезжаешь? - грустно переспросила девочка - Ладно, удачи. Спасибо тебе. Ты - хороший.
Аня вспорхнула из-за стола, словно бабочка, и исчезла среди мирно пережевывающих пищу граждан.
Артем молча доел и заплатив чаевые официанту, вышел на улицу. Бесцельно побродив по ночному городу полтора часа, охотник вернулся в Дом Лысого и получив у дежурившего военного ключи от комнаты, ввалился внутрь и рухнул спать.

Читаю пока только 2-ую главу!)Очень интересно)))

долго писал ?

Оченьмногабукаф - но понравилось, несмотря на мелкие ошибки. Жду продолжения )

долго)..

прошу модераторов удалить эту темку) именно удалить) и не потому что я перестал писать, а потому что нужно так:)
спасибо))

Хмм... Тема имеет большой отклик в массах. Попрошу с причиной ко мне в ЛС.

Причины нет)
А вообще, ладно не нужно удалять пока)

Глава 7

Артем проснулся от громыхающей тишины. Он лежал на холодном полу, запутавшись в тонкой ткани одеяла – свалился с кровати, значит. Кажется, ему снился сон – потертые кадры промелькнули в памяти кое-как выстраивая разрушенную пирамиду кошмара. Вот он бежит за кем-то, кажется это девочка в шлеме, с той самой фотографии. И вот, когда он почти настигает беглянку – она резко останавливается и поворачиваясь, снимает шлем. Девичье личико, которое наверное было бы милым, если бы его не искажали рваные дырки вместо глаз и широкая, безумная улыбка до ушей. Словно творец гвоздями проткнул белое полотно, а затем грубым лезвием провел чуть ниже полукруг. Из пасти твари вываливается длинный язык и лениво скользит по бледным, иссохшим губам. Она что-то говорит – утробные, глухие звуки рывками вырываются наружу, эхом разносясь по всему тоннелю. Да, только теперь охотник обращает внимание что находиться в метро. Позади слышится грохот – стук колес. И бежать, черт возьми, некуда! Впереди эта тварь. Артем пытается сойти с рельсов, подняться и нащупать служебный вход – но бетонные стены слишком высокие и скользкие. Из темноты с грохотом вырывается железный обитатель глубин, освящая дорогу мертвым, ослепительным огнем, вырывающемуся из механических глаз. И Артем ложится между шпал, прижимаясь всем телом к грязному полу. Первый вагон с силой разрывает корочку иллюзии свободы, накрывая своим железным туловищем охотника. Артем оказывается в коконе, непробиваемой, тесной ловушке, где приходиться лежать не шевелясь, вслушиваясь в оглушающий грохот, быть ослепленным пеленой тьмы и только ждать.
А потом… Потом он словно утонул. Будто тело отказалось продолжать болтаться на поверхности воды и камнем ушло на дно. Сквозь бетон. А там на дне… он снова оказался во Тьме. Снова была Сфера. Только на этот раз она не проткнула его душу стрелой страха. Шар просто висел в воздухе и смотрел на него. Кажется, что-то говорил. Господи, что за бред?
Артем поднялся с пола,и аккуратно сложив одеяло, на ватных ногах побрел в ванну. В голове шумело. Хотя, вчера он ведь выпил то немного.
Что-то охотнику не нравилось в атмосфере наступившего утра. Тишина. Вокруг было слишком тихо. Словно Артем оказался под водой и все звуки, издаваемые поверхностным миром, звучали слишком глухо. Черт, снова эта ассоциация с водой.
Из крана медленно, лениво выползла холодная струйка воды, и бесшумно ударившись о гладкую поверхность раковины, стекла в жерло. Умывшись, охотник оделся, поставил чайником и скользнул взглядом сквозь грязную поверхность стекла по улице. Пусто. И хотя на часах было еще восемь часов утра, было слишком пусто. Никого, совсем никого. И тишина.
Может, сошел с ума?
Зазвонил телефон. Такое чувство что этот ненавистный визг проклятой техники разрезал пластиковый пакет в который было закутано тело охотника. Звуки с необычной мелодичностью, на полной громкости ворвались в Артема, словно глоток воздуха задыхающемуся человеку. От громыхающего оркестра закружилась голова. Охотник по инерции глубоко вздохнул и покачиваясь, направился к вырвавшему в реальность аппарату:
- Алло?
- Артем, ты уже проснулся – радостно поинтересовался Игорь – Одевайся, перекуси и топай ко мне в кабинет. Выдадим тебе все что нужно – не будем оттягивать неизбежное.
- Э… Ладно, через двадцать минут буду.
Выпив чаю с бутербродом, охотник забросил рюкзак со всем своим скудным добром на левое плечо, винтовку – на правое, запер дверь и протянув патрулирующему охраннику ключ, поднялся в кабинет Бинокля. Постучавшись, охотник не дожидаясь ответа, вошел.
Внутри как всегда царствовал полумрак. В воздухе витал запах дешевых духов, хотя «дешевые духи» было понятием устаревшим. Духи сами по себе были редкостью.
Вокруг письменного стола склонились четыре человека, не включая Игоря, сидевшего во главе. Бинокль о чем то горячо спорил с толстеньким, лысым мужичком в строгом, сером костюме. Женщина с сухим, желтым лицом, сидевшая рядом, что-то быстро записывала. Красноволосая девушка двадцати пяти лет читала тоненькую, потрепанную книгу, нервно дергая изящным плечиком к котором прислонившись, мирно храпел Отто. Вокруг всей этой компании бегала блондинка (кажется, ее звали Светланой) предлагая каждому кофе.
- Слушай, Игорь, ты конечно гений и все такое, я типа тебя уважаю, только вот ты в курсе к чему твоя хрень может привести? Это ведь пол Одессы разнесет! – кричал толстяк, жадно глотая дымящееся кофе.
- Ну, я не идиот как бы, Сань. Мы эксперимент проведем за территорией города – устало вздохнул Игорь - Никто не пострадает. Все пройдет чики-пики.
- Чики-пики?! Тебе радиации в окрестностях мало?!
- Слушай, не ори, а? Ты просто представь, насколько все изменится в лучшую сторону, если моя теория кажется верной.
- Иди нафиг. Я категорически против. К тому же я знаю, что основой твоей в кавчках теории – задумка Отто. А если учесть что Отто – ну, немного того, тут вообще разговора нет.
- В морду захотел? – немец вскочил и угрожающе засучил рукава. Сна не было ни в одном глазу. Выглядела эта картина настолько смешно – маленький, сутулый старик-психопат злобно стреляющих хитрыми, черными глазенками, приготовившийся к драке с огромным по своим габаритам профессором, что Артем невольно улыбнулся.
- Тихо, Отто. Наш гость уже здесь – не отрываясь от книги, шикнула на разъяренного старика красноволосая – Привет, охотник. Садись.
Артем молча кивнул всем присутствующим и сел на придвинутый стул. Наступила тишина.
- Вы мой проводник? – он внимательно взглянул на девушку.
- Нет, не я – улыбнулась красноволосая, отложив книгу – она.
Проследив за направлением изящного, указательного пальца, Артем с удивлением обнаружил еще одно живое существо в комнате – Аню.
- Э… Она не слишком мала, вы так не считаете? – поинтересовался охотник.
- Извини, Тема. У нас каждый человек на счету - виновато улыбнулся Игорь - Безумцы обнаглели в конец – периодически забредают в город и нападают на жителей. Сам понимаешь, еще и эта Психическая Чума искореняет солдат. Но эта девочка не такая хрупкая, как может показаться на первый взгляд. К тому же ты уже с ней знаком. Да и вообще, она – доброволец, сама просила назначить ее твоим проводником. Видимо, ты ей понравился. Синдром Стокгольма?
- Иди к черту. Благодарность, наверное – словно не замечая девочку, огрызнулся Артем.
- Да, и вот противоядие – всполошился Саша, судорожно расстегивая чемодан – Вот.
- Он дрожащими пальцами осторожно вытащил стеклянную бутыль на тускло-желтый, знойный свет. Затем еще одну. Через пол минуты перед профессором стояло восемь стеклянных сосудов, с прозрачной, мутной, чуть зеленоватой жидкостью.
- Ага, нахлебник. Украл мои опыты! – злобно зашипел Отто, взвившись аки кобра, которую ткнули палкой – Я убью тебя, сука!
- Да не воровал я – устало вздохнул толстяк, пряча портфель – отобрал, иначе бы сожрал все, алкоголик.
- Тише, Сань. Не надо оправдываться. Отто – безумец и гений в одной колбе. Вот у него и побочные эффекты душевнобольного. Все знают что противоядие – его идея – откликнулись женщина.
- Стоп. То есть алкоголик? Это что – самогонка? – ошарашено переспросил Артем.
- Ну, почти. Мы туда еще намешали всякой дряни. Чтобы подопытный мог передвигаться и думать более-менее трезво – хихикнул немец, стянув у Игоря из под носа свежее кофе и пирожное.
- На самом деле все очень просто – откликнулась красноволосая – вдрызг пьяный алкоголик не чувствует страха. Теоретически, это должно помочь и от сферы.
- Господи, вы тут все того, да? – вскочив, воскликнул охотник – Это мне значит надо в жопу упиться и идти искать лагерь? А девочка? Вы ее тоже алкоголем накачаете?
- Естественно – невозмутимо ответил Бинокль – Мы отправляли запрос в Киев по поводу испытания противоядия на вас. От столицы пришло добро.
- Не тупи, Тема – подмигнул Отто, впиваясь зубами в теплое тесто пропитанное шоколадом – алкоголь здесь взяли за основу. Я домешал в самогонку кофеина, мутания, липидия, петилия, и прочую подобную хрень, которая тебе ничего не скажет. Ты будешь чувствовать себя бодрым, здоровым и почти трезвым. Правда, побочный эффект – состояние эйфории, тошнота и возможны глюки.
- Глюки? Интересно… - ворчливо пробормотал охотник – Ладно, давайте сюда свое бухло, проводника и прощай Одесса.
- Ну вот и договорились – обрадовался Игорь – Тебе еще что-то нужно, Артем?
- Ничего. Разве что гонорар после окончания операции за испыталку. В качестве зарплаты – техника, оружие в денежном размере 20штук.
- Долларов? Слушай, я конечно понимаю, но если не наше противоядие – ты там сгинешь, ага.
- Я все сказал.
- Десять – быстро добавил Бинокль, нервно теребя подбородок.
- Семнадцать.
- Пятнадцать.
- Ладно – легко согласился охотник – Я пошел.
- Ага, топай.
- Идем, проводник.

Они вышли на улицу. Теплый, легкий ветерок радостно обнял их, скользнул под грязную, осеннюю куртку Артема и ласковыми волнами защекотал грубую кожу.
Девочка стояла рядом. В той же самой одежде в которой была вчера – синие, рваные джинсы. Белая футболка-безрукавка со сверкающей, розовой надписью «miss you» и толстыми, красными губами в качестве рисунка. Белые кроссовки «Nike» и черная сумочка, болтающаяся на плече с неуместной к экипировке заштопанной улыбкой Джека.
- Ты готова? – не оборачиваясь, спросил охотник.
- Да.
- Веди тогда.
Две фигурки медленно но уверенно отъединились от огромного, необъятного тела погибающего города. Ссутулившийся, длинный силуэт охотника и мелькающая впереди тоненькая тень – девушка. Кишечник больного города отторгал чужеродное существо из своего организма вместе со своей частичкой. С кровавой слюной. Девочкой.
Путники спокойно миновали патруль. Среди хмурых охранников нервного суржика больше не было. Видно, начальство решило что бедняга уже переступил за порог трезво мыслящего человека. Расстреляли как животное, приготовленное на убой. Или транспортировали в лагерь. Мясокомбинат? Артем непроизвольно улыбнулся.
- Что случилось? – спросила Аня заинтересовано наблюдавшая за мимикой его лица.
- Да так. Ничего особенного. Вспомнилось кое-что. В како стороне говоришь лагерь?
- Там… - небрежно махнула ладонью девочка в сторону севера – Дня через два будем на месте.
- Странно – охотник впился глазами в раскинувшийся пейзаж – Не знал что у вас тут лес растет.
- Если ты не заметил, он теперь почти везде растет – раздраженно ответила девушка.
- Да, но это старый по всем параметрам лес, в отличии от молодых, растущих теперь где попало.
- Ну, честно говоря, это не самая странная вещь, произошедшая в Одессе за последнее время. Слышал что-то про речку Невидимку?
- Нет.
- Так вот. Месяц назад одна наша экспедиция направилась обследовать этот лес. Лес рос можно сказать не по дням а по часам. Буквально за год он уже впритык столкнулся с Одессой. Экспедиция отправилась, и обшарив всю округу случайно наткнулись на озеро. Настолько чистое, нетронутое грязной рукой человека, словно сползшее с фотографии сделанной в фотошопе. Никто никогда этого озера раньше не видел. Мало того, оно никогда не было отмечено на сорокалетних картах, еще когда Цивилизация не сделала миру большой «Бум!» от скуки. Старая экспедиция скрупулезно отметила Невидимку на новой карте. Она притащила с собой несколько литров воды из озера для обследования. Состав воды оказался очень странным, некоторые частички нашедшие в ней до сих пор неизвестны науке. Но вода оказалось целебной. Она частично снимала боль, усталость, утоляла и жажду, и самое главное - голод. Вторая экспедиция, отправленная к озеру не нашла его и вернулась ни с чем. Третья экспедиция, нашла озеро, но в абсолютно другом месте. Естественно наши гениальные ученые не смогли найти научного ответа на этот мистический факт, и лишь ошарашено пожимали плечами. Многие предполагают, что это аномальное явление после катастрофы. Но блин, я понимаю мутацию животного, теоретически понимаю даже существование Сферы, но озеро… В общем с тех пор озеро так и называют – Невидимка. Реже – Ходок. Если повезет, и мы случайно наткнемся на него – можно будет искупаться и смело использовать как провизию.
- Ясно.
Путники, шагая по главному тракту, постепенно углубились в чащу. В скоре, тропинка исчезла среди густых, зеленых зарослей оставив путникам надежду выбраться из лесу самим.
Мертвая тишина.
- Ты точно знаешь куда идти? – собственный голос Артему показался чужим, словно звучащим сквозь густую вату.
- Да – также глухо отозвалась проводница, бредя впереди.
Над двумя живыми существами словно истуканы, сжимая гнилые, извивающиеся пальцы нависли ссутулившиеся, деревянные трупы. Тяжелый, густой кислород не хотя вползал в пересохшее, человеческое горло, кормя своим протухшим телом изголодавшиеся легкие. Такое чувство, словно они оказались на кладбище, где справляет праздник безумный некромант, а в качестве гостей – мертвые зомби, восставшие из сырых могил по призывающему щелку пальца виновника торжества.
Артем остановил внимательный взгляд на девочке. Она медленно, очень осторожно, словно маленький кораблик плыла впереди, находя спасительную тропинку в бескрайней пучине, ведущей сквозь коралловые рифы. Аня нервно закусывала нижнюю губу при каждом хрусте веток под ногами. Да, девочка ощущала тоже самое. Хруст гниющих костей.
Постепенно подкралось ощущение, что его закутали в пластиковый пакет. Точь-в-точь, как утром. Пытаясь заглушить этот глухой приступ, охотник воткнул в уши «капельки» и нажал play на мп3.

Видел, что не было солнца – ты встал и пошел босиком -
Мокрые ноги по лужам оставляли круги на воде…
Слышал где звук самолета ты искать побежал в облака,
Остановился и понял, что летишь свысока…

«7Б – Некрещеная Луна. К месту. Черт!»
На припеве взрыв музыки прорвал дамбу взбесившейся, огромной волной стихии с такой силой, что охотник резко выдернул «капельки» и с силой зажал ладонями уши.
«Господи, что это черт возьми, происходит?»
- Тем, с тобой все в порядке? – к скрючившемуся охотнику подбежала Аня.
- Да-да, все зашибись – Артем зажмурился, вытер засаленным рукавом брызнувшие слезы и шатаясь, поднялся.
- Чувствуешь запах? – радостно сверкая глазами, улыбнулась проводница – Запах Невидимки. Озеро совсем рядом.

Вот и отлично. Вещь действительно увлекательная, хоть и страшненькая эмоционально... но, видимо, так и задумано.

