Посвящение

Для вас товарищи потомки,
Для вас чтоб не забыли вы,
Что были, дескать, люди робки,
Но как любить тогда могли!
В часы дефолтов и стенаний,
Без денег, средств и без еды,
Как гордо в мире умирали,
Без мировой, другой войны!
Приятного друзья прочтенья,
Мне будет лестно лишь узнать,
Что за тогдашние мученья
Мне довелось легендой стать!


А в Подмосковье ель живая,
К стволу привязан человек;
Братва всегда была шальная,
Но это был двадцатый век.
Там шлюхи бродят по дорогам,
А дальнобои им гудят;
С милицией у нас нестрого,
Смещались мы из ряда в ряд.
Там лес кругом из сосен, елей,
Там и насилуют людей,
По радио потом и теле
Расскажут о работе всей.
Браток на джипе мимоходом
Сбивает десять человек;
Там Путин лишь перед народом…
А кто по ниже даст вам чек!
В тюрьме у нас не каждый тужит,
А верный «шесть» еще и служит;
Там группа бритых по Тверской
Идет, бредет сама собой;
Там олигарх над нефтью чахнет,
Здесь не Ирак, Ираком пахнет!
Я здесь и жил, и выживал;
Под ель ходил собрать останки;
Мой дом стоял вблизи от свалки
И через годик был обвал!

Песнь первая

Преддверие новых веков,
А старые бежали в Лету.
Их было четверо сынов,
И разбросало их по свету.
Чуть-чуть бы надо осветить
О ком же речь идет в поэме?
Четыре дворника Твери
Искали в жизни перемены!
Сорвались разом кто куда,
Три сто у каждого в кармане;
Сказал один: «Прощай жена!
Иначе жить мы так устанем».
Его прозвали: «Дед Евсей»,
Но только сорок ему было,
Он был хохол или еврей,
Или совсем иная сила.
До мегаполиса Москва
Добрался он без приключений,
Но тут на все своя цена,
И гнет обрушился лишений.


Второй романтик и добряк,
Талантлив был по части водки,
Всем говорил, что он моряк,
И не хватает ему лодки.
И на попутках в Туапсе,
Пустился наш герой веселый.
Мечтал о светлой полосе;
И звали парня Саша - голый.
Ему давали тридцать пять,
Другие даже сорок восемь;
Потом он с кем-нибудь опять
По литру высосет, и бросит:
Что, дескать, старый человек,
Герой какой-то там отчизны,
И не прервет он жизни бег,
Пока на суше в мире киснет.



Ну что же третий то герой,
Куда же он вдруг устремился,
Не знал он женщин и порой,
Того, что делает, стыдился.
Лопата, веник и совок,
Его опасно ущемляли;
Умом был тоже недалек,
Короче был всегда в печали.
Кричали все ему: «Димон»!
А в паспорте стояло Виктор,
Но так привык и разговор
На эту тему не любил он!
Пустился Дима в Краснодар-
Красивый город: клубов, женщин.
Почти бесплатный был плацкарт,
В пустом вагоне для тюремщиц.


Четвертый Жюль, ну что вы Верн,
Писал порой в своей подсобке,
И думал, что увидит Берн!
Но был он парень тоже робкий.
По паспорту был Алексей,
Женат был пару раз Алеша,
Предпочитал жене блядей,
И каждый раз одно и тоже:
Развод, размен, пинок под зад,
Он привыкал, но годы, годы!
Их не вернуть никак назад;
«Я справлюсь»!- говорил, ну что ты!?
И он решился на побег,
Искать миры, где фантастично,
Где был свободен человек,
Ну, в общем, всё никак обычно!
Ему достался Петербург,
Красивый город и богатый,
Я не бывал, но там есть друг,
Он одевается лишь в злато.


Мы познакомились друзья,
С товарищами из низины,
Найдут ли в городах себя,
Об этом дальше писанины
Вам предстоит еще прочесть,
Я думаю, начнем, прям здесь.

Песнь вторая

Москва, Москва ты центр мира,
Как окаймляет тебя МКАД,
Ты за него перевалила,
Но пробки милями стоят.
Арбат, Тверская и Ямская,
Огнями вечером горят,
Здесь люд ночами не скучает,
Который дьявольски богат!
И дед Евсей сюда пробился,
Какой красивый был вокзал.
Потом легко в метро спустился,
Как указатель указал!
Толпа и ор давили разом;
Не знал, как приложить билет,
Бабуля помогла наказом:
«Ну вот приезжий дармоед»!
Но все ж она его впустила,
Туда где эскалатор ждал,
Толпа легонько подхватила,
И он не выдержав, упал!
Никто вообще не обернулся,
Жизнь продолжалась, гул стоял,
Он виновато улыбнулся,
Но вот кому он сам не знал!
Густая масса троглодитов
Спускалась в мир другой войны:
В вагон попасть она стремилась,
И где нет места всё ж зайти!
Толкучка, ор, паденья, стоны,
По тормозам водитель дал,
Он скалился: «Ну что уроды»!?
И сразу далее погнал.
Евсей не сдался. Проспект мира.
Он вышел влево из метро,
Масштабность голову вскружила,
Он задышал чуть тяжело!

Что будет дальше, дальше много!
Пока поэт совсем в делах,
Судьба людей в руках лишь Бога,
Но их судьба в моих рука.

Песнь третья

Эх Туапсе – курорт для русских,
Здесь много денег не отдашь.
Триста рублей и хата сутки,
Сто пятьдесят – пюре и хаш!
Начальный пляж – лентяй приезжий
Купайся в желтизне мочи.
Подальше пусть народа меньше,
Но здесь бьют чистые ключи.
С началом стройки здесь дорог,
Народ стоит часами в пробках.
Автобус ПАЗ в конец жесток,
Гвоздями в нем забиты окна.
На солнце выйдешь – сорок пять!
В тени найдешь и тридцать восемь,
Но в целом можно отдыхать,
Не оставайтесь зря на осень.
Хоть бархатный сезон в цене,
Но только вам не этот берег,
Берите дальше по стране,
И это будет стоить денег.
А наш герой попал в Майкоп,
Потом залез на электричку,
И едет, уж Хадыженск вот!
Во рту терзает нервно спичку.
Ну что сказать былой моряк,
И море чувствует наш Саша,
Подумайте ведь смелый шаг…
Ну в целом заварилась каша!

А что там дальше? Кто и как?
Я не скажу, исчезла муза!
Пока освоится моряк,
Димона ждет большая туса!