Книжка, лежащая у меня на коленях, открыта на 78 странице. А кресло, на котором я сижу – мягкое и удобное. Не такое мягкое, чтобы в него проваливаться, как в пуховую кровать, но очень даже ничего. Правая рука – на подлокотнике, левой же приходится придерживать страницы, иначе мигом окажешься на 62, а там совсем не интересно. Связь между силой и ускорением…
Книжка, лежащая на коленях – учебник физики. На обложке - Ньютон в окружении каких-то механизмов, модели солнечной системы, в правом верхнем углу – «10». И на корешке вверху «10», а снизу он оторван. Мммм, Ньютон, яблоко…
Я представляю, что в правой руке держу большое яблоко. Красное, но не шапочка, круглое, но не апельсин. Нет, лучше зеленое, импортное, почти без запаха и совершенно гладкое, насекомые больше людей заботятся о своем здоровье. Я откусываю от этого яблока лишь пару раз, чтобы все равно осталось поувесистей, размахиваюсь из-за головы и бросаю в Ньютона. Ну-ка, придумай еще что-нибудь, позволь фантазии разбежаться и взлететь.
Воображение совершает пилотируемую посадку. Яблоки на кухне, Исаак на обложке. «Гравитационные силы, или силы всемирного тяготения, действуют между всеми телами – все тела притягиваются друг к другу. Но это притяжение существенно лишь тогда, когда хотя бы одно из взаимодействующих тел так же велико, как Земля или Луна. Иначе силы столь малы, что ими можно пренебречь». Фантазия Ньютона терпит крушение, не успев набрать высоту. Кажется, пахнет жженой резиной. Черный ящик утонул на дне океана.
Я встаю с кресла, книжка при этом падает на стоящие рядом тапки. Правая нога с радостью отпихивает ее в сторону. Наконец-то, наша очередь контактировать со знаниями, скажем «нет» левой монополии.
Чтобы открыть окно, приходится раздвинуть шторы. Сколько их не открывали? Месяц? Год? Горшки с кактусами падают на пол, когда оконная рама воздействует на них с достаточной силой. Страница 60, «Сила – это векторная величина», страница 63, «что такое инерция?». Получается, если тебя куда-то давят, достаточно отойти в сторону и вовремя вернуться, чтобы занять место по инерции сошедшего с рельс. У кактусов получается только программа-минимум: отойти.
Иначе силы столь малы, что ими можно пренебречь. Почему футбольный мячик достаточно мал, чтобы его силой пренебрегать, а Земля – недостаточно? Потому что фантазия Ньютона не успела набрать высоту. Я вспоминаю, как в какой-то книжке инопланетные существа всю жизнь не сходили с места, и, чтобы не умереть со скуки, создавали в своем воображении города, планеты, вселенные. Знали каждого жителя в лицо. Эти существа, со вселенными в голове, недостаточно велики?
А, может, наоборот, куда там яблоку-Земле до взлетевшего над облаками воображения, до возросшей до верхних слоев атмосферы мечты, выжившей даже там, среди разреженных газов?
Когда я делаю первый шаг, воздух кажется мягким, почти как кресло. После третьего я понимаю, что он скорее упруг, не так, как прыгательный батут, но достаточно, чтобы идти с комфортом. Сброшенные тапки один за другим устремляются к детской площадке внизу: стоять здесь – почти то же самое, что и на покрытой утренней росой траве, холодно и приятно.
Всегда главное, хорошо разбежаться и не выпускать закрылки раньше времени, каким бы невероятным ни казался полет.

Димму... и что мне делать? Можно я эту чудную зарисовку перенесу в Литературное?

ух, Тяньмао, на ваше усмотрение) я, если честно, и сам хотел в литературке опубликовать, но тут тема была готовая :)