Глава 8

Серебристая, подрагивающая гладь посреди леса заставляла невольно любоваться раскинувшимся пейзажем. Угольные скелеты деревьев почтительно склонились путникам, приоткрыв свою кошмарную завесу, за которой находилась идеальная красота.
Артему казалось, что с каждым шагом приближаясь к Невидимке воздух, пропитанный пряным, приятным привкусом, своими ладонями смахивает толстую скорлупу плесени с уставшей души.
Аня, на ходу раздеваясь и оставляя за собой тропинку из грязной одежды радостно смеясь, словно маленький ребенок, с разбегу прыгнула в воду, окунув охотника хрустальными брызгами. Артем безумно сильно захотел устремиться вслед за девочкой, нырнуть в нежную прохладу, полностью отдаться воде. Но вместо этого опустился на колени, и устало лег на землю, наблюдая как резвится Аня, визжа от удовольствия. Эйфория.
Да, все было прекрасно и настолько безупречно, словно Артем смотрел неопытными, влюбленными в жизнь глазами ребенка, радуясь тому как по руке медленно ползет гусеница, как ярко светит теплое, ласковое солнце, как улыбается синее-синее небо.
Нет, что-то не то. Что-то чужое. Что-то лишнее, что не должно находиться в Раю.
И это чувство пнуло охотника тяжелым сапогом, столкнув с Небес на Землю.
Эйфория исчезла так же неожиданно, как и появилась. Артем резко вскочил и принюхался, словно настороженный хищник. В воздухе царил запах гнили. Разложения. Страха.
Не говоря ни слова, Артем шагнул в воду, схватил хохочущую Аню за талию и выволок на берег. Только теперь охотник обратил внимание, что они тут уже не одни.
Из лесу не спеша выползла грязная, человеческая масса, сопровождая каждый шаг душераздирающим воем. Толпа выглядела слишком уж бедно и измучено – изношенная, грязная одежда, немытые лица, костлявые руки, испещренные кровоточащими царапинами, рубцами, синяками. Правда здесь были и «новички» - безумцы, по всей видимости, сошедшие с ума от облучения совсем недавно. Одеты они были вполне неплохо – более-менее сносная, не рваная одежда, на грубой, пыльной коже еще нет следов кровавой бойни. Другие же выглядели словно жертвы маньяка-разчленителя – у кого-то не было руки, у кого-то ноги. Двое плечистых, еще не потерявших свои конечности парня, придерживали безного под плечи. У кого-то не хватало глаза, у тощего парня слева в животе торчал металлический, ржавый прут, который тот, всхлипывая, пытался вытащить и дергая, стонал. Здесь были и женщины и дети и старики, здесь были боеспособные, физически сильные мужчины в грязных, засаленных, темно-зеленых куртках и широких штанах цвета хаки. Настолько разнообразное стадо объединяло всего две вещи – вопли и расширенные зрачки. Боль и Страх. Безумцы.
Червячок внутри Артема нервно зашевелился, почувствовав атмосферу, пропитанную ужасом. Похоже Аня начала приходить в себя - она нервно дернула головой, ошарашено уставилась на гостей, затем завизжала и резко дернулась в сторону, пытаясь вырваться из крепкой руки Артема.
- Дура, не шевелись! – зашипел охотник, но поздно. В стоне серой массы появились озлобленные рыки, и толпа угрожающе заковыляла к ним.
- Идиотка! – охотник выхватил одной рукой кольт из-за пояса, отстреливаясь, подхватил Аню за талию и нырнул в густую, лесную массу.
Путники пробирались сквозь чащу под озлобленный и предсмертный рев безумцев и пальбу Артема вслепую около получаса. Наконец девочка без сил свалилась на землю, тяжело дыша:
- Не могу дальше. Забей. Топай отсюда, пушку оставь только. Я их задержу. Лагерь и без меня найдешь легко. На Север прямо топай – наткнешься.
- Иди нахер. Вставай давай – угрюмо ответил Артем, вытащив из помятой пачки сигарету. Старая зажигалка со скрежетом чиркнула, рождая язычок пламени. Артем жадно затянулся и через несколько секунд выдохнул прозрачный, синеватый дым который тут же рассеялся.
Червячок страха в груди все также подрагивал, словно в напряженном ожидании.
- Поднимайся. Нужно идти.
- Не могу, черт тебя дери! – в сердцах ответила Аня.
Не отвечая, охотник грубо схватил девочку за запястье и подтянув к себе, холодно сказал:
- Ты сама напросилась в проводники. Изволь исполнять свои обязанности.
За спиной послышался шорох. Безумцы, неразборчиво мыча, ковыляя, окружили их полукругом, угрожающе долбя землю задними конечностями, словно быки, готовящиеся к атаке. Один облученный споткнулся и визжа рухнул на землю. Соседи в испуге шарахнулись в сторону, затем с ненавистью, рыча, кинулись на собрата, разрывая вздрагивающее в нервных конвульсиях тело.
Это немного отвлекло преследователей и дало фору беглецам. Не произнося больше ни слова, путники вскочили и помчались перед.
- Скоро… должен… закончиться… гребаный лес – захлебываясь, выплюнула слова Аня.
Зацепившись за огромный корень столетнего дерева, проводница очередной раз упала. Артем без лишних слов поднял девочку, взвалил на плечи и пробежав еще несколько минут, неожиданно выскользнул из объятий растительной твари. Артем медленно поднялся на развороченное бурной растительностью шоссе, и осторожно усадив девочку на асфальт, вытер мокрый лоб. Мрачным взглядом окинув распростертое, бескрайнее поле впереди, утыканное маленькими, усохшими деревцами и поблекшей травой он откупорил одну бутыль с противоядием, сделал несколько глотков и зачем то объяснил Ане:
- Для храбрости. Будешь?
Девочка дрожа, в одних трусиках не отреагировала. Ее мокрые волосы легонько шлепали по бледной коже. Расширенные зрачки тупо смотрели в одну точку.
- Холодно? Прости, не подумал – неуклюже засуетился Артем и достав из рюкзака куртку, накинул на тоненькие, ледяные плечи – Испугалась? Давай уже, спускайся на землю. Поплачь, если хочешь. Помогает.
Охотник легонько ударил ладонью по гладкой щеке – раз, другой, но Аня не издала ни звука, даже с места не сдвинулась. Белые губы что-то неразборчиво, беззвучно зашептали.
- Что с тобой? – Артем проследил за взглядом девочки, зрачки медленно заскользили по белковому морю, остановились на цели и остекленели.
В воздухе повисла трещина. Она расползалась тонкой, пульсирующей паутиной вокруг себя, разрастаясь все больше, с каждой секундой, с каждым раздающимся, равномерно отстукивающим, глухим ударом. Казалось, вот-вот и хрупкая, неосязаемая поверхность разобьется на мелкие стеклышки. Но нет. Неожиданно удары прекратились и из замерших, распустившихся тонких линий начала выплескиваться черная, густая масса. Несколько секунд и перед застывшими человеческими телами образовалась Сфера. Шар, потрескивающий черными молниями, висевший в сотне сантиметрах над землей. В грудь Артема медленно, словно вязкая грязь в канализацию сквозь решетку, пополз страх. Странно. Раньше действия облучения проявлялось мгновенно. И таким животным страхом, что невозможно было сдвинуться с места. Самогонка помогает?
Медленно повернув голову охотник взглянул на Аню. Девушка все также неподвижно сидела на асфальте, укрытая темно-зеленой курткой. Только зрачки были расширены еще больше. И глазные яблоки казалось еще чуть-чуть, и выскользнут из глазниц.
Сфера медленно поплыла к путникам.
Тонкая рука неожиданно сорвалась с голой коленки и схватив Артема за запястье с силой сжала, царапнув острыми ногтями толстую кожу. Сквозь маленькие пальцы потекла струйка крови. Белые, словно покрытые инеем губы, зашептали в бреду, периодически срываясь на визг:
- Беги… беги… беги… беги… БЕГИ!!! беги… беги…
Очнувшись от полусна, Артем вырвал свою руку из цепкой руки девочки и неожиданно легко вскочив, попытался подхватить девочку за талию. Тонкое тело, которое без труда погружалось на могучие плечи охотника, нервно дернулось но не сдвинулось с места.
«Вали отсюда, придурок! Ты ей не поможешь. Сфере нужна девочка. И она ее заберет при любом раскладе!» - зло заорал в голове голос Второго.
- Не могу – виновато пробормотал Артем, сбрасывая с плеча винтовку и снимая с предохранителя – Попробую лопнуть шарик.
Палец неспешно нажал спусковой крючок. Выстрелы разрезали глухую тишину, но густая масса тут же поглотила свежие порезы, регенерируя атмосферу. Пули вошли в шар, но как и предполагалось не произвели на него никакого действия. Сфера Страха фактически впритык подплыла к жертвам и неумолимо продолжала движение вперед.
«А ты думал энергию патронами убить?» - громко заржал Второй – «Беги, идиот.»
- Нет – охотник сел рядом с девочкой и впился глазами в подрагивающую, искрящуюся, черную поверхность шара – Какого хера в страхе убегать от Страха?
«Чертов герой, блядь. Снова все придется делать самому! - ворчливо пробормотал Второй. Артем улыбнулся и протянул руку вперед, дотрагиваясь до Сферы. Кисть руки лениво погрузились в густое, черное желе. Холодно. Кончики пальцев онемели, и эта немота быстро-быстро достигла костяшек.
Под ногами словно раскрылась трещина, и сознание рухнуло в десятиметровую, узкую, сырую яму.


Артем выплевывая гнилую землю, попавшую в рот, покачиваясь, поднялся. Закружилась голова. Чтобы не упасть, охотник оперся рукой о земляную стену и почувствовал, как по пальцам поползло что-то маленькое, мокрое и холодное. Он мгновенно отдернул ладонь и при тусклом свете разглядел огромного червя. С омерзением оттряхнув руку, Артем поднял глаза к дырочке света наверху.
На поверхности стоял его силуэт и приветливо махал рукой.

Класс. Мрачно, но интересно, с нетерпением жду еще. :)

Маленький ПиЭс. "нажал на курок" - распространенная ошибка. Эта часть ударно-спускового механизма называется "спусковой крючок"

Часть 2
Безумие

Глава 1 (9)

Охотник лежал на чем-то мягком, похоже, что на постели. Малейшее движение причиняло боль, так что Артем принял решение не раздражать тело и отдаться ласковому спокойствию. И все бы было ничего – но доносящееся мычание реального мира со злой настойчивостью билось плечом в железную дверь, пробивая купол тишины и умиротворения.
«Нужно вставать. Нужно действовать.» Артем сжал кулаки и несмотря на адскую боль снова разжал, медленно распрямляя ладонь. С трудом подняв онемевшую руку, охотник нащупал металлическую спинку над головой и ухватившись за рычаг с силой потянул тело вверх. Тело сопротивлялось, билось в судорогах и наконец, с силой метнулось в сторону. Артем со стоном рухнул на холодный пол, который тут же стал горячим под воздействием огромной температуры тела.
Оболочка сопротивлялась. Словно душу, как больную клетку организм всеми способами отторгал, заставляя терпеть невыносимую боль.
Кто-то рядом, совсем недалеко, издевательски мычал.
Глаза открывать не хотелось. Очень не хотелось.
Собрав по крупицам остатки душевных сил, Артем пытливо заковырял ножичком в мыслях, пытаясь вспомнить, что с ним произошло.
Кажется, Второй выкинул его из собственного тела, или точнее засунул поглубже в карман – ждать, пока этот урод будет веселиться.
Черт!
Охотник, не смотря на взбунтовавшееся тело резко вскочил, открыв глаза. Палящие лучи солнца c жадностью вцепились в сетчатку глаза, кусая нежную оболочку, заставляя ее слезиться, а веки – крепко-крепко зажмуриваться, чтобы хоть как то защитить органы зрения.
Сквозь размытую пелену слез, застилающих глаза, Артем разглядел, что находиться в просторном, освященном дневным светом помещении. Похоже, это была гостиная. Хотя, что в гостиной делала кровать – было непонятно. Но, если учесть что она уже давно утратила свою функцию из-за наступившего периода безумия и страха, что теперь эта гребаная гостиная – лишь убежище - все становилось на свои места.
В углу стоял огромный шкаф, заслоняющий всю стену. На потолке висела старинная люстра, рожки которой были изящно выполнены в виде вставших на дыбы коней. Посередине, прямо под люстрой, стоял длинный дубовый стол, на котором что-то лежало и нервно подергивалось. При детальном рассмотрении это оказалось четырнадцатилетней девочкой крепко привязанной, растянутой во весь рост. Окровавленная одежда была изодрана в клочья и лишь ошметками осенних листьев покрывала голое тело, скромно так открывая на всеобщее обозрение самые интимные места. Рядом на столе, свесив ноги, сидел Второй, нервно потирая окровавленные ладони и грустно уставившись на Артема.
- Черт возьми, не успел! – выругался двойник, вскакивая – Какого хера?
- Что ты с ней сделал, сука? – зло прошипел Артем, медленно приближаясь к фантому, из-за ненависти не замечая ни боли, ни самой жертвы, его жертвы, растянувшейся на столе. Девочка испугано притихла и цепенеющим взглядом уставилась на безумца.
- Как что? – удивился Второй – Изнасиловал. Уже девятая по счету. Ты ведь всегда чувствовал слабость к малолеткам, солнышко, - трахни ее еще, она вполне выносливая, уверяю, ее хватит еще на пару раз.
- Девятая? – остановившись, переспросил охотник, затем совсем перешел на шепот – Девятая?
По грубым щекам медленно заползли вязкие, холодные струйки слез. Впервые за двадцать лет Артем плакал. Не из жалости к девочкам, нет. Из жалости к себе к своему гниющему, уродливому куску мяса, к этой тошнотворно-зеленой дымке, называемой душой. Он привык к своему уродству и беспомощности, к своему жалкому и никчемному существованию, вперемешку с жестокостью, насилием и равнодушием. Но сейчас… Сейчас он чувствовал ебя обманутым ребенком, лишенным абсолютно всего, кидаемого злой судьбом из одного, жестокого кровавого мира в другой. еще более злой. Сейчас вдруг, неожиданно для самого Артема – внутри чиркнула спичка и освятила на время всю падаль, кишащую внутри. И эту спичка зажглась не просто так. Что-то произошло там, пока он…
Второй, как ни в чем не бывало, продолжал. Улыбка все отчетливей проступала на его призрачном лице, перерастая в зияющий, злорадный оскал.
- Ты ведь совсем не в курсе. В Яме теряется счет времени. Я уже месяц как торчу в твоем теле. Живу просто зашибись – режу девочек, удовлетворяю свое, ну ладно, пусть наше тело. Солдаты сейчас на такую мелочь как маньяки - даже не обращают внимание. Они уже и перевелись в таких мелких городишках как этот – все, абсолютно все от шестнадцати до шестидесяти утопали на фронт. Остальные гниют в этой банке, а я упиваюсь этой грязью.
Артем, вытерев рукавом слезы, подошел к девочке. Прижав указательный палец к губам, он отвязал брыкающуюся жертву от стола и медленно отошел назад. Девочка сползла со стола, неуклюже плюхнулась на пол, молниеносно вскочила и спотыкаясь, спиной направилась к двери, дерзко и в тоже время с ужасом смотря в глаза охотнику. Наконец, она уперлась спиной к двери и медленно потянула ручку вниз. Раздался щелчок и тоненькое, изодранное тельце потеряло равновесие, исчезнув в дверном проеме. Тем временем Второй, искоса наблюдавший за происходящим, продолжал:
- Лагерь безумцев теперь давно уже превратился в неплохо оснащенную крепость. Эти облученные твари совсем охренели – перестали нападать на своих, научились прятаться, набрасываться из ловушек. Приучились, видимо к атмосфере страха. Или Сферы взяли их мозговую жидкость под контроль. Не знаю. Кстати, прикинь, один такой шарик неделю назад появился посередине Одессы и фактически две трети жителей города завербовал в свой проект мирового масштаба под названием «Страх». Мм, что тебе еще рассказать, милый? Ах да, начальство считает что ты погиб, но ты так и не выполнил свое задание – а это противоречит твоим обязательствам, не так ли? Хе-хе. Червячок твой, кстати, соскучился по твоей душонке – моя ему не особенно по вкусу пришлась. Ну так, я его немного подкармливал своими скудными эмоциями… Но ты сам понимаешь – как быстро он превратится в бабочку – зависит от тебя. Дерзай, милый.
Охотник, вплотную приблизившись к фантому, наклонился к уху и прошипел:
- Ты меня вытащил, чтобы поиздеваться?
- Нет – обиженно надул губки Второй – Делать мне больше нечего. Думаешь, мне в кайф - чувствовать себя бестелесным дерьмом, зависящим от твоего тела, но без возможности даже им управлять?
- Пофиг. Расскажи, как ты захватил власть над моим телом? – вспомнил Артем, устало отодвинувшись от фантома.
- Ты, дурашка, тогда со смертью смирился – скривился в хитрой ухмылке Второй – Можно сказать сам отказался от тела. Ну, я его прибрал – не пропадать же добру. Я ведь говорил тебе – беги, непослушный ты мой. И кстати, я спас тебе жизнь.
- Точнее телу – поправил Артем – И каким макаром я снова оказался в своем дерьме?
- Не знаю. Перед изъятием моей души из тела все происходило как обычно, я подцепил девочку, позабавился с ней и лег спать. На следующее утро проснулся от жуткой боли. Болело, сука, все тело – каждая клетка исторгала огонь. Я не мог подняться. Вообще, даже пальцами пошевелить. Просто лежал и чувствовал как постепенно тону. А потом снова провалился в это сраную яму.
Артем невольно вздрогнул и осторожно спросил:
- А как ты, ну это… выбираешься из нее?
Двойник недобро усмехнулся и соскочив со стола – встал напротив охотника, пристально вглядываясь в его глаза:
- А ты не понял? Ну конечно же не понял. Нет. Не скажу. Когда ты снова окажешься в яме – будешь мучатся, биться головой об гнилую почву, кричать в пустоту. Сойдешь с ума. Если еще не сошел. Эх… Жаль что эта гребаная яма держит душонку на незримом поводке, затягивая обратно. Я готов на что угодно, лишь бы не возвращаться туда снова и снова. Кстати… - Второй хитро прищурился – Как Яма истязала тебя? Ведь не так как меня, да? Что она тебе показала? Расскажи.
- Иди к черту – мрачно ответил Артем, уставившись в пол.
- Ты не радуйся-то так свободе от Ямы – хихикнул фантом, медленно растворяясь в воздухе – Она будет грызть старые раны, и отблески тех страданий будут тебя преследовать. Как преследуют меня. Однажды, впитав твою душонку – она уже тебя не отпустит. Никогда. Кстати, - едва различимые глаза в воздухе, подмигнули – Зря отпустил девочку. Глупо поступил, жутко глупо. Она стоит за дверью с отрядом солдат. Ну, удачи, детка. Яма зовет.
Второй окончательно исчез под грохот изувеченной двери. В комнату ввалились двое широкоплечих амбалов, с автоматами наперевес. С силой ткнув прикладом в живот, затем ударив тяжелым сапогом по ребрам, один из солдат вытащил из-за пазухи наручники и набросив их на запястья бившегося в мучительной агонии Артема, кивнул второму:
- Этого тоже на фронт.
Та самая девочка, прятавшаяся за спиной второго, заикаясь, спросила:
- Но… но как же так? Он ведь… ведь… маньяк! Его над-д-до убить!
- Деточка, свали с дороги. Маньяк, не-маньяк - какая разница? Уверяю тебя, туда, куда отправиться он – сущий Ад. Если он конечно выживет. Неважно выглядит как-то. Тащите его в мед-персонал. Выживет – автомат в руки и в тыл.
Прижав трубку рации к уху, сквозь шум помех, амбал проорал:
- Да! Нашли еще одного дезертира! Так точно! Проверили! Больше никого не нашли! Хорошо!
Спрятав трубку, солдат щелкнул пальцами, призывая девочку:
- Вы ведь приготовили то что вас просили? Срочно тащи самогонку, сколько есть. Мы уходим сейчас.

