10 Часть.

Два мага неотрывно смотрели друг другу в глаза. Внезапно возникший густой туман, не смог скрыть неизбежной встречи. Гвиндальп с трудом выдержал взгляд горящих глаз и в затянутой дымке образ черного мага показался ему призрачным, который то исчезал, то появлялся, словно пар от дыхания на морозе.
- Я пришел остановить тебя, - окружающие звуки стихли так неожиданно, что от тишины у Гвиндальпа зазвенело в ушах. Голос юноши стал глухим, но почему-то казалось, что его слышно всюду. – Ты зашел слишком далеко!
Хватая леденящий воздух ртом, юноша в замешательстве смотрел на Темного Дайноса. Горячий воздух, вырываясь из груди, смешивался с серым туманом. Холодный ветер не смог унять сбитое дыхание.
Ожидая встретить умудренного столетиями старца, Гвиндальп был сбит с толку. Архимаг выглядел так молодо, что казалось перед ним стоит такой же неопытный адепт черной магии. Дайнос обладал правильными чертами лица, линии которого были изящны и совершенны, придавая его внешности необычайную молодость. С густыми вьющимися волосами цвета вороньего крыла, он был высок и обладал отличным крепким телосложением. Однако его суровый взгляд, в котором Гвиндальп увидел бесконечную печаль и бездонную пустоту говорил о слишком тягостных годах прожитой жизни. Эти печальные глаза придавали необычайно молодому облику старость и безмерную усталость.
- Кто ты такой? – подозрительно спросил Дайнос. – И как сюда попал?!
Обернувшись, темный Дайнос был удивлен внезапным появлением белого мага. Сначала он подумал, что ему показалось, однако присмотревшись, он понял, что перед ним стоит мальчишка не старше двадцати лет.
- Меня зовут Гвиндальп, я ученик мудрого Арзана, - ответил молодой маг. – Я пришел по твоим следам, через магический портал…
Если бы этот мальчишка не был так похож на него в молодости, возможно Темный Дайнос сразу напал на него. Но теперь, чем больше он смотрел на белого мага, тем сильнее ему казалось, что они похожи. Архимаг встречал и более опытных волшебников, но в их глазах он всегда читал страх. А в глазах Гвиндальпа он увидел лишь тень печали и непреклонность. Несмотря