Не волнуйся.
Крыша девятиэтажки изгибается прямыми углами, словно архитектор старался внести индивидуальность в кирпично-бетонную конструкцию. Одну и ту же индивидуальность во все свои детища. Черепичная кровля и арка над подъездом в кирпичной части дома – это странно контрастирует с оцинкованными трубами и переплетениями проводов. Если оторвешься от звезд и опустишь взгляд – новостройки окружат тебя со всех сторон. Не опускать легче.
Кто-то распахивает шторы, в квартире на верхнем этаже соседнего дома. Кто-то смотрит в твою сторону и машет тебе рукой. Нет, показалось.
Не волнуйся, рядом никого нет.
Садишься на нагретую за день поверхность, прямо на сигареты в заднем кармане. Встаешь, чтобы достать пачку и сесть обратно. Если ты сидишь один – тебя все бросили и ты тупой неудачник. Если ты сидишь один с сигаретой – ты вышел покурить. Представляешь, что где-то далеко, именно в этот момент, антилопа бежит по саванне, а за ней гонятся львы и тигры. Хотя, наверное, одновременно не бывает, и гонится кто-то один. В любом случае, антилопе все равно, как она выглядит, а льву – что о нем подумают. Иногда такие рассуждения заставляют усомниться в превосходстве человека.
Отличный entertainment – считать, сколько окон горит вот в этом соседнем доме. И вот в этом, и в том, вдалеке. А потом складывать, вычитать и перемножать результаты, искать в цифрах символичность и закономерность. «Я знаю точно наперед, сегодня кто-нибудь умрет». Примеряешь на себя гений азимовского Гэри Сэлдона, просчитываешь человеческие судьбы.
Проводишь сигаретой перед глазами, провожаешь уголек взглядом. Рукотворный хвост кометы.
Не волнуйся, рядом никого нет, и не будет.
Пара сигарет, лежа на спине и смотря на звезды. Немного отпустило? Если нет – притворяйся, для себя. «Надежда самообман…» - как там дальше? В общем, самообман решает, так что притворяйся, из последних сил притворяйся, что делаешь то, что должен. Что не пропускаешь ничего, что не стоит пропускать, что жизненно важно. О чем вспомнишь, когда в грудь уставятся пистолеты, на шее затянется веревка, а тазик с цементом потянет на дно. Может быть, в стремлении притвориться, мозг подкинет какую-нибудь отвлекающую ерунду – губы, земляника, надоедливый мотив, звезды. А, может быть, просто отключится.
Звезды…
Сосчитать их куда труднее, чем горящие окна вот в этом соседнем доме. И вот в этом, и в том, вдалеке. Никогда не знаешь, сколько еще не заметил. Зато, если выбрать подсчет звезд смыслом своей жизни, никогда его не потеряешь. Глупый-глупый смысл. Но это все философствования и ерунда, главное – не отвлекаться, считать. Благо, нежный возраст крыши располагает, местная гопота еще не разведала путь через чердачные замки.
Не волнуйся, heavy metal.

Не волнуйся.
Мое детище из гипсокартона плачет - это грустно. Поглаживаю его по стене рукой, думаю, как же неудачно скрестились хромосомы - хотя чего мы хотели? Зачатие в пластиковых огнях клуба, за тонкой стенкой туалета, где в паре сантиметров нюхают дорожки, когда весь лоб покрыл мелкий жемчуг пота - и мы ждем здорового ребенка, чтобы распродать на органы? Феи танцпола, которых насилуют эльфы каменных джунглей?
Не волнуйся, я его укачаю, пока ты стоишь за стеной дыма в сотни километров длиной - пока твои кудри качает сквозняком из открытых окон иномарок, рвущих серый бархат магистралей. Это не твое. Наш дом - underground. Я его укачаю, не бойся - это просто. Дам бутылочку, в которой плещется нефть, спою колыбельную гроулом, в которой будет слышаться нежность, расскажу сказку про волшебное королевство, в котором все умерли в разные дни.
А когда он уснет, мы постоим у выломанной рамы, покурим. Я протяну тебе свои ни разу не анти депрессанты, поговорим за жизнь, потом с глюками попытаемся поцеловаться и твои губы придутся на уровень моих волос - я перепутала, ты перепутал.
Когда все закончится, мы не успеем испугаться.
Будет ребенок высотой в девять этажей из гипсокартона, будут изумруды бутылочного стекла, будет много крови, мертвая девочка и мертвый мальчик.

Ась, зачем так депрессивно? Красиво, но мрачняк всё убивает(
Димму - в репу всё сказал :)

Ребята... как же я вас люблю... Непереносимо ясно и четко.
Ася, нефть И нежность- слог пропущен.
Черт... как же тянет присоединиться... но боюсь разрушить.

Когда мы станем бессмертными и повиснем вниз головой на потолке, сложив перепончатые крылья.
Когда некуда будет спешить и незачем успевать.
Когда все старое, привычное, но неродное покроется слоем вековой пыли.
Тогда ты скажешь, что здесь есть чему улыбнуться. И вспомнишь, что так и не научилась улыбаться заново. И грустно ухмыльнешься, может быть, немного завидуя мне в глубине души.
Тогда я подумаю, что завидовать, в общем-то, нечему. И вспомню, что забыл сказать когда-то, что разучился улыбаться вместе с тобой. И грустно ухмыльнусь, завидуя тебе, не потерявшей вместе с улыбкой способность говорить.
Тогда я скажу, что умею читать твои мысли, и что еще не поздно научиться чему бы то ни было. Тем более что некуда спешить. Даже улыбке, если вместе. И подумаю, что заодно верну свой голос.

Дима молодец, понравилось очень
а вот Асино... первое непонравившееся произведение. возможно из-за того, что оно правда какое-то слишком депрессивное