сюжет с детством никаким боком со мной не связан - зная некоторых критиков, сообщаю зараннее)

Глава 2

Ржавая стена, укрытая тонким слоем облезлой старой краски. Облезлой краски зеленого цвета. Как всегда. Ржавое. Зеленое. Облезлое. Слишком много зеленого цвета в этой жизни. Нет, не просто зеленого – тошнотворно зеленого, как блевотина.
Стенка ритмично трясется, периодически делая резкие рывки. Старая краска по углам стенки осыпается вниз. Неожиданно раздается оглушающий выстрел и на грубой поверхности появились капельки крови. Стенка продолжает трястись, вместе с ней дрожат черные капельки, которые не выдерживают резких рывков – умирают, стекая вниз к ошметкам старой краски, оставляя красный след за собой.
И эти люди, сидящие с Артемом в одном кузове, тоже не выдерживают резких рывков. Не выдерживают окружающего безумия – тоже сходят с ума. Или может это один-единственный способ приспособиться к атмосфере этого мира?
Все такие спокойные, никому нет дела до сокамерника, который только что пытался выпрыгнуть из коробки, и получил пулю в лоб от солдата, сидевшего в машине едущей следом.
Наверняка у самоубийцы (именно самоубийцы - тот самый солдат, избивший Артема, ведь перед выездом предупреждал, что будет стрелять без предупреждения) тут есть друзья. Но они меланхолично играют в карты, не обращая внимания, и ждут своего череда выпрыгнуть наружу в объятия солдата, так полюбившего вкус окровавленной плоти. Потому что все здесь сошли с ума.
Видно уже следующую жертву – вон тот лысый парень напротив, любующийся дрожащей стенкой кузова, в точности как Артем. Сейчас он медленно поднимется, тяжело вздохнет, подойдет к краю, присядет и свесив ножки вниз грустно улыбнется.
Солдат в машине начнет орать угрозы в громкоговоритель, потом начнет считать до трех. Лысый паренек ухватится за край и опустит ноги на движущийся с огромной скоростью асфальт – в грудь вонзиться кусок свинца, и тело рухнет под машины, под их колеса-мясорубки. Отряд уедет и оставит после себя кучу кровавого дерьма - истерзанное, раздавленное, уничтоженное тело паренька. Солдат шальной пулей зацепит одного из игроков в карты, тот икнет от неожиданности и повалиться набок. Капельки крови обоих дезертиров окажутся на стене рядом с кровью третьего, рисуя причудливые образы красными следами. Среди художников-абстракционистов такая картина считалась бы шедевром…
Ошметки старой краски плавают в черной лужице под дрожащей стенкой…
Артем не заметил, как провалился в тяжелый сон.
Ему снился очередной странный бред. Точнее это были давно забытые кадры из детства, неожиданно возродившиеся во сне, в точности как было.
Артем зашел в небольшое помещение. Вокруг ровно расставленные парты и стулья. В конце класса – доска, на которой написано несколько старославянских слов. Над доской, на стене, чуть-чуть не касаясь потолка, прибито распятье.
Мальчик первый приходит на воскресную школу и садиться в самый дальний угол, кладет голову на парту, закрывает глаза. Он проваливается в полудрем, потому что открыв глаза неожиданно осознает что в классе уже довольно много людей. Вокруг сидят упитанные внуки и внучки под руку с набожными старушками, которые сморщившись, смотрят на кусок отброса:
- Что за дерьмо у тебя на шее? Пентаграмма? – недоверчиво спрашивает одна, указывая на талисман.
- Это подарок отца. Перед уходом.
- Господи Боже мой! Папа дарит тебе такую мерзость? – перекрестилась бабушка – Ты совсем обезумел? Ведь это же сатанизм! Тварь!
- Теперь я и не человек значит раз ношу… это… подарок отца?... - тихо переспросил мальчик, краснея и пряча глаза, чтобы не выдать слезы.
- Нет, человек. Наверное – поправилась старушка – Просто, понимаешь.. Это пентаграмма - дьявольский знак. А на лбу циферки "666" у тебя случайно нет?
- Это подарок. Отца - твердо повторил мальчик, крепко зжимая правой рукой пентаграмму на цепочке.
- Отец твой - сатанист, видимо. Пускай душа его горит в Аду.
- Меня другое удивляет – как мать разрешила носить эту дьявольскую отметину? – перебила вторая.
- А мать его – вообще шлюха. И в Бога никогда не верила – откликнулась третья.
- Что?! – воскликнул парень, вскочив из-за стола – Как ты, слепая тварь с гнилой дырой вместо рта смеешь говорить так? Господи, почему вы на столько тупы? Почему вы до сих пор не можете понять, что главное в человеке – душа, ее чистота и незамутненность. А вы, вы одевшись в свои скромные одежды, тычете в грудь пальцем, утверждая что христианин должен быть такой же гнилью как вы! – разгоряченный мальчик ткнул ошарашенной старухе в нос – А все остальные, независимо от души, судя лишь по внешности, по оболочке – падаль, нелюди! Как вы можете называть себя христианами, влюбившись в себя, в свою порядочность и возненавидев всех окружающих, других, с совсем другим мышлением, менее ограниченным! Вы оскорбляете и ненавидите непохожих и при этом называете себя святыми? Ха-ха! Нет, это вы падаль!
- Вон… - в дверном проеме стоял священнослужитель, холодно сверкая глазами – Ты отлучен от церкви до тех пор, пока не раскаешься в своих словах.
Артем медленно двинулся к выходу под ропот злобных, харкающих слова тварей:
- Бесноватый…
- Идолопоклонник…
- Антихрист!
Шепот перешел на крики, в Артема полетели шариковые ручки, тетради, книги.
Сон неожиданно прервался.
Артем недовольно открыл глаза, словно разбуженный кем-то. Было темно, только луна едва-едва освящала окружающие предметы тусклым, серебристым сиянием. Почувствовав, что нужно встать, охотник медленно поднялся. Кузов не вибрировал – значит, их отряд разбил лагерь на ночь. Пленники спали. Скользнув взглядом по распластанным телам, Артем недосчитал троих. Спрыгнули.
- Эй… Иди сюда… - в глухой тишине этот едва различимый шелест прозвучал так отчетливо и громко что охотник вздрогнул от неожиданности и резко развернулся. На краю, болтая ногами, сидела девушка. При детальном рассмотрении она оказалась его сестрой, правда к сожалению, давно мертвой.
- Яма? – зачем то уточнил Артем, присаживаясь рядом
Девушка не ответила, снисходительно улыбнувшись краем губ.
- Зачем пришла?
- Хочу узнать, чего ты боишься – просто ответила Яма.
- Ии ты предполагала, что напугаешь меня этим детским воспоминанием? – хрипло рассмеялся охотник – Непонимание – стабильная, детская боязнь. Сейчас мне на непонимание всяких там уродов откровенно плевать.
- Ну и что? Многие страхи приходят с детства и сопутствуют до смерти. Ну да ладно, непонимание для тебя было бы слишком банально. Но все же проверка никогда не помешает. К тому же ощутить себя ребенком, таким беспомощным и жалким – неприятно, да? Слушай… А может предательство?
- Предательство? – удивился Артем – у меня нет ни друзей, ни знакомых. У меня нет никого. Так что предавать меня некому.
- Может именно из-за подсознательной боязни предательства, у тебя и нет никого? – улыбнулась Яма – Ну, знаешь, может и не предательство, но думаю что ближе, так? Проступают постепенно очертания твоего страха. Ты ведь, ну не волк, за которого себя выдаешь. Ты овца в шкуре волка. Ребенок, покрытый ржавчиной и старой краской тошнотворно-зеленой краски. За это нужно зацепиться.
- Да? Интересно. Слушай… - Артем повернулся лицом к Яме, но рядом уже никого не было.
Он еще посидел немного, с жадностью вдыхая свежий аромат ночи. Завтра будет тяжелый день. Завтра что-то произойдет – охотник это чувствовал. Появилось жуткое желание закурить, но сигареты отобрали. Тяжело вздохнув, Артем поднялся, сходил по нужде.
- Эй, чего это ты тут делаешь? – к грузовику с винтовкой наперевес бежал патрульный.
- А что, не видно? – криво усмехнулся охотник, застегивая ширинку.
- Полезай в кузов, сука, или стрелять буду! – не унимался солдат.
- Вот, дитя неугомонное. Слушай, а сигаретой не поделишься? Курить охота жутко.
- Совсем охренел?! – Спрятался. Урод!
Вернувшись к своему месту, Артем прислонился спиной к холодной стене и закрыл глаза.
- А с кем это ты разговаривал? – спросил сосед, ворочаясь.
- С патрульным.
- А до него?
- Ага – не открывая глаз, ответил охотник.
- Что «ага»? Ты «ага»? – переспросил тот.
- Мы все «ага». Спи – ответил Артем


Охотник проснулся рано утром под грохот выстрелов от сосущего чувства голода. Грузовик резко затормозил, и все пленники кузова скатились к краю в кучу.
- Что у вас тут за груповуха?! – недовольно проорал лейтенант, держа несколько винтовок под мышкой – Подъем! Мы находимся на территории Безумцев. Дальше идете пешком впереди отряда! Трымайте винтовки!
- Начальник – Артем первый спрыгнул на землю – долго до Лагеря?
- Нет – ответил лейтенант.
- Хорошо… Слушай, а пожрать можно? Жутко жрать охота.
- Жрать? Ладно. Синий! Раздай им сухпаек. И да, чуть не забыл – самогонки налей.

Маленький отряд из пятнадцати дезертиров уныло шагал впереди по старой трассе, уминая еду на ходу. Огромные, высоченные деревья нависали над путниками, сжимая укрытые густой, темно-зеленой листвой ветки в кулаки. Небо сегодня было каким-то особенно красивым. На фоне стальных, грозовых красок кое-где просачивались блики лучей солнца, которые окрашивали края туч темно-оранжевым светом. В дали, на горизонте появились темно-сиреневые полосы рассвета.
Артем брезгливо глянул на жидкую смесь в консервной банке, попахивающей тухлой сардиной, но отрекаться от еды не стал – макнул хлеб в емкость и медленно прожевал. Сделав пару глотков мутной самогонки из пол-литровой бутыли, охотник краем глаза поймал взгляд Синего, шагающего чуть позади пленников. Странный парень. Синим его прозвали за темно-синие волосы, спадающие до плеч. Лет ему было от силы двадцать пять, но вот взгляд бросал в дрожь. Холодный. Властвующий. Взгляд повелителя.
От изучения Синего Артема оторвал крик шагающего впереди дезертира:
- Стойте Там кто-то есть!
- Не стрелять! – откликнулся лейтенант.
Артем зашагал быстрее и через несколько секунд оказался впереди всех. Он чувствовал что знает, кто там впереди. Хорошо знает.
На асфальте сидела девочка, пряча голову в худых, тонких коленках.
Неужели это…
Она резко подняла голову и большие, фактически абсолютно черные глаза от размера расширенных зрачков с ужасом взглянули на Артема.
Аня.
Не узнала.

Глава 3

- Стреляйте! Стреляйте, черт же вас дери, это безумец! – завизжал один из дезертиров, судорожно вцепившись в винтовку.
- Нет! Не трогайте ее! Убью любого, кто попробует причинить девочке вред! – заорал Артем, заслонив спиной Аню и вскинув винтовку на плечо, нажал на курок. Голова цели повисла за спиной на клочьях плоти и кожи. Тело сделало несколько пьяных шажков назад и повалилось на асфальт. Из разорванного горла толчками стала выплескиваться кровь и уже через несколько секунд дорожка красной жижи поползла вдоль шоссе, образовывая миниатюрную речку.
Второй дезертир, единственный предпринимающий действия в толпе истуканов, не осознавая еще смерти товарища, прицелился и выстрелил. Руки бедняги ходили ходуном, ствол трясся в лихорадке и поэтому пуля попала не в голову девочки а в ее ключицу. Безумная, вгрызшаяся в ногу своего спасителя, расцепила зубы и бросившись на асфальт принялась вопить, крутясь волчком и прижимая свою когда-то изящную, грязную ладонь с длинными, изломанными ногтями к ране. Выстрел – и второй рухнул на колени, прижимая руки к животу. На выцветавшей футболке мгновенно образовалось багровое пятно, выхаркивающее сгустки крови на обессилившие, дрожащие пальцы.
- Есть еще смертники? – поинтересовался Артем, достав из кармана пистолет, бросил разряженную винтовку и отметил следующую цжертву в качестве лейтенанта, не обращая никакого внимания на вопящую Аню и кровоточащую ногу.
- Ты совсем с ума сошел? – воскликнула цель, придя в себя – Брось пушку, иначе твое тело останется дохнуть тут, захлебываясь собственной кровью, а эта мразь, которую ты защищаешь, будет обгладывать твои конечности!
Охотник презрительно усмехнулся, доставая из нагрудного, внутреннего кармана потрепанной куртки так неожиданно понадобившуюся гранату. Спасибо лейтенанту.
- Черт, у вас сигареты не найдется? – Артем незаметно перепрятал ее в просторный рукав поддерживая кончиками пальцев – Кстати, где моя курительная трубка?
- Ты издеваешься, сука?
- Нет, ну правда… Не вернете, нет? Как знаете – с этими словами, Артем выдернул чеку и бросился на землю. Падая, он со всей силой оттолкнул от себя металлический кокон. Сейчас клетка треснет и из нее вырвется сфинкс, который испепелит всех окружающих его существ.
Падал охотник долго. Его падение сопровождалось абсолютной тишиной. Опять эти приступы глухоты… Когда тело Артема прикоснулось к твердой поверхности асфальта – там, дальше, в центре скопления человеческих тел образовалась точка прикосновения гранаты к земле. Кокон треснул, но огненная птица не спешила выбираться из убежища.
- Давай же. Сожги их. Ну же – шептал Артем. Губы шевелились, медленно, очень медленно, но они шевелились. Только звука не было.
Люди в панике медленно отползали от кокона, хотя наверное все таки это был бег. Просто Артем стал мыслить и замечать окружающие детали гораздо быстрее чем нужно. Дезертиры что-то кричали друг - другу. Их рты фиксировались в самых изощренных и наверное даже смешных гримасах. Только Артему было не смешно. Артем не слышал о чем кричали эти люди. Артем ничего не слышал. Да ему было и неинтересно.
Тело охотника медленно укладывалось на землю. Только когда все точки опоры прикоснулись к твердой поверхности, когда люди с лицами клоунов-уродов уже успели отойти на небольшое расстояние – сфинкс соизволил вырваться на волю.
Он был поистине красив. Пурпурно-золотое, переливающееся тело, как огромные, пожираемые огнем паруса – крылья и прекрасные, понимающие глаза. Они высокомерно посмотрели на Артема, словно спрашивая – «Ты хочешь, что бы я убил эту пресмыкающуюся падаль?». Языки пламени нервно вздрагивали и топорщились, словно перья при порывах ветра. Прекрасная птица взлетела вверх и разлетелась вдребезги. Огонь, водопадом крови вырвавшийся из организма, потоками растекался вокруг взрыва, впитывая в себя и все испепеляя.
Артем неожиданно осознал, что придется переместить тело как можно дальше, иначе огонь достигнет и его. Он резко вскочил, хотя в его сознании этот подъем произошел в десятки раз медленнее. Схватив замершую Аню, охотник метнулся вперед. Глаза окинули взглядом окружающий пейзаж и нащупали брошенную кем-то машину. До нее было всего метров десять. Мозг отдал приказ организму двигаться к убежищу как можно быстрее. Сознание, перестав издеваться над охотником, уступило, напоследок хлопнув дверью. В уши вращающимся сверлом ворвался грохот. Артем едва успел приготовиться к такому подвоху, иначе мозг заставил бы тело остановиться, отпустить Аню и прижать ладони к ушам, защищая органы. Уже возле машины Артем среди сплошного потока шума различил нотки душераздирающего вопля и обратив внимание что пламя настигло девочку – одним рывком ворвался за металлическую преграду. Подминая под себя полыхающую Аню, он тушил собственным телом огонь. Больно. Будут ожоги. Но это неважно.
Останки сфинкса с отчаянным ревом попытались пробиться сквозь стену, раскалив машину за долю секунды, и сползли на землю, растворяясь в обожженной почве, оставляя лишь редкие языки пламени, жадно дожирающие кости.
Аня плакала. Не выла, словно животное, а плакала. От обиды, боли и еще чего-то. Охотник понял третью причину, когда ее глаза полные слез с благодарностью взглянули на него.
- Спа… Спасибо… - прошептали ее губы.
По черным от пыли и пепла щекам покатились хрустальные капельки, постепенно превращаясь в грязную, вязкую жижу, оставляя за собой дорожку белой кожи.
Она благодарна ему. Он впервые спас жизнь, а не отнял ее. Он благодарен ей за то, что она жива. Он любит ее. Он должен ее сберечь.
Все эти мысли промелькнули в голове выстрелом в орган, отвечающий за эмоции. В горло комом врезалась пуля вместе с кровавыми ошметками плоти. Из глаз непроизвольно хлынула прозрачная кровь. Капельки скатились к пересохшим губам. Соленая. Без металлического привкуса.
Это было странно и одновременно прекрасно. Чувствовать такие эмоции. Противоречивые, но слившись друг с другом образовавшие красоту.
Грубые пальцы охотника сбросили прядь со лба, соленые губы по отечески прикоснулись ко лбу.
Аня дернулась словно от электрического разряда, ее зубы вцепились в небритый подбородок, прокусывая кожу. Артем, стиснув зубы от боли, с силой нажал на девичьи скулы ладонями, освобождая нижнюю часть лица из капкана.
Монстр вернулся. Он смотрел полными животного ужаса глазами на своего тюремщика. В черной сфере глаз мгновенной дымкой распространялась краска ненависти. Расширенные зрачки безумно бегали из стороны в сторону. Казалось, еще чуть-чуть и они навсегда закатятся к переносице. Такая гримаса наверное была бы даже смешной…
Но Артему не смешно.
Тонкое девичье тело забилось в конвульсиях, пытаясь освободиться. Охотник коленами прижал кисти рук к земле, одной ладонью крепко держа голову девочки и второй вытирая слезы.
- Выть по всякому поводу у тебя уже вошло в привычку?
О, черт!
- Какого хрена ты приперся? – прорычал Артем, поднимая глаза.
- Да так, поглядеть чем занимаешься – хихикнул Второй, сидя перед охотником в позе лотоса – Кстати, спешу осведомить тебя что твоя граната или, хе-хе, сфинкс, убил далеко не всех. Сейчас твои друзья соберут свои останки и потопают на поиски твоего милого тельца, дабы посрамить его самыми изощренными способами.
- Молодец, утешил. Вали отсюда.
- Слушай, я хочу только помочь… - проникновенно начал Фантом, по-птичьи наклоняя голову – Твое психическое состояние нездоровое. Я конечно тоже со странностями, но ты совсем перегибаешь палку. Эти глюки со сфинксом. И когда взорвался грузовик – твоя птичка тоже неожиданно подохнуть решила? Хотя ты ее конечно красочно вообразил, ничего тут не скажешь. Ты меня пугаешь старик, понимаешь? Ты псих, полный. Поэтому для общего блага – дай порулить телом. Сходи пока в Яме отоспись.
- Иди к черту. Как мне, скажи лучше с девочкой убежать от этих… - Артем кивнул головой за спину, в сторону взрыва.
- Трахни. Убей – криво усмехнулся Второй.
- Другого не ожидал. И кто тут еще более агрессивный псих – спорный вопрос.
Охотник медленно, свободной рукой расстегнул ремень.
- О, ты решился! – возликовав, зааплодировал двойник – Чувак, ты мне стал нравиться.
Не обращая внимания на фантома, Артем снял ремень и повернув голову Ани к себе лицом, вложил его в оскаленный рот. Девочка вцепилась зубами в пояс, пытаясь раскусить его, и охотник, приподняв ей голову, обмотал пасть жертве.
Схватив девочку одной рукой за оба запястья, охотник поднялся, разбил стекло машины, достал нож из-за пояса и отрезал ремень безопасности на переднем сидении.
- Ты неисправим – печально покачал головой Второй – раньше ты был круче.
- Заткнись. Я что-то слышу.
Сделав подножку Ане без устали лупившей его ногами, Артем прислушался.
Изнутри машины доносился треск. Кажется, это были помехи на радио. С чего это оно вдруг заработало?
Охотник медленно наклонился к разбитому стеклу, обостряя слух до предела. Это действительно работало радио. Сквозь шум все различимее звучал веселый голос ведущего:
- К нам продолжают поступать заявки! Вот, тут некий Кэджл поздравляет всех с замечательным днем, просит всех забыть грусть и боль, жить сегодняшним днем полным позитива, и верить в счастливое будущее! Для любимого Артема просит поставить композицию. Ну что ж, в завершение нашего эфира, слушаем заявку Кэджла. Уверен, эту композицию вы уже слышали и успели полюбить! До свиданья!
Помехи неожиданно пропали, и чистое звучание флейты начало исполнять Идеальную Мелодию.
Она играла отовсюду. Она была везде. Та самая.

Глава 4

Оцепенение плавно переросло в душевное удовлетворение. Неожиданно Артем вдруг понял, что ему просто ничего больше не нужно – всего лишь слушать эту мелодию. Неважно, в каком состоянии находиться тело? Даже если ему неудобно стоять в полусогнутом положении. Плевать. Плевать, что ладони, упершиеся в оконную раму - кровоточат. Плевать, что мелкие стеклышки вошли глубоко в кожу и терзают несчастное тело острой болью.
Это не важно.
Он - снаружи и внимает то, что кажется осязаемым, то, что рвется всего лишь изнутри старенького радио, изнутри скрючившейся души, и в тоже время отовсюду.
Наверное, это и есть рай. Когда душа удовлетворена. Спокойна. Когда не заботится больше ни о чем. Когда абсолютно ничего не важно – ни собственная судьба, ни судьба других… И, уж тем более, не судьба всего мира, который был для него сейчас как никогда мерзким.
Покой.
Артем закрыл глаза и плавно сполз на землю, улыбаясь. Наверное, его улыбка была очень жалкой и смешной.
Но это было не важно.
Он не помнил, как здесь оказался. Кажется, он бежал сюда. Долго бежал.
Но это было не важно.
Он сидел, прислонившись к скалистой стене. Блики от кристаллов перекатывались разноцветными волнами по грубой поверхности лица.
Он был в раю.
Этот рай был темной, прохладной пещерой. Тусклым освящением были редкие разноцветные кристаллы, словно из какого-то детского мультика, переливающиеся всеми цветами радуги.
Под ногами мягко и ненавязчиво шелестели цветы, переходя из стадии вялой и однообразной посредственности в идеальную красоту. Бутоны упрямо тянулись к источникам света, распуская свои лепестки самых разнообразных оттенков фиолетового и синего.
Музыка текла плавным, неумолимым течением, вычищая грязь и гниль. Оставшийся пепел служил удобрением для райского сада.
Мрак, словно любимая девушка, нежно прижался к Артему, провел кончиками пальцев по горлу и ниже, к груди, прикоснулся холодными губами к шее, заставив охотника почувствовать приятную дрожь по всему телу.
И справа и слева была непроницаемая, абсолютная чернота, которая бы наверно давила на сознание чувством клаустрофобии, если бы ее не уничтожали не спеша загорающиеся кристаллы, рождаясь все дальше и глубже в проходах.
Артем сидел посреди коридора.
Музыка ласкала душу, мрак нежно целовал уставшее тело.
Умиротворение.
Неожиданно, внутри сгустка тьмы зажглась ослепительно белая точка. Она быстро приближалась, сотворив вокруг себя атмосферу света. Она танцевала в воздухе, выписывая белоснежным следом странные знаки, которые сохранялись на некоторое время, что бы потом рассыпаться сияющей золой на пол.
Чем ближе приближался излучатель света, взмахивая своими крылышками, тем Артем явственнее слышал рокот, словно в пещеру рвались потоки воды, или…
Огромный мотылек размером с ладонь, настолько яркий, что даже его очертания едва угадывались, по-хозяйски уселся на колено и любопытно завертел пучеглазой головкой.
Неожиданно охотник вдруг понял, что за шум издавало насекомое. Оно орало. Орало сотнями человеческих голосов, уничтожив идеальную мелодию. Артем, не в силах стерпеть хор мучительных криков с силой хлопнул ладонью по насекомому, размазывая кишки по колену.
Ор не прекратился.
С омерзением стряхнув с колена ошметки мотылька, охотник поднялся, собираюсь двинуться на поиски источника криков как можно скорее. Скользнув взглядом по трупу излучателя, он оцепенел.
Пол, стены, абсолютно все осязаемое и видимое распадалось, словно мозаика на сотни тысяч пазлов, образовав пустоту как абсолютный свет.
Рассыпались коридоры, рассыпался потолок. Проснулось ощущение, что на самом деле все вокруг декорации в маленькой, квадратной комнатке, которые до этого были огромными и живыми только благодаря воображению Артема, или…

- Эй, валим отсюда, идиот! Топают сюда ведь! Кранты нам! – Артем неожиданно резко вернувшись в сознание, обнаружил себя прислонившегося к машине, сидящим на земле и глубокомысленно уставившимся на Второго.
Рядом лежала измотанная Аня, бессмысленными усилиями пытающаяся избавится от кляпа и перевязывающего запястья ремня.
Еще не до конца осознавая всю трагичность ситуации, охотник осторожно спросил:
- Откуда?
- А откуда им еще идти? – спросил двойник с таким чувством, будто объясняет простейшие вещи ребенку-дауну – Назад глянь, деточка. Осторожно только. Пуля в башке моего тела весьма нежелательна.
- Ах да… Они… Точно… Будем убивать. – театрально протянул охотник, вынимая кольт из внутреннего кармана куртки – Насколько далеко?
- Да тут, рядом почти – проворчал фантом, растворяясь – Удачи.
Словно в подтверждение слов Второго раздались первые выстрелы. Несколько пуль с жадностью впились в ржавую кожу автомобиля, пробивая дорогу к сгнившим и выцветавшим внутренностям. Похоже, отряд не был особенно уверен в местонахождении охотника, поэтому для храбрости палил во все стороны.
Артем ничком лег на землю, вытирая рукавом глаза от пыли. Лежа под машиной, он сконцентрировался на ближайшей цели, среди маячивших впереди силуэтах. Слишком безрассудный паренек, прижимаясь к обочине дороги, медленно двигался вперед, все больше отрываясь от следующего за ним отряда. Подойдя фактически впритык к заброшенному автомобилю, он прижался к земле намереваясь заползти под него. Его настороженный пугливый взгляд встретился с задумчивыми впалыми глазами охотника. Зрачки смельчака мгновенно расширились, он судорожно сцепил винтовку, холодным и отяжелевшим, словно свинец пальцем, неосознанно потянул спусковой крючок.
Раздался выстрел.
Одновременно две пули, словно обезумев от свободы, вырвались из своих убежищ. Пуля мальчика, пальнувшего по инерции, не прицелившись, плавно вошла в железо, разбрызгивая во все стороны груды ржавчины. Пуля Артема вошла точно в цель, попав в переносицу, превращая хрящи в рваные ошметки, пробивая себе путь сквозь вязкую жижу мозга и вырвавшаяся на волю, подталкиваемая фонтаном черной крови.
Дезертир поднял недоуменные глаза к небу, словно неожиданно заметил неопознанный летающий объект и сопровождал его взглядом до неестественного изгиба. Затем, словно устав наблюдать за полетом или просто потеряв объект внимания, медленно рухнул тяжелой головой на руки, вцепившиеся в винтовку.
Распластанное тело перекрыло стрелковый обзор.
И если судить по возбужденным выкрикам и топоту тяжелых сапог – недалекие люди наконец обратили внимание на местонахождение снайпера.
Не теряя ни секунды, Артем рывком бросил тело вперед, под машину, держа пистолет перед собой в таком положении, что бы в любой момент можно было выстрелить в противника. Схватив труп мальчишки за куртку свободной рукой, охотник стал отползать назад, прикрываясь телом как щитом. Он был сейчас похож на рассерженную, ядовитую змею, которая возвращалась обратно в нору, но на любое движение противника отвечала стремительным прыжком и смертельным укусом. Артем ползком двигался назад, вскинув кольт над «баррикадой», и точными выстрелами заставлял людей, корчась от боли падать на землю и захлебываться смесью крови и грязи. Он тащил мальчишку и чувствовал, как в чужое тело впиваются десятки пуль, погружаются в нефункционирующий организм, словно камни в воду.
Наконец, выбравшись из-под машины, Артем в спешке развернул труп, давая ненужную возможность насладиться трупу ясным небом, своим единственным оставшимся глазом. Второй вытекший глаз запекшейся слезой украшал провал глазницы. Как слеза могла быть запекшейся – Артем не знал, но именно это словосочетание пришло ему в голову при взгляде на изуродованное лицо, что в принципе и лицом уже как таковым не было.
- Извини – пробормотал охотник, укрывая курткой искромсанный кусок, что остался от головы – Спи спокойно.
Отряд был очень близко. Слишком близко. Это было настолько ясно, что ненужно было даже высчитывать скорость тела (в нашем случае имеется в виду отряд как тело) и длину траектории пути. Это было понятно по хрусту пуль вгрызающихся в твердые тела. Было понятно по торжествующим крикам, прерывающие стоны раненых (люди – живучие твари), обещающие как минимум – воткнуть автомат в жопу охотнику и расстрелять всю обойму. Наконец, это было понятно по прорезавшему шум голосу лейтенанта, счастливой случайностью оказавшимся настолько тупым, что решил вдруг проявить пример перед подчиненными, исполнив закон об аресте преступника, сделав предупреждение:
- Эй, ты? Дезертир? Не оказывай сопротивление – это бесполезно. Ты окружен. Стой с поднятыми руками.
Не слушая, охотник в панике схватил небольшой обломок асфальта, и еще не до конца сознавая свои действия – метнул его из-за своего убежища, в сторону противника. Несчастные дезертиры с ужасом разбежались в разные стороны, посчитав стремительно летящий предмет в их сторону – очередной гранатой. Артем, дорожа каждой секундой, достал из-за пояса охотничий нож. Ладонь с удовольствием обхватила шершавую рукоять, чувствуя приятную прохладу, веющую от серебристого лезвия. Молниеносный удар, словно скромная роспись поэта под своим стихотворением и обрубок ремня плавно отсоединяется от автомобиля, приковавшего девочку, словно перышко не спеша оседает на асфальт. Обессиленная, поскуливающая Аня, потихоньку начавшая смирятся со своей участью, неожиданно осознав свою свободу, подгоняемая дышащей опасностью в спину со стороны озлобленной толпы – неуклюже рванула на своих двоих, довольно забавно пытаясь освободить затекшие руки от пут - охотник едва успел ухватить рукой ползущий за ней обрывок.
Аня кажется даже не заметила что на том конце появился груз. Она бежала вперед, спотыкаясь, но чудом удерживая равновесие. Это было только на руку Артему – пока дезертиры разберутся что к чему, пока снова начнут погоню… Беглецы успеют отбежать уже на далекое расстояние.
Аня свернула с шоссе, углубляясь в лес. Они бежали все дальше, лес становился все непроницаемее и глуше. Страх абсолютно завладел ее душой, уничтожив самые малейшие признаки былого смысла жизни, заменив на один единственный животный инстинкт – самовыживание. Она мчалась вперед, пробиваясь сквозь острые ветки, терзая свое тело изогнутыми, деревянными когтями склонившихся исполинов. Артем легонько потянул ремень влево, словно бы предлагая девочке не углубляться в чащу, а вернутся ближе к дороге..
Не помогло.
Аня двигалась дальше, пробиваясь сквозь мучительные преграды, безумно вертя в разные стороны головой, словно принюхивающаяся собака, осматриваясь своими черными пуговицами. Тяжело вздохнув, охотник догнал своего неудачного поводыря и стукнул ребровой стороной ладони чуть ниже затылка. Бедняга рухнула на землю, на лесной ковер, сплетенный из сухих веток и выжженных листьев.
Взвалив на плечи изможденное тельце, он поплелся дальше. Просвет между густыми кронами деревьев, которые были больше похоже на грубо наляпанные грязно-зеленной краской следы, возвещал о том, что шоссе рядом. Или, скорее даже не грязные капли, а смесь нескольких огромных кусков пластилина разнообразных оттенков коричневого, но в основе и большинстве все равно выходит зеленый. И вот такого кошмарного цвета налепили тысячи геометрических фигур самых разнообразных форм и размеров.
Зеленый. Опять зеленый.
Ну почему эти гребаные листья, эта гребаная растительность вообще – зеленая. Почему не фиолетовая, например?
В таких размышлениях, Артем незаметно вышел к дороге. И остановился, не веря своим глазам.
Перед ним стоял отряд.
Черт! Куда делась моя наблюдательность и осторожность? Почему я решил вдруг что обошел этих гребаных дезе…
Нет, это не дезертиры. Это был совсем не тот отряд. Это не они, не преследователи.
Кажется, эти люди тоже не ожидали его увидеть. Солдаты как под нитками кукловода, все одновременно подняли автоматы, стволы хладнокровно уставились на пришельца. Артем попытался взглянуть в глаза хоть одному из окруживших его, но везде его встречали зеленые, не пропускающие ни малейших эмоциональных бризов, стекла.
Зеленый. Опять зеленый.
Люди были в противогазах.
Что? Что это значит? Почему?
- Артем Самойлов? – прозвучал удивленный голос, где то в стороне.
Этот голос, до боли знакомый голос заставил медленно оторваться от гипнотизирующих солдат в радиоактивном облачении и повернуть голову на семьдесят градусов.
Вперед на несколько шагов вышла массивная фигура, все в том же однотипной форме, как и у остальных:
- Неужели не узнаешь?
- Узнать? В противогазе? Не смешно – хрипло рассмеялся охотник и пробежавшись взглядом еще раз по одежде зацепился взглядом на нашивке, пришитой к правой груди. Якорь с четырьмя лапами на фоне багрового щита, с позолоченными краями и расположенной короной наверху. Герб Одессы. Перед глазами сразу встал тот лысый человек со странным механизмом вместо глаз, очень похожим на бинокль – Или… Подожди... Игорь?

Глава 5

- Ты где пропадал? И как здесь оказался? Курево, или быть может самогончику? - прервал молчание Игорь, небрежно следя за дорогой.
Он очень сильно постарел. Он давно не брился, наверное, с тех самых пор как охотник последний раз его видел. На когда то идеально выбритой лысине появился неровный ежик седых волос. Под усталыми, словно бы тоже поседевшими глазами красовались круги. В выбеленном озере когда-то темно-серой радужной оболочке уныло плавал зрачок, в котором то и дело искрами вспыхивал сумасшедший язык пламени.
Его правая рука легонько прикасалась к рулю, заставляя старенький «опель» вписываться в повороты, левая двумя пальцами – указательным и безымянным легонько сжимала мятую сигарету, то и дело поднося ее ко рту и соединяясь с фильтром в долгом поцелуе. После каждого такого «поцелуя» сигарета скоропостижно тлела, полностью отдав свою жизнь хозяину, ради этого недолгого, но такого нужного акта любви. Бинокль пускал ртом струю сигаретного дыма в пространство, умиротворенно прикрывая глаза, но через несколько секунд снова притягивал свою «любовницу» к себе. Он убивал в ней остатки жизни, а затем раздавливал окурок большим пальцем о пластиковую переднюю панель. Смятый комок неуклюже скатывался вниз под кресло, сопровождаемый салютом оседающего вслед пепла. Артем невольно представил себе, как вот его собственный изувеченный вспоротый труп падает в Яму, а вслед ему снегом падают куски вырванных органов и сгустков крови. А над ним, на поверхности, подрагивая своим эфемерным, неосязаемым сгустком страха нависает Сфера.
И он снова там, в этом холодном, мерзком Аду. Откуда не выбраться. Где твою душу будут медленно обгладывать черви. Ты будешь лежать на гнилой земле, будешь засыпать, будешь просыпаться, кашляя комками земли с кишащими в ней голодными червями, будешь выбираться из вязкой земли наружу, так как ты снова провалился внутрь под ее кожу, пока спал. Ты сдерешь со своих кровоточащих ран этих скольких тварей, и снова будешь стоять, подпирая узкие земляные стены спиной, будешь смотреть на небо, грозовое, свинцовое, но такое родное и бесконечно любимое, которое в нескольких сотнях метров от тебя, откуда ты свалился. Ты уже пытался вскарабкаться, не так ли? Ты полз наверх, метр за метром, не смотря на то, что эти земляные твари скользили по твоим пальцам, жрали твое тело. Ты полз наверх, пока тебе не осталось всего несколько десятков метров, но потом… Она тебя поглотила. Она тебя познакомила с Девятым Кругом Ада. С тем ужасом, которые люди увидев лишь на несколько секунд – умирают. Просто умирают. Задыхаются. Это просто самооборона организма. Но Яма тебе не дала просто взять и подохнуть. То, что она тебе показала, то, что дала почувствовать…
Нет, хватит! Хватит!!!
Артем понял, что если вспомнит это… то он уже не сможет сдерживать то что находиться внутри него.
Еще не осознавая что он делает, охотник стал резко биться головою о переднюю панель, заставляя болью и темнотой перед глазами убрать с переднего плана эти чертовы воспоминания.
Стук! Стук! Стук!
Это помогло.
Но вот только…
Червячок, выросший в его оболочке до кошачьего размера, с голодной жадностью впился в самый питательный, эмоциональный корм – страх. Хозяин всей своей обглоданной душой почувствовал как паразит, доедая пищу – растет. С новыми силами зародыш снова сковывал душу Артема, заставляя ее задыхаться, но ни в коем случае не умирать, периодически освобождая для жизнеобеспечения.
Артем вздрогнул от яркости ощущения увиденного, словно только что вынырнул из ледяной воды на поверхность, где царит озлобленный ветер. Он больше не бился головой - просто лежал, откинувшись на сидении, умиротворенно глядя в пространство, то и дело вздрагивая от холода – он не вынырнул, его выдернул Игорь из полузабытья своим встревоженным криком:
- Эй! Что с тобой?! Что ты творишь, мать твою?! – Бинокль щелкнул несколько раз пальцем перед глазами, взывая к отклику. Это возымело нужный эффект – Артем раздраженно схватил руку за запястье и оттолкнул от себя:
- Да, мне то и другое – спокойным голосом ответил он.
- Эээ – протянул Игорь не ожидав от спутника такого спокойствия после припадка - Возьми в бардачке. Что это с тобой было? Ты в порядке?
- Не важно. В порядке. А насчет меня… Я, можно в принципе сказать и так, был в коме. Два дня назад вернулся в реальность.
- Ты в курсе что числишься в списке трупов, погибших при особо сложных заданиях? – неуверенно перебил Игорь, все еще сомневаясь в адекватности пасажира.
- Угу – ответил Артем, откупорив бутыль с мутной жидкостью и приложившись к горлышку. Зажмурив глаза, он выждал пока огонь внутри успокоится, и наконец подняв веки – уставился на этикетку бутылки.
«Военное обеспечение»
- То есть? – непонимающе переспросил охотник.
- Что? Бухло? А ты не слышал? Оно действует, насчет этого можешь не волноваться.
- Нет, я насчет обеспечения. Ты работаешь в обеспечении армии? А как же Одесса? Почему не командуешь своими людьми?
- Нет больше Одессы. И людей больше нет. Меня разжаловали. За неудачную вылазку. И потерю большей части бойцов. Не будем больше об этом – холодно отозвался Бинокль и поспешил сменить тему – Так, как ты говоришь, тут очутился?
- Убежал из отряда новобранцев, в который меня приняли без проса. Собираюсь закончить свою миссию и привести девушку в киевскую лабораторию – достав из мятой пачки сигарету, лениво ответил охотник – Слушай – открой окно, а? Душно.
- Не могу. Есть вероятность заражения болезнью «страха» кислородным путем.
- Че? – ошарашено переспросил Артем – Что за бред? Поэтому вы в скафандрах теперь ходите?
Червячок, пошевелившись, возвестил о том, что глупо со стороны хозяина так щедро кормить питомца.
- Да – неуклонно продолжал Игорь, молча вытащив еще одну сигарету из пачки в руках охотника – Именно поэтому мы ходим в скафандрах. Так решило начальство.
- Идиотизм. Боюсь, начальство тоже безумием заражено. Ты понимаешь, эмоции не могут передаваться через воздух. Это не вирус. Не болезнь. Это безумие. Страх передается излучением, радио волнами, которыми накаляется воздух вокруг аномалии – сферы. С чего вы выдвинули такую параноическую теорию?
- Какие-то ученые нашли в воздухе чужеродное вещество. Не доказано что это оно вызывает страх, но для меры безопасности – заставили одеть скафандры. Я пытался доказать что это глупо. Но только начальство слушать не хочет. Ну, я и ношу – приказ есть приказ.
- Ну так если не веришь в этот бред – открой окно. К тому же, воздух и в машине заражен, уверяю тебя. Вы ведь не проходите сквозь преграды?
- У нас в машинах стоят датчики. Если этот чужеродный организм будет в машине – они будут пищать. Я бы открыл окно, но неподчинение приказам карается смертью. Даже самым безумным приказам. Я бы открыл, если бы за нами не ехали глаза и уши – Бинокль неопределенно кивнул назад, охотник взглянул в боковое зеркало и наконец обратил внимание, что за ними едут несколько грузовиков цвета хаки. Артем их насчитал четыре. Да, с этим приступом он совсем забыл о тех солдатах, молчаливо стоящих с автоматами наперевес.
- Вы куда едите сейчас?
- Мы заедем в последнюю точку с боеприпасами, затем оттуда за сорок минут добираемся до Лагеря Безумцев.
- Ясно. Остановись где-то здесь.
- Через десять минут мы наткнемся на заброшенную церковь. Там я тебя и сброшу.
- Ладно.
Остальной отрезок дороги они проехали молча. Артему было не до разговоров – он нехотя переваривал полученную информацию. Что за чужеродный организм? Возможно ли, что эти частицы заражают людей или точнее носителей страхом. Нет, это бред. Абсолютный. Тогда, почему так испугалось начальство? Вообще, черт возьми, что за безумие происходит вокруг?
- Приехали – прервал его мысли Бинокль, медленно тормозя машину. Следующие по пятам грузовики тоже притормозили, оставаясь на той же дистанции, что и были всю дорогу. Несколько солдат выскочили из кузова и вскинули автоматы, подозрительно поглядывая на затормозившего командира.
- Все в порядке – крикнул он им.
- Спасибо, что подвез. Рад был встречи – откликнулся Артем и вылез из машины.
- Эй! Возьми с собой в дорогу – крикнул Игорь, вытаскивая из бардачка двухлитровую, пластиковую бутылку с самогоном и две пачки сигарет – Тебе понадобятся.
Охотник молча взял протянутое ему, кивнул, развернулся и медленно побрел к церкви. На ходу он спрятал по карманам сигареты, а бутылки положил на дно истощенной сумки. За спиной, словно по команде заскрежетали двигатели, привычно покашливая, заставляя неповоротливые, массивные грузовики продолжать путь. Опель резко сдвинулся с места, фактически бесшумно на фоне общего грохота. Отряд военного обеспечения скрылся за поворотом, оставляя за собой облако пыли и выхаркиваемые отходы грязного бензина.
Артем стоял на обочине, невольно любуясь покосившейся часовенкой. Церковь была старая, скромная, но в ней было что-то величественное, рождающее в сердце невольную радость. Охотник, обычно не предавая значения окружающей природе, заставил себя залюбоваться светло-сливовым закатом с помесью грязно-абрикосовых туч, который создавал неподражаемую палитру цветов неба, легким бризом омывая пейзаж. Вокруг непоколебимыми стенами возвышалась пожелтевшая, густая растительность, словно бы сдавливая ветхое строение своей массой.
Но чем ближе он подходил тем, тем сильнее убеждался, что церковь раздавить живым стенам было просто. Она не была заброшена вопреки словам Бинокля – некий анонимный доброжелатель явно обрезал тянущиеся по стенам к окнам заросли и подметал двор от постоянно опадающих листьев. Как минимум сюда кто-то приходил раз в неделю. Хотя, приходить в общем то не откуда, поэтому охотник решил прислушаться к первому варианту и на всякий случай вооружившись кольтом, в обойме которого оставалось всего несколько патронов подошел к двери. Пальцы свободной руки медленно прикоснулись к металлической ручке, нежно поглаживая холодную поверхность, обхватили ее и потянули на себя. Дверь с тяжелым скрипом открылась. Если внутри был кто-то, даже если он и спал – ему пришлось проснуться от этого лязга, и теперь прятаться и наблюдать уже не имеет смысла.
Артем спокойно вошел внутрь, внимательно ощупывая каждый сантиметр комнаты.
Здесь было темно. Лишь в конце зала тускло покачивалось пламя нескольких свечей на скромном, металлическом подсвечнике. Их небольшой радиус освящения все же дал разглядеть охотнику склоненную фигурку на полу перед небольшой аркой. Если попытаться зайти дальше – несколько небольших шажков и ты натыкаешься на каменную, прямоугольную глыбу, тесно придвинутой к стене, на которой висела икона Христа. А глыба – алтарь.
Охотник точно не знал, его познания о внутренней схеме церкви были ограничены туманными, детскими воспоминаниями. Хотя, на самом деле это было и не важно – он не собирался молиться, и вообще проведет здесь самое короткое время что бы немного отдохнуть а завтра наконец доберется до этого треклятого Лагеря.
Завтра тяжелый день. И он в любом случае отдохнет здесь, даже если для этого придется выбросить священнослужителя через окно.
Пока Артем неспешно шел через весь зал прямиком к алтарю, изучающее разглядывая сквозь мрак небольшие иконы то тут, то там прибитые к стенам, вычурную мозаику и старинную живопись, посвященную отрезку из жизни святого – в это время священник поднялся с пола и включил свет.
- Привет. Ты пришел помолиться? – негромко спросил он, прервав тишину приятным, бархатистым голосом.
Свет вспыхнул так неожиданно и был настолько ярок, что охотник на несколько секунд зажмурил глаза, пряча их от режущей боли.
- Нет – ответил он священнослужителю, вытирая кистью брызнувшие слезы – Я пришел в поисках места для ночлега. Вы не против?
- Нет, я всегда рад помочь нуждающемуся – просто ответил тот, внимательно глядя умными, карими глазами из под кустистых бровей.
Артем наконец открыл глаза и взглянул на представителя церкви.
Священник не был стар, ему вряд ли могло быть больше сорока лет. На его маленькой, черной бородке только начали пробиваться седые волоски. Волосы непослушными кудрями образовывали на голове небольшую, волосяную шапочку с тоненьким, маленьким хвостиком на затылке. Одеждой была неизменная монашеская черная сутана, на груди висел большой металлический крест.
- Ты не веришь в Бога? – задумчиво теребя бороду, спросил он.
- Верю – усаживаясь и осторожно кладя сумку с бутылками на пол, ответил Артем – Но тебя касаться не должны мои дела с Ним, ладно?
- Как знаешь. Молитва никогда не помешает – усмехнулся священник, развернулся и исчез за маленькой дверью находившейся слева от алтаря. Только сейчас охотник заметил ее. Было слышно приглушенные шаги, звучащие все ниже и ниже – хозяин спускался по лестнице. На несколько секунд в зале повисла абсолютная тишина, затем раздался грохот, словно кто-то разгребал груды металлического мусора.
- Эй – позвал священнослужитель – помоги мне!
Охотник лениво поднялся с пола и побрел к погребу. Внутри была непроглядная темень и настолько резкий спуск, что Артем вначале едва удержал равновесие, чтобы не навернуться и не сломать шею. Прижимаясь к стене, он осторожно спускался вниз, сквозь плотную такую приятную сырость, ориентируясь по едва различимому свету. Наконец, когда ступени закончились и тьма немного оттиснулась назад, уступая место неяркому свету маленького язычка пламени в светильнике, стоящему на грубо вытесанном, дубовом столе – Артем столкнулся со склонившимся священником.
- Ты что, молишься опять? – удивился охотник.
- Нет – глухо последовал ответ – ищу. Вот, вот она. Но звал я тебя сюда из-за раскладушки – помоги ее поднять наверх.
Он поспешно поднялся и спрятал что-то небольшое под одежду. Артем успел лишь заметить помятый край книги, или тетради – ничего опасного или достойного внимания. Наконец, он заметил то, ради чего ему пришлось сюда спустится - сложенную хранительницу сна, небрежно валяющуюся на полу, под ногами.
- Эт мне?
- Конечно тебе – сердито откликнулся хозяин – понесли.
- Спасибо. Я сам понесу.
- Ладно – пожал плечами священнослужитель и подхватив две банки с законсервированными продуктами, последовал за путником.
Наверх они добирались молча. Не смотря на груз, охотник дошел в непроницаемой тьме спокойно – ни разу не споткнувшись.
- Ты есть то будешь? – поинтересовался хозяин, наблюдая, как располагается в углу, возле двери гость – И зовут тебя как?
- Буду – ответил охотник – Артем.
- А меня – Анатолий. Отец Анатолий. Но, раз ты пренебрегаешь церковью, как я успел понять это – зови Толей – улыбнулся священник – Идем на улицу, там хоть столик есть – сотрапезничаем нормально. Ты иди, садись – я сейчас все вынесу. Стол дальше, по расчищенной тропинке иди – наткнешься.
Охотник вышел на улицу. Звезды приветливо сверкали на ночном небе, так быстро сменив недавнюю сливовую палитру на темно-черничные разводы. Красиво. Красиво, черт побери. Почему в этом гнилом мире все-таки есть частички рая, которые заставляют тебя жить ими? Было бы так просто, если бы действительно существовала четкая грань между светом и тьмой, добром и злом, уродством и красотой. А эти противоположные силы переплетаются между собой словно пылкие любовники. Ад и Рай, соединившись, создают этот Мир. Вот только красоты сейчас здесь как никогда мало, что может навести на мысль о том, что утехи любовников закончились, и теперь Ад неумолимо быстро поглощает Рай… словно Яма. Душу.
Столик находился примерно в ста метрах от церкви и уютно располагался под невысокой, густой яблоней. Вокруг, словно с почтением расступившись и чуть склонив верхушки, стояли самые разнообразные плодородные деревья, начиная от черешни и заканчивая апельсиновым деревом. С двух сторон дощатого стола стояли самодельные скамейки. Артем сорвал одно яблоко, откусил сочный кусок и пережевывая, сел на край одной скамьи, бездумно уставившись на свечу, стоящую посередине (похоже, этот поп помешан на свечах – везде их понатыкал). Возле нее лежал коробок спичек, который сразу вызвал жажду выкурить пару сигарет и напомнил охотнику о подаренной пачке. Вытащив мятую упаковку из кармана джинсов, (когда то синих но теперь уже давно неопределенного цвета) охотник открыл ее, обхватил губами фильтр одной плохо скрученной палочки, чиркнул спичками и осторожно, чтобы не дать неугомонному ветерку затушить пламя, поднес дрожащий язычок к нужному концу плохо скрученной, ядовитой капсулы. Умиротворенно выпустив клубы дыма изо рта, Артем машинально поднес догорающий источник огня к фитилю, и когда язык пламени жадно переполз на новую жертву – выбросил огарок в сторону.
Свеча слабо замерцала, освящая поверхность стола, каждую царапинку в ближайшем радиусе.
На деревянной грубой поверхности было старательно выцарапано большими печатными буквами:
«КАТОЛИЗАТОР»

не удаляйте плз, дайте дочитать))) ОЧЕНЬ интерестно!
продолжение будет? надеюсь что да))

Глава 6

Когда к столу наконец подошел Анатолий с двумя дымящимися тарелками в руках – Артем докуривал четвертую сигарету закинув ногу на ногу на столе, задумчиво глядя в небо и выстукивая барабанную дробь подушечками пальцев по колену.
- Воот… - довольно протянул священник, с удовольствием стукнув обе тарелки о поверхность стола с такой силой, что их содержимое сотней кусочков устремилось вверх но долетев до ограниченной высоты вернулось обратно в посудину – Прошу прощения что заставил ждать – я картошку решил пожарить.
Он грузно уселся на лавочку напротив, вытащил из кармана две вилки и расфасовал их по тарелкам, подтолкнув одну охотнику. Артем с невольной благодарностью кивнул хозяину, с голодным обожанием созерцая в тарелке горы поджаристой картошки и крупно нарезанные дольки огурцов и помидоров.
- Почему ты остался здесь? Есть чем оборонятся хоть? – с удовольствием пережевывая пищу, спросил Самойлов.
- Мое оружие – вера. Здесь мой храм, мое убежище. Да и от смерти бежать бессмысленно.
- То есть?
- Апокалипсис – с умным видом произнес священник, подцепив вилкой несколько кусочков картофели и не спеша погрузив их в рот с хрустом закусывая помидором.
- Мы пережили сотню апокалипсисов – вспомнил Артем фразу старого знакомого.
- Согласен. Только это окончательный.
- А как же реки крови, огненный дождь и прочие библейские предсказания?
- Это метафоры, разве ты не понял?
- Я об этом не думал. И что же тогда в нашей ситуации означает «погасло солнце»? Где Антихрист? – заинтересовано уставился охотник на священнослужителя.
- Не знаю – честно ответил собеседник – Возможно утрата надежды. А насчет Антихриста – вполне возможно, что наша власть, убивающая ненужных на ее взгляд людей. Этот Антихрист, в качестве библейских чудес дает нам чудеса технологии – тот же телепорт, которым ты наверняка пользовался. Он спокойно равняется на уровень Бога, считая своим правом убивать направо и налево. Он контролирует нас, заставляя подчинятся. Покланяться. Возвышать. Убивать, предавать близких, подставляя лбы для печати зверя.
- Как это все душераздирающе – иронично поддержал Артем, достав из-за пазухи флягу, разливая самогонку по стаканам и внушительно пододвигая один Анатолию.
- А ты видел хоть раз нашего царя некоронованного? – обреченно подняв стакан на уровне глаз, внимательно изучая мутную жидкость, спросил священник.
- Нет.
- Не сомневаюсь – они молча чокнулись и залпом выпили разъедающий внутренности яд.
Охотник быстро закусил подвернувшимся под руку огурцом, наблюдая как бедняга-священнослужитель, размазывая рукавом брызнувшие слезы, судорожно запихивает в рот картошку.
- Ты это… осторожнее – подавишься – подал голос Самойлов.
- Ух… Спасибо за заботу… умник… Блин… да уж… давно я ничего не пил – выдохнул Анатолий.
- Вернемся к разговору? Ангелы Возмездия где?
- Так, подожди… Дай мысли собрать в кучу… Про Апокалипсис говорим, да? Ангелы, говоришь? Ну, Сфера – ангел.
- Сфера? – опешил охотник – Ты имеешь в виду, тебе не наливать больше?
- Я трезв! А ты что думал, ангелы – это такие людишки с крылышками, да?
- Но как так вышло, что служители добру вдруг оказались воплощением страха?
- Э, батенька. Ограничиваете вы все под примитивные истины. Почему страх, говоришь? Есть одна логическая теория у меня – возможно, при взгляде на ангела у нас должно просыпаться что-то вроде сверх эмоций. Не знаю. Те эмоции, которые мы будем испытывать в раю. Но мы – люди ограниченные… Одно из самых сильных и неконтролируемых эмоций – страх. Так как мы не способны почувствовать что-то сверх эмоциональное в этом мире – мы невольно вместо этого чувствуем страх. А почему сфера а не человечек с крылышками – да потому что мы не способны даже представить себе как должно выглядеть воплощение страха, поэтому мозг придумывает самое банальное объяснение вроде радиоактивной аномалии и даже создает ее картинку. Знали бы мы что сфера страха это ангел – мы бы видели ангела. Таким, каким мы его себе представляем. А на самом деле… Кто знает, какие они, ангелы.
- Интересно, хотя и попахивает шизофренией – усмехнулся Артем, отодвигая пустую тарелку.
Его взгляд снова зацепился за эту надпись. «Катализатор».
- Кто вырезал это? – длинный палец охотника плавно поплыл по грубо вырезанным линиям.
- Приходила одна. Неделю назад еще. Странная, молчаливая. Вбежала утром в храм. Спрашиваю, что случилось, может преследует кто – молчит. Потом вдруг вручает мне тетрадь и говорит глухо – «Охотнику передайте. Пожалуйста». Я ее спрашиваю, какому? Она снова молчит. Я решил что ей от голода говорить трудно – тощая она была, кожа да кости – ну, дал я ей просфору и послал в сад, за стол. Сам полез в погреб, еды набрал много, с трудом дотащил сюда, а ее нет. Только надпись странная на столе. Вот так.
- Стоп – переваривая информацию, откликнулся Самойлов – А что за тетрадь?
- Без понятия. Я ее не открывал даже. А ты вроде охотник, причем первый кто пришел после девушки – так что бери тетрадь. Видать, тебе предназначалась – его рука нырнула в складки пыльной сутаны и через несколько секунд на столе перед Артемом приземлилась потрепанная выцветавшая тетрадь. На обложке красовались очень оптимистичные тюльпаны, уже давно почерневшие, словно увядшие на картинке. Выделенное поле для заполнения имени и фамилии владельца было абсолютно пустое. Охотник машинально открыл тетрадь с середины и бегло пробежался взглядом по спешно написанным беспорядочным строчкам:
«Какая разница где. И там и здесь люди. Там – зараженные, здесь – больные. Все те же унылые измученные лица, ползущие серой массой перед глазами. Они уже не пугают как раньше. Только удручают. Грустно осознавать что я – такая же.
Здесь холодно. И солнце, его разъедающие кожу лучи. Они ледяные.
Здесь очень холодно. Холоднее чем снаружи. Гораздо. Атмосфера густо пропитана серебристыми нитями огромной паутины страха. Страх переплетается с холодом. Зябкой сыростью.
Руки снова начинают ходить ходуном. Пожалуй, мне пора»
- Эй, ты слышишь?
Артем захлопнул тетрадь и спрятал за пазуху:
- В чем дело?
- Есть будешь еще? – Анатолий неуверенно поерзал на скамейке, искоса поглядывая на самогонку.
- Нет, спасибо – Самойлов откупорил бутыль и не смотря на протесты священника – разлил огонь по стаканам. Отговорки собеседника явно были только напускными – как только самогонка была расфасована по посудинам, он заткнулся и чокнувшись с охотником проглотил содержимое.

Голову покалывало несильным зарядом электрического тока, что заставляло весь мир перед глазами периодически танцевать медленный вальс. Артем, покачиваясь, встал из-за стола и под едва разборчивое недовольное бурчание священника поплелся в церковь.
- Э… Брат… Ик! И ты… оставля… оставил меня… одного… хрр… Видимо суж… суждено мне… Ик! Скатится… тьфу! Скитаться… одному… - сухощавая рука потянулась ко второй недопитой бутылке, где мутная жидкость только-только ополовинила плен своей вместимостью.
Самойлов с твердой уверенностью в том, что Анатолию скучно одному не будет, с силой толкнул тяжелую дверь. Та не пошевелилась. На секунду задумавшись, он потянул ручку на себя и вошел внутрь.

Похоже, он так и не смог добраться до кровати – пробуждение было мучительным, все тело ныло глухой болью. Твердый холодный пол с садистским наслаждением врезался в грудную клетку, сопровождая каждый меланхоличный стук сердца нарастающим безумным ознобом, окутывающим все тело. В это время, внутри черепной коробки заряды электричества слепили маленького монстрика, который теперь при каждом движении недовольно покусывал мозги.
Опухшие глаза Артема задумчиво уставились на Образ Христа грустно наблюдающего за развалившейся тварью. Охотник смутно вспоминал тот странный сон – он снова в этом диком тоннеле метро. Только теперь сидит в кресле машиниста. Впереди абсолютная тьма, слабый свет фар бессмысленно пытается пробиться сквозь неподатливую жижу хотя бы для самой примитивной видимости. Поезд несется вперед, несется долго, пока неожиданно не натыкается на абсолютно идентичный поезд, несущийся по тем же рельсам что и он только в противоположную сторону. Было что-то еще. И это было настолько важным, что объяснило сразу все происходящее. Озарило вспышкой просветления. Но только на мгновение.
Самойлов так и пролежал около часа, уставившись глазами на Образ и пытаясь вспомнить это «что-то», выжидая пока электрический зверек успокоится и рассеется.
Наконец, собравшись с силами и поднявшись, подгоняемый мучимой жаждой, Артем подхватил свои вещи и выбрался на улицу. Сорвав с дерева первое попавшееся яблоко, он с жадностью впился в кисловатую мякоть. Что-то непроизвольно болтающееся в сумке, смирившись со своей участью свалилось на землю. Охотник развернулся и наконец нащупав взглядом пропажу поднял тетрадь.
Дневник. Самойлов был уверен, что это ее дневник. Той, кого он уже так давно преследует. Она его оставила именно ему. Она что-то знала и возможно здесь есть подсказка.
Артем не спеша побрел к лавочке. На столе спал Анатолий, выронив недопитую бутылку. В этом уголке теперь царила сфера алкогольных испарений – к горлу Самойлова подкатил тошнотворный комок, и не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу стихию он согнулся в приступе кашля, выплескивая наружу частично переваренную пищу. Проблевавшись наконец, он в спешке побрел к выходу, доставая из кармана тряпку и вытирая ею рот.
Следующие полчаса были проведены сидя под деревом возле церковных ворот, в ознакомлении с дневником:
«23.03
Не знаю, зачем я писать начала. Никогда раньше дневники не писала. А тут вдруг однажды нашла в полуразрушенном и давно заброшенном доме шариковую ручку и дневник анонимного автора. Все немногое то что было там записано и спровоцировало меня продолжать кропотливую роботу старого хозяина. А все старые записи были извлечены и сохранены. Как память о неизвестном.
Я заражена. Чем-то очень странным, абсолютно новым и ужасающим. Пишу, потому что не хочу никому в этом признаваться.
Я видела во сне нечто очень странное. Черный шарообразный сгусток. Оно молчаливо смотрело на меня. Его неосязаемое тело, словно огромное сердце умирающего Мира нервно вздрагивало. Наверное, оно что-то говорило мне, используя свои средства связи, но, увы – результат был плачевен. Шар излучал сильные эмоциональные волны, через несколько секунд изучения незваного гостя я поняла – это был страх. Все вокруг до предела накалялось этим чувством, заставляя вибрировать воздух.
Мы стояли довольно продолжительное время друг напротив друга. А затем от сферы отсоединилась частичка материи и стрелой вошла в меня.
Она живет во мне. Питается эмоциями. Потихоньку заполняет все внутреннее пространство.
Я никому не рассказываю об этом. Нет, я не боюсь, просто… Не поверят. И даже учитывая повышенную аномальную активность в нашем радиоактивном мире. Не поверят. Не захотят просто. Слишком страшное время, где нужно привыкать к бдительности даже во сне.
Особенно во сне.

25.03
Я не умею контролировать эмоции. Пытаюсь, всеми силами пытаюсь, но они непроизвольно сами рвутся наружу. Не говоря уже о внутренних чувствах.
Оно меня уничтожит, я точно знаю.

02.04
Я ухожу. Не знаю куда, но подальше отсюда. Я слишком слаба чтобы контролировать эмоции. А зародыш все растет и, кажется, уже проявляет себя через мою оболочку. Я не знаю в чем дело, но… Меня боятся. Избегают. Сегодня я попыталась заговорить с Машей, моей младшей сестрой – девочка завизжала и попыталась выпрыгнуть в окно, надеясь с разбегу вскочить на подоконник. Вместо этого она грудью врезалась в бетонную преграду, словно обезумевшая от страха мышка и обессилено свалилась на пол, потеряв сознание. А я все это время боролась с многочисленными желаниями плакать от страха и ненависти к миру, успокоить, привести в чувство несчастную Машеньку или пойти застрелится. Вместо этого я уложила ее маленькое тельце на кроватку, укрыла шерстяным одеялом и ушла из этого города. От людей. Подальше. Навсегда.

03.04.
Я больше не контролирую его. Мне все равно. Пусть кормится моими эмоциями. Главное то, что я обезопасила своим уходом близких. А на остальное уже наплевать.
Иду. Понятия не имею куда.
Я хочу есть. Ужасно хочу есть.

04.04
Я так ничего и не поела.
В голову прокралась мысль – а может здохнуть от голода? Через минуту я провалилась во тьму. Когда, наконец, очнулась – увидела себя грызущей чью-то плоть. Сырое мясо! Но это было еще ничего, пока я не опознала в трупе человека.
Страха или шока не было. Было лишь омерзение.
Я отбросила обглоданную конечность и пошла дальше.
Теперь он контролирует меня. Мы поменялись ролями.
Как видите, самоубийством покончить у меня не получится. Счастливый момент теперь навсегда потерян. Придется мучатся. И надеяться, что тебя убьют до того как ты сожрешь хотя бы еще одного двуного.

05.04
Я одичавший зверь. Лохмотья одежды, словно шерсть загнанного раненого волка, которому охотник мстит за съеденных овец. Вот только он ошибся с волком – я никого не ела.
Охотник, оставь меня!

06.04
И вот, снова. Он взял меня под контроль, когда почувствовал опасность. Он чувствует людей за несколько сотен метров! Правда, удивляться нечему. Глупо быть странной такой мелочи, когда действительно что то невероятное сидит у тебя внутри, сковав душу и питаясь эмоциями.
Я снова потеряла сознание, а когда очнулась – увидела несколько трупов рядом. Я же сидела на корточках и смаковала откусанную кисть руки.

07.04
Я сошла с ума. Почему раньше такое легкое объяснение всему не приходило в голову?

08.04
Оно может полностью завладеть телом (даже не представляю, чьим теперь его называть), я это чувствую. Знаю. Но по неизвестным мне причинам он предпочитает только идти вместо меня туда, куда ему нужно. И если я устала – он всегда останавливается и дает мне передохнуть.
Какой великодушный арендодатель.
Сегодня пыталась заговорить с хозяином. Он мог бы давно выгнать меня из тела, абсолютно заполнив собой оболочку, а мою душу отправив на покой. Но он не хочет. Молчит.
Вместо хозяина сегодня во сне говорила его мать. Ее зовут Кэджл. Она называет себя ангелом. Твердит, что мне терпеть осталось не долго, и скоро все закончится. И на Небесах за мои мучения будут зачислены положительные очки, которые перекроют все мои «отрицательные» за совершенные проступки в жизни. Они дадут мне право насладится райским покоем.
Я в ответ лишь спросила «ее сын – немой?». Она засмеялась, назвала меня глупой, заблудившейся девочкой, сказала, что все будет хорошо.
Смешно. Ангелы врут. Хотя, честно говоря – абсолютно по барабану.
Но что я могла сказать матери моего хозяина?
«Ну, хорошо, значит хорошо».
21.04
Меня схватили. Поэтому я так долго не заполняла дневник. Его у меня тоже отобрали сначала. Видимо, изучали. Вернули, когда отправили в лагерь.

Кажется, мой хозяин дал промашку. Даже дети ангелов бывают не бдительны.

Я видела как он перебил множество людей прежде чем мне на голову надели это идиотское ведро. Дорогая плата за никчемную оболочку для ангела.

Наконец то я увидела КАК он убивал. Наверное, от неожиданности ангел забыл отправить меня во тьму. Он убивал моими глазами. Он смотрел на жертву, ее сердце начиналось биться с такой обезумевшей скоростью, что заставляло кровь выхлестывать через глаза, ноc, уши. Причем, кровь не просто слезами текла из отверстий – она била фонтаном, выталкивая глазные яблоки наружу. А потом сердце резко останавливалось. Окончательно.
Я это все видела. Не знаю как, словно насквозь. Нет, я видела не кишки и разрывающееся сердце. Я видела что чувствует жертва.

Мой хозяин был бессилен когда мою усталую голову сковал еще и этот тяжеленный шлем. Он не смог убивать моими глазами людей дальше, так как что-то внутри их мигом выжгло, как только щелкнула сзади автоматическая застежка.
Было больно.
Спасибо хозяину, боль я чувствовала лишь мгновение, затем он взял ее всю на себя, завладев телом.
Наверное, в тот миг я была свободна.
Но я осталась.»

Дальше шел бред шизофреника. Абсолютно несвязанные друг с другом строчки, которые говорили что-то об ангелах, Апокалипсисе и людях. Кое-где неожиданно проскакивали осмысленные предложения о жизни безумных, но в целом читать было дальше бессмысленно.
- Бедная девочка. Совсем мозги отшибло – проворковал Второй рядом.
- Угу – ответил Артем, не оборачиваясь, переворачивая страницу за страницей – Почему с ней все вышло так, а я до сих пор в норме?
- Не знаю. У Кэджил спросишь, когда свидитесь – хихикнул двойник – Крутой ты. Набожного священника споил. Респект. Хы.
Самойлов не слушал, бездумно листая дневник.
В конце тетради были лишь пустые страницы, где иногда мелькали небрежно написанные на латыни слова.
Перевернув предпоследний лист бумаги, Артем остановился и вслух глухо прочитал:
- Артем, помоги мне.

интерестно))) каждый раз остаеться чувство "голода" хочеться читать еще)) ждем продолжения)

спасибо, скоро будет) все уже давно сложилось в четкую мозаику, время нужно, и лень преодолеть, что бы все изложить)

Надеюсь, предпоследняя глава. В прошлой автор забыл о существовании спутницы Ани, поэтому он не особенно долго размышлял о ее судьбе и решил оставить девочку на попечение Биноклю. вот).

Глава 7

«Зачем?»
Эта фраза прозвучала в голове настолько ясно и отчетливо, что настороженный Артем заставил шагающее тело резко остановится, и подозрительно прищуриваясь ощупывать взглядом окружающую местность.
С обеих сторон хмуро поглядывая на одинокого путника провалами глазниц, лес равнодушно прикидывал в уме, пойдет ли этот человек дальше, завидев перед собой непредвиденное обстоятельство, или вернется назад.
Взору охотника раскрылся длинный полуразрушенный тоннель, ведущий вниз под землю. На болезненно-желтого цвета кирпичах арки красовалась криво прибитая ржавая табличка, гласившая кроваво-красными печатными буквами следующее: «Осторожно, радиация! Повышенная аномальная активность!»
- И с какой стати здесь тоннель нарисовался? – недовольно проворчал Артем, выискивая глазами обходные пути.
В качестве обхода можно было бы использовать путешествие сквозь глухой лес, все выше и выше забираясь на скалы, а там дальше уже карабкаться по скалистой холодной местности. Этот путь был бы гораздо сложнее, чем ход под землей, а насчет радиации и аномалий – кто знает, если активность наблюдается и в тоннеле, кто сказал что ее нет на скалах?
- Наверное, тоннель был вырыт еще в те времена, когда автомобиль передвигался на колесах по асфальту, сжигая тоннами бензин. А в этой локации, как видно происходили постоянные обвалы. Да и по горам ездить неудобно, наверное. Вот и… - очевидный ответ Второго, выскользнувшего из-за спины, прервал трезвые рассуждения Артема.
- Как догадался? – Охотник с раздражением прихлопнул очередного комара, вожделенно воткнувшего свое жало в грубую кожу. Эти зудящие насекомые таки выполнили свою миссию, заставив обратить на себя внимание и начать серьезную борьбу.
«Зачем ты идешь туда?»
Хрипловатый голос вновь и вновь царапал душу Артема Самойлова, пробуждая где-то на самом дне отклики сомнений на радость изголодавшемуся паразиту.
«А ведь и верно, зачем я иду? Разве только из принципов? Это глупо, учитывая все обстоятельства. Девочка никому не нужна уже, успокойся.
«Возвращайся…» - охотник остановился, достал сигарету из пачки, закурил.
«Возвращаться? Назад? А что, у меня есть, куда? Есть, куда идти? Я иду вперед хотя бы лишь потому, что более осмысленных путей для меня уже нет» - Артем курил и оценивающе смотрел туда, где ожидая его, любезно распахнула челюсти пасть тоннеля.
Тлеющий бычок плавно приземлился на землю, тяжелый ботинок равнодушно погасил в нем все остатки жизни.
Привал окончен, пора идти.
Театрально раскланявшись оставшемуся позади миру, охотник улыбнулся и вошел внутрь.
«Есть – после минуты молчания откликнулся голос – Есть другой путь. Идем со мной»
«А ты вообще кто?»
«Я – это ты. Мы с тобой очень похожи. Наша встреча будет с минуты на минуту, мы откроемся друг другу, ты поймешь.»
Раздвоение личности? Нет, уже пожалуй разтроение(многозначительный взгляд на слишком молчаливого Второго, бредущего позади).
Этот голос. Он чужой. Точно. Разговаривает в его голове, но это не его мысленные рассуждения. Это что-то постороннее, словно ненароком пойманная радиоволна. Хотя стоит не исключать как вариант его параноидальность, развившуюся настолько, что уже собственные мысли кажутся принадлежащими к чужой собственности. Ботинки охотника гулко отстукивали по мокрому асфальту, сопровождая ритмичный стук брызгами во все стороны.
Через несколько минут Самойлов обратил внимание, что окошко света оставленного позади мира исчезло за углом. Что он в абсолютной тьме. Без фонарика.
И все прекрасно видит.
Похоже, червь уже способен делится своими способностями с оболочкой при необходимости. А из этого исходит и то, что скоро личинка вылупится. Этот факт лишь убедил в правильности выбора пути. Осталось жить сутки, может двое суток. Идти не куда. Так почему бы не в Лагерь?
Как то мысль о том что девочку нужно привезти в Киев отползла на второй план. Чутье подсказывало, что все будет интереснее. Что нужно лишь добраться. А задание он в любом случае выполнить не сможет. Из-за червя.
- Кстати, Второй, а каким способом ты планируешь завладеть моим телом во веки веков, с учетом третьего претендента на оболочку в лице ангела, а? - задал давно интересующий вопрос Артем и остановившись, крутанул тело на 360 градусов, предполагая найти двойника. Второго он так и не увидел – видимо тот как всегда смылся не прощаясь. А вот раскручивать тело на одной ноге, словно юлу, охотнику понравилось. Он еще с десяток раз покружился по детски смеясь, едва сдерживаясь, чтобы не заверещать от восторга.
Перед глазами все поплыло. Самойлов попытался опереться на осязаемый предмет в качестве стены, но рука не дотянулась. Ладонь, растопырив пальцы, словно пытаясь обхватить воздух, устремилась вниз, сопровождая падение грохотом приземлившегося тела. Охотник медленно сел и все еще чувствуя головокружение, с очень глупой улыбкой радостно взвизгнул аплодируя.
«Что со мной, черт побери?»
- Ну как, понравился прием? – вкрадчиво прозвучал Голос.
Снаружи. Отчетливо и ясно.
Детское безумие мигом растаяло, оставив лишь мерзкую лужицу внутри.
- Ты наркоту в воздухе распылил, чтоль? И кстати, уважаемый, представьтесь – Артем всеми силами пытался нащупать хоть что либо различимое в медленно приближающимся силуэте – Че от меня надо-то?
- Ничего не распылял. Поиздевался над тобой тем же методом что и с мыслями было – безликий подошел впритык к отдыхающему охотнику и протянул свою ладонь, подрагивающую бризом черного сияния.
- А, колдунским, значит… Нет, спасибо, я пожалуй сам. Аномальный ты. Радиацию излучаешь, наверное – поднимаясь с земли сказал Артем, разглядывая черную как смоль лицо собеседника, на котором не было ничего составляющего из человеческой анатомии. Или может быть, на черном фоне этих составляющих просто было не видно.
- А теперь отвали в сторону, иначе пристрелю нахер – дуло кольта повисло в воздухе, в десяти сантиметрах от головы Кошмара Параноика.
Ты что, хочешь меня убить? – расхохотался Безликий и не дожидаясь ответа шагнул вперед.
Раздалось несколько выстрелов, эхом расползшихся по всем закоулкам тоннеля.
Пистолет наполовину погрузился в очертания головы силуэта, не причиняя ей ни малейшей деформации или даже дискомфорта.
- Я – бесформенная тень. Ничто – продолжал Безликий – И в тоже время все. Ты такой забавный. Сначала идиотская попытка убить ангела, теперь – меня. Но я тебя не виню в таких бессмысленных поступках. Вы, люди, от природы такие.
Он едва различимо взмахнул двумя пальцами – указательным и средним, заставив охотника спрятать оружие за пояс.
- Ангелы… А ты кто? Ты не ангел - пробормотал Самойлов, вперившись взглядом в собеседника.
- Вот странная вещь-то, да? Если бы я показал что-то необъяснимое, не утруждая себя визуализацией – это было бы неинтересно. Ты бы не поверил что это я. Но вот щелкни я пальцем – и вуаля! Нужный эффект! – не слушая пленника, рассуждал силуэт – Вы люди такие странные. Противоречивые.
- Пожалуй, мне стоит повторится. Что ты от меня хочешь? – спросил Артем.
- А вот это в тебе мне нравится. Ироническое отношение к жизни, холодность и трезвое мышление при любой ситуации. Иди со мной. Это было бы замечательно! Или, вернись обратно. Это было бы печально, но тоже вариант. Но вперед идти совсем-совсем не нужно, понимаешь?
- Не понимаю. Почему нельзя идти в Лагерь?
- Ангелы непроизвольно мочат людей направо и налево. Люди дохнут или сходят с ума без моего вмешательства. Это еще куда ни шло, но то что ангелы замышляют в конечном счете – мне совсем не нравится! Ты примешь участие в их компании, будешь главным актером их фильма. Только фильм плохой, очень плохой. Самый извращенный и тупой из всех, что когда либо снимали! Идем со мной. Тебе понравится. Перед тобой будет открыто столько возможностей. Блестящая карьера! Ах, к чему эти метафоры? Тебе идти не куда, ты несчастен. Я тебе предлагаю все. Я избавлю тебя от ангела-паразита.
- Правда?
- Я могу все.
- Гарантии?... – начал было охотник но вдруг замолк, наклонил голову, медленно прижал дрожащие руки к лицу и хриплым абсолютно чужим голосом произнес:
- Нет – голова резко поднялась, потускневшие глаза скользнули по Безликому, ноги спокойным шагом направили тело дальше в путь, обойдя неожиданно рухнувшего на колени силуэта, рывками выплескивающего из образовавшегося рта белоснежный огонь.
«Значит, поздно» - печально прозвучал его голос в голове охотника.
Ангел в оболочке продолжал неистово идти дальше, не отвечая на призывы Артема откликнутся.
«Чертов ангел! Верни тело!»
Отойдя на большое расстояние от произошедшего инцидента, тело сделало еще несколько неуверенных шагов и прислонившись спиной к стене медленно сползло на землю.
- Спасибо, блин – проговорил Самойлов, заново непривычно ощущая движение онемевших губ.
Путник неловко поднялся на ватных ногах и побрел дальше.
Думать абсолютно не хотелось, но десятки вопросов безумным роем ос жалили мозг.
«Кто этот Безликий?» «Почему меня так тянет в Лагерь?» «Почему я туда не должен идти?» наконец, «Чего от меня добиваются?»
Чутье подсказывало что даже если Артем попытается вернутся и обсудить с силуэтом изгнание паразита из его тела – Ангел вновь вмешается. Теперь, это уже даже не его тело а… хозяина.
Они поменялись ролями.
«Зачем же он нужен Ангелам? Сфере?»
Вопросы в сторону. Ничего уже не изменишь. Иди куда шел.
Главная проблема у тебя сейчас заключается лишь в том, что гребаный тоннель и не думает заканчиваться.
Тоннель тянулся бесконечной змеей вперед, издеваясь над путником словно неугомонное дитя, то и дело даруя ложную надежду что вот за следующим поворотом дневным светом засверкает выход. Или вечерним ласковым светом будет манить. Или даже ночным… светом. Но светом.
Холодно. Сыро. Зябко кутаясь в куртку, охотник двигался дальше, все медленнее и медленнее сопровождая свои шаги чавкающими звуками. Наконец, в полном изнеможении Артем наткнулся на груду обваленных кирпичей и поспешил усесться на неудобное кресло, с удовольствием вытянув перед собой ноги.
Он просидел так около часа, с удовольствием затягиваясь сигаретой и делая небольшие глотки самогонки из бутыли. Затем, закрыв глаза он погрузился в дрем. В тусклых кадрах сна он видел сверкающие ярким светом фонари, гордо выпрямившихся вдоль обочины шоссе, над которым летел он, низко-низко, почти соприкасаясь с асфальтом, полной грудью вдыхая сладкую ночь.
Проснулся охотник от того что его кто-то дергал за штанину. Недовольно приоткрыв глаза, он вскочил удивленно ойкнув:
- Аня, что ты здесь делаешь?
Выглядела девочка ужасно. Бледное укрытое кровавыми пятнами лицо, испещренное глубокими царапинами и синяками, волосы клочьями торчат во все стороны.
«Черт, она же безумная. Она не может го…»
- Меня изнасиловали. И убили. Ты - она ткнула маленьким пальцем охотник в грудь – оставил меня. Животным.
Самойлов ошарашено глядел на девочку, пытаясь вникнуть в происходящее.
- Ничего. Неважно. Я пришла попрощаться. Пока – она медленно развернулась и уползла прочь, таща на изодранных руках окровавленные обездвиженные конечности, которые теперь больше походили на извлеченные кишки.
- Эй, постой! – охотник бросился вслед, в ту сторону, где скрылась Аня.
Он бежал около четверти часа, внимательно изучая местность перед собой, но девочку так и не обнаружил.
- Твою мать – выругался Артем – Безликий, хватит!
«А я что? Лишь дал попрощаться ее душе с тобой. И заодно приоткрыл тебе глаза» - вкрадчиво шепнул чертов Голос.
«Не верю»
«Как хочешь. Я не люблю обманывать, да и это не нужно в данной ситуации»
«Теперь что тебе от меня нужно? Вылечи! Возьми меня с собой. Или убей. Что твоя душа пожелает»
«Душа, эх… В данном случае тебя придется убить, что я и пытаюсь сделать – печально вздохнул Голос – Хозяин мне твой мешает»
Все это путешествие по туннелю немножко сводило с ума. Самойлов брел дальше, уныло пиная ногами камешки. Один покатился особенно далеко и свое столкновение с живой преградой озвучил удивленным «ой!».
Рука машинально нащупало кольт за поясом и сделав полукруговое движение остановилась на уровне левой половины лица, вытянув всю кисть до предела. Прицел, словно сапер побродив несколько секунд по безопасной месности все же наступил на мину, взяв на мушку девочку.
- Аня! – Артем поспешил к ней, приказав кольту вернутся на взлетную полосу. Проделав половину обратного пути экипаж пистолета получил четкие инструкции от Небесного Штаба вернутся на исходную позицию и стрелять на поражение. Ничего не оставалось сделать как вернутся.
Палец плавно потянул спусковой крючок.
Багровые лепестки крови плавно распустились на белоснежном лбу девочки вокруг маленького черного бутона, создавая непередаваемой красоты контраст. Аня сделала несколько маленьких ползков в сторону, нервно подрагивая изувеченным телом, затем без сил уронила голову на истерзанные руки.
- Я… убил? – отчаянно пробормотал охотник, падая на колени возле девочки и осторожно убирая липкую прядь волос с дырявого лба – Убил.
- Ой, короче, ты все время убиваешь! – разозлился Второй, неожиданно появившись – Что ты воешь постоянно? Стоит тебе только привязаться к кому-то. Глянь на себя, кем ты стал? Вспомни, кем был. Падаль! Встал и пошел!
- Уы… убииил! – пробасила девочка, неожиданно открыв закатившиеся глаза и улыбаясь безумной улыбкой во весь рот – Тупой. Она уже здохла давно! Твой друг оттрахал ее до смерти. Смирись.
Охотник в ужасе отпрянул от Безликого.
- Вы… вы сговорились, да? С ума свести хотите, а? Ха! Хер вам! – он довольно рассмеялся и развернувшись, ушел прочь, приговаривая:
- Веди, ангел, веди.
- Ты зачем его так впечатлил? – пожурил двойник за спиной, обращаясь к силуэту – Совсем парнишка сбрендил.
- Зато какой эффект! – удовлетворенно потирая рваные руки, ответила Псевдо Аня.
- А теперь давай, топай-ка, убеждай, что мы хорошие. Или убей их обоих, только тело мне оставь целым, ага – шопотом закончил Второй.
Ползающая на руках девочка с огромной скоростью переместилась к охотнику.
Раздалось несколько выстрелов и оставшаяся половина Аниной головы, превратившись в кусок обильно кровоточащей плоти, повисла на груди, цепляясь пластом кожи за изрешеченную шею.
- Я всегда знал что ты в душе – Джек Потрошитель – просиял Второй, сидя на потолке за столом и с наслаждением попивая чашку дымящегося кофе.
- Эй! Тема! Ты знаешь, что это Апокалипсис? Бум и все. Крышка! Они уничтожат всех, понимаешь? Ангелы эти! – не обращая внимание на физические потери, воскликнул Безликий.
- Мы собираемся спасти мир… - не останавливаясь, прохрипел Артем голосом ангела.
- Отвали на Небо. Знаем мы как вы священным огнем всех и вся спасаете. Не с тобой разговариваю. Дай ему высказаться.
- Мне плевать – мысленно отозвался Артем, рот тут же самостоятельно материализовал это в слова.
- Как это плевать? – не понял силуэт – Все здохнут! Мама здохнет, папа здохнет, жена здохнет, детишки…
- И что?
- Хотя их у тебя нет – огорчился Безликий и с новыми силами принялся давить на путника – Ну как что? Умрут все, епт!
- И что? – раздраженно повторил Артем
- И все.
- Ну вот и отлично – улыбнулся Самойлов и неожиданно провалился.
Душа, скатившись с каменистого склона, плавно уходила на дно.
Опять Яма?
«Расправь крылья и лети вверх» - посоветовал голос ангела.
Артем повел налившимися тяжестью плечами и попытался расправить воображаемые крылья. Непривычное движение, словно сжатие онемевших пальцев в кулак и душа резко повисла в воздухе. Затем крылья неловко взмахнули, и охотник медленно поплыл вверх.
«А теперь представь, что ты стоишь на тротуаре и можешь бежать вверх без усилий. Можешь парить»
И душа побежала.
Ее невидимые глаза созерцали, как белоснежный свет вокруг стал плавно перетекать в солнечно-желтый. Простой карандаш молниеносными набросками создавал очертания знакомого дворика…

хм...
 

Совершу небольшое преступление:crazy: Скопирую все себе в ВОРД, а то все сразу, да еще и с комментами не прочту. Не бойтесь, копирайт приложу:crazy:

Даже не так...
 

Дождусь окончания. Скину в телефон, на работе прочитаю:crazy:

последняя глава будет завтра вечером=) Через неделю-две, думаю, я весь этот бред отредактирую - ошибки исправлю, некоторые неточности уберу, дополню что-то..

так что может лучше уже редактированый вариант читать?)

понравилось)

Глава 8

Осень. Пожалуй, самая чудесная пора года. Скромная, печальная девушка, которая родилась для того что бы страдать, умирать и рождаться вновь. Привыкшая к бесстрастным вердиктам телеведущих прогноза погоды, возомнивших из себя психологов-специалистов. «Мокрая, холодная, дождливая…» Эх, вы… Посмотрите внимательней… Она неповторима в своей красоте, когда из ее огромных мечтательных глаз медленно сползают по бархатной коже жемчужные слезы. Ее тонкие губы, запечатлевшие на лбу мимолетный поцелуй, аромат длинных прядей, щекочущих мое лицо.
- О чем задумался? – оторвала Артема от мыслей Сфера.
- Да так. Люблю. Осень – ответил он, искоса взглянув на девушку, пристроившуюся на цементном полу.
Симпатичная. Вряд ли ее можно было назвать красивой – тощая, русая, с маленьким курносым носом, пухлыми губами и очень красивыми глазами. Черными. Задумчивыми.
- А разве ты не можешь читать мысли? – вдруг спросил он, поднявшись, подойдя к краю и начав бродить глазами по пустынному переулку, укрытому абрикосовым покрывалом листьев.
- Могу – улыбнулась она, достала из нагрудного кармана светло-коричневого плаща пачку сигарет, выудила одну, закурила – Но это не интересно. К тому же я в твоем мире.
Они были на старом балконе. Старом, и жутко неудобном – здесь обитала груда наваленных родителями вещей, которые были мусором, но по причине жадности не выбрасывались. Сломанный телевизор, разбитый монитор, трехколесный велосипед, детская кровать… И эта веревка для сушки вещей, которые кстати всегда присутствовали на своих местах, прикованные к общей рабской цепи и ужасно мешали. Но даже с учетом неудобства здесь было очень уютно. На том самом балконе, где проскользнули все его самые счастливые моменты в монотонном существовании. Где он, будучи ребенком, любил лежать на постилке, глядеть в небо и мечтать. Рисовать. В этом месте он хранил все свои самые сокровенные мечты. Здесь он хранил частички оставшейся души. Любви.
Здесь он собирался все это и похоронить.
- Странно. Ты это место настолько любишь, что сделал его основой своего мира. Хотя… - сфера затянулась и выдохнула сизыми колечками дым – Мне нравится.
- Рад – отозвался охотник, зачаровано разглядывая фантастической красоты пейзаж. Небо цвета распустившейся гвоздики, с длинными, словно кровоточащие порезы облаками, мерцающими красновато-рыжим пламенем. Полуразрушенные девятиэтажные дома, сплоченные в оборонительной стойке, угрюмо ожидающие приближения свинцовой волны грозовых туч, которая периодически вздрагивая в электрическом экстазе, неумолимо ползла с востока. Все это наводило восторг и тоску «По вчерашнему дому»…
- Ты – прекрасный художник – неожиданно прошептала ему на ухо Сфера, положив изящную ладонь на поникшие плечи.
Самойлов, наблюдавший за развитием небесных событий, вздрогнул от неожиданности.
- Мой сын сейчас борется с Безликим. Тебя он на время переместил в твой собственный мир. Ты уж извини, но когда вдвоем болтаетесь в одной оболочке, да еще и во время боя с Падшим – это жутко неудобно – продолжала она, ответив на главный невысказанный вопрос – Так что я его понимаю.
- Падший?
- Да, взбунтовавшийся чистильщик. Хотя, вы нас вроде как ангелами и демонами называете. Можно и так. Но, по сути – мы всего лишь чистильщики.
- То есть?
- Для начала расскажу тебе о самом Мироздании. Хозяин придумал вашу Землю, долгие годы лелеял ее. Но потом у него появилась идея, которую он реализовал в своем новом мире. Совсем другом, абсолютно не имеющим сходство с вашим. Затем он создал еще один. Потом еще… На данный момент миров существует свыше тысячи. Ваша Земля, кстати, совсем не первый проект Творца. Сейчас Хозяин вот уже на протяжении нескольких столетий строит Идеальный Мир. Рай.
- То есть, как я понимаю, наш Мир был Богом скоропостижно забыт?
- Совершенно верно.
- Душа… Душа ведь существует, да?
- Конечно. Хозяин, создав персонажа в первом мире, так или иначе, связывает его судьбу со вторым. Не важно, кем ты будешь в своей следующей жизни – твоя душа будет прежней, хотя она и забудет свои предыдущие похождения в другой оболочке. Ты ведь не помнишь, что происходило с тобой в 184 предыдущих мирах?
- Нет.
- Ну вот. Ты уже как минимум три раза встретил Апокалипсис. А в четвертом ты станешь главным предметом этого ритуала.
- Что? – опешил Артем.
- Чего тут непонятного? Зачем, спрашивается, мой сын тащит тебя в Лагерь? Там все и произойдет. Так вот, насчет Миров – это длинная цепочка, по которой суждено пройти каждой душе и наконец достичь Рая. Или Ада.
- Ада?
- Да. Души отправляются в те миры, которые были не разрушены из-за Мятежных Чистильщиков.
- Значит, есть шанс, что и наш мир может избежать Апокалипсиса?
- Может. Но в конечном итоге все живое умрет. Падшие всегда мечтали стать Творцами, строить собственные миры. Но они не предназначены для этой функции. Как и мы, Чистильщики, как и вы, люди. Поэтому украденные умирающие миры все равно разлагались. Даже еще быстрее. Превращались в Мертвые Миры.
- Сколько же теперь таких… Миров Ада?
- Шесть.
- А уничтоженных?
- Четырнадцать.
- Понятно.
Самойлов развернулся лицом к лицу Сферы, двумя пальцами достал пачку, открыл, губами нащупал фильтр. Девушка молча поднесла догорающую спичку к сигарете. Охотник с удовольствием закурил, окутывая сизым дымом пространство между ним и ангелом.
- Ведь есть души, которые уже дошли до последнего мира, да? Что с ними происходит? – нарушил он молчание.
- Многие становятся Чистильщиками. Некоторые из них со временем становятся Падшими. Многие начинали свой путь заново, с самого начала, с первого Живого Мира. Лишь единицы попадали в Яму.
- Яма… Что это? Расскажи – спокойный голос Артема надтреснул тревожными нотками.
- Яма – личный Ад каждой души. И чем ужаснее у человека была жизнь – тем становилась сильнее Яма. Не важно, какова она – вечные страхи жертвы или кровавая жестокость убийцы. Яма питается и ужасом и ненавистью, увеличиваясь в размерах настолько, что однажды способна проглотить душу, чего Второй фактически добился по отношению к тебе. Что происходит с душой там – я не знаю.
- Но как же… Почему Яма его не поглотила?
- Потому что он почти никогда не совершал актов жестокости. Он жил всего неделю, когда отправил тебя на недельный отпуск в Собственный Ад. Он никогда не боялся. Он никогда не считал, что совершает что-то злое. Он – ребенок. Он – душа твоего не родившегося брата. Для него взгляд на мир твоими глазами был естественным. Ко всему прочему он сумел договорится с Ней. Он смог некоторое время быть свободным от Ее плена. Все, хватит это обсуждать.
Охотник последний раз вдохнул полными легкими никотиновый дым и взглядом проводил падающий окурок.
Все постепенно становилось на свои места.
- Твой сын точно справится с Безликим? – поинтересовался он, медленно оседая на холодный пол.
- С Мечтателем? Конечно этот падший очень умный, но кроме как окутывать жертву иллюзиями он ничего больше не умеет. Так что за Скрипача можешь не волноваться.
- Скрипача? – удивленно повторил Артем.
- Да. Он любит музыку – улыбнулась Сфера – Его способности заключаются в звуке. Он может гипнотизировать душу неповторимой красотой музыки, но также может и свести с ума, разнести мозг на кусочки невыносимым шумом. Звук – одно из самих сильных оружий.
- Ясно – протянул Самойлов и задал еще один вопрос – Почему ты, ангел – черная сфера?
- Отец Анатолий почти прав в своей теории. Чистильщиками становились добровольные души, для уборки трупов, не желающие идти по цепочке миров снова. Мы сами себе выбрали облики, ограничиваясь своим воображением. Просто мы до сих пор не запланированы Творцом, поэтому вы не видите нас. Хозяин, зная о нашей деятельности, настолько занят Раем, что до сих пор не может олицетворить чистильщиков в своих мирах. И Падшие – аналогично. Люди видят формы, которое сплетает их воображение. И насчет излучения страха – твой друг тоже прав. Вы неспособны чувствовать эмоции которые мы излучаем, потому что вы, опять же, не «запрограммированы» на это Творцом. И все же, вы чувствуете что-то очень сильное. И ваш разум интерпретирует это в обычный животный страх.
- Хорошо, но почему я сейчас тебя вижу?
- Это не мое олицетворение. Это Она.
Она? Кто она? Что-то знакомое. Зеленое. Листья? Мята?
Нет.
В голове наконец вырисовалась ясная картина происходящего. Все встало на свои места и оказалось настолько простым и объясним, что невольно захватывало дух. И лишь одной пазлы не доставало в мозаике – Яма.
И Она. Она не давала покоя.
- Бой подходит к концу. Победа за Скрипачом. Даже подмога из двух Падших не помогла – произнесла Сфера, оторвав его от отрывистых мыслей, и неожиданно крепко-крепко обняла Артема – Ты мне нравишься. Ничего не опасайся. Иди по заданному пути. Все будет хорошо. Ты вспомнишь.
Последние слова она произнесла ему на ухо шепотом и разжала сцепленные руки за его спиной, с грустным взглядом провожая уносимую, словно шарик ветром, душу.
Самойлов плюхнулся в свою оболочку и с омерзением ощутил жгучую боль и невыносимую усталость изношенного тела.
Легкое головокружение.
Ноги неумолимо брели по заросшему тротуару, трещины которого, бывало, вмещали в себя до трех молодых деревьев, боровшихся между собой за право владеть узкой территорией. Левая окровавленная рука, которая судя по всему и причиняла такой физический дискомфорт, сжимала откупоренную и уже ополовиненную бутылку самогона.
Впереди во всем своем величестве и неприступности открылся Лагерь. Величество представлялось в стройных рядах развороченных полиэтиленовых палаток видневшихся за дырявым частоколом возвышающихся стен. А неприступность собственно и заключалась в этом деревянном заборе, за который то и дело проскальзывали несколько человек с автоматами наперевес. Через некоторое слышались стабильные крики, и эти солдаты, побросав оружие у вражеских ног, с неимоверной скоростью выбегали обратно.
Через некоторое время они заболевали Синдромом Страха.
Так что их гасили еще у забора.
Нет, люди не настолько отупели, чтобы не использовать против невидимого врага дистанционное оружие массового поражения.
Гранаты взрывались в воздухе. Пролетающая над лагерем авиация таки пролетала, но ракеты для уничтожения цели не активировала. Мало того, оставив объект позади, воздушная сила, вся без исключения, стабильно шла на посадку в лесной местности.
Слишком большая доза самогона? Или тут действительно замешана вся эта чепуха с аномальной активностью?
Об этом люди узнали лишь после того как отправили в полет трезвого человека.
Зато «наши» отыгрывались тем, что месили возвращающихся домой безумцев. Не ожидающие твари вылавливались и подвергались самым извращенным человеческим фантазиям. Это можно было узреть даже при дневном свете, на примере трахающего солдата прикованную к дереву сумасшедшую, умирающую от недостатка крови. Ангел молча убил обоих сам, не дав совершить охотнику этот грешный поступок.
«Человек стал хуже самой мерзкой земной твари – прокомментировал поступок Скрипач – А вон там видишь? Это Падшие.»
Действительно, среди расположившейся армии то и дело мелькали безликие.
«Обычный союз. Падшие всегда так делали. Правда, если они одерживали победу над нами – люди потом жалели о том, что Апокалипсис миновал.»
«А нам не нужно попасть в Лагерь?» - поинтересовался Самойлов.
«Нужно. Обойти его вряд ли удастся. Да и… если еще шаг сделать - Безликие меня почувствуют. Подожди немного и не мешай»
Тело тяжело село на землю подле трупов и положило руки на колени. Артем молча взирал на то, как запекшаяся кровь на пальцах не спеша расплавилась и стекая тягучими струями быстро приобрела молочный искрящийся оттенок.
Кожа стала мраморной и холодной. Пробивающиеся солнечные лучи внутри организма стали плавить кожу словно пластик.
Люди и Безликие не обращали внимание.
Они слушали скрипку.
Музыкальный инструмент, сотканный из прозрачных нитей стараниями ангела, играл печальную мелодию. Смычек, плавно скользя по струнам, потихоньку рождал в лакированном изящном теле возбуждение, перерастающее в безумный оргазм, что опутывал прочной невидимой нитью, затоптав в памяти незавершенные мысли, заставив замереть и слушать.
Музыка вонзила шприц с дозой наркотика, погружая в самые чудесные воспоминания, забытые душой под мусором жестокости.
Артем вновь очутился на балконе. Вновь нахлынуло прошлое, чувства, которые он испытывал, когда был рядом с Ней.
Ну, как же… точно. С Ней. На этом самом балконе. Вдыхал запах ее волос, пропитанный никотином и яблоками.
Кто Она? Он помнит чувства. Но не помнит Ее. Не помнит ни одного дня, проведенного с ней.
Кто-то вырезал дни. Ножницами.
«Подними! Подними тело и иди!» - прохрипел Скрипач, резко вернув Самойлова на землю.
Охотник неуклюже поднялся и медленно, на ватных ногах побрел к Лагерю. Он шел среди людей, расположенных вокруг лагеря в самых разнообразных позах и невидяще глядевших сквозь него.
Они были под наркотиком. Эта мелодия, приводящая в экстаз.
Они тоже видели свое прошлое. Свое самое счастливое прошлое.
«Кто Она?»
Молчание.
«Кто Она, мать твою?!» - рассвирепел Артем.
«Позже… Мешаешь… Быстрее…» - просипел ангел.
Артем, заблокировав все мысли и желания, ограничившись лишь одной-единственной мыслью – попасть за ворота и не упасть по дороге, не выдержав невыносимой пульсирующей всем телом боли заставил ноги двигаться быстрее.
Быстрее.
Словно пробирающиеся сквозь вязкую грязь ноги нехотя подчинились и перешли на бег, неуклюжий бег собаки со сломанной конечностью.
Рядом неожиданно появился Второй. Самойлов мельком взглянул на ссутулившуюся фигуру, изможденное лицо и впавшие тоскливые глаза провожающие его.
Двойник выглядел как никогда жалким.
Онемевшая рука утопающего охотника ухватилась за торчащую из земли доску забора и орудуя ею как рычагом потащила тело вперед.
Свет излучаемый чистильщиком изнутри стал потихоньку угасать. Вместе с ним стихала и музыка. Приходили в себя осаждающие.
Кто-то закричал. Грохнул выстрел.
Пуля вошла в обожженную кожу словно в масло, добавив свой вклад в палитру боли.
Тело, потеряв равновесие, ввалилось внутрь на территорию Лагеря.
Кто-то схватил его за шиворот и потащил по земле, раздирая ожоги в кровь.
Боль, итак едва терпимая, наконец полностью вырвавшись из ослабленной хватки ангела навалилась всей своей мощью.
Сознание предпочло в данной ситуации потеряться.

Распахнутые глаза Артема глядели в свинцовое небо. Дождевые капли врезались в глаза, в кожу распластавшегося тела и водяными змеями сползали на землю.
Боли не было.
Тело чувствовалось настолько легко и свободно, что Самойлову сначала показалось, будто он уже умер, и душа отсоединилась от тела.
Но ощутимый холод и ледяной дождь отсекли этот вывод сразу.
Охотник приподнял голову и с равнодушием убедился в том, что он не один.
Вокруг столпилось сотни безумцев, образовав пустой круг диаметром в тридцать метров, центром которого и был сам Артем.
Царила абсолютная тишина. Замершие изодранные тела сверлили Самойлова огромными черными зрачками.
Так продолжалось несколько минут, охотник даже попробовал подняться и посмотреть, что из этого видеть.
Сесть получилось, а вот встать – нет. Ноги не двигались совсем. Охотник их вообще не ощущал, хотя созерцал во всем своем великолепии.
Толпа неожиданно зашевелилась и чуть расступилась, тем самым еще плотнее прижалась друг к другу.
Плотная масса клеток выплюнула наружу простейший организм.
Это была Она.
Его цель, которую он преследовал. И та, которую Неизвестный Добрый Аппликатор вырезал из его жизни.
Девочка в шлеме. Только теперь она была без этого отягощающего ведра на голове. Она. Тощая, русая, с маленьким курносым носом, пухлыми губами и ужасно уродливой повязкой на выжженных глазах, которые так глубоко проникли в его душу.
Она тихо подошла к нему, опустилась на колени и прикоснулась губами к губам.
«Помнишь?» - спросил Артем, не отягощая речь грубым звуком и движением запекшегося рта.
«Да» - не произнося ни слова, ответила она – «Ты хочешь закончить все это?»
«Да» - на этот раз согласился охотник – «Начинай»
Артем закрыл глаза. Две изможденные жизни сплелись в предсмертном поцелуе, без колебаний подписав своему Миру окончательный вердикт. Их тела не спеша стало пожирать равнодушное пламя. Через минуту они уже были одним белоснежным огненным потоком, тянущимся ввысь, к небу. Где-то в середине бушующего огня горели черные язычки – жалкие попытки выбраться Ямам обоих Носителей наружу, из невыносимых стен.
Земля тряслась в лихорадке, покрываясь трещинами по всему телу.
Души покинули физические оболочки, которые так и остались, крепко обнявшись лежать на земле.
Артем, держа Ее за невидимую руку, оглянулся.
Они находились в бесконечном пространстве.
Возле них сидел грустный длинноволосый мужчина, сжимая в руке маленькую скрипку. Ангел улыбнулся уходящим вслед Носителям, провожая их легки взмахами смычка и печальным музыкальным сопровождением.


The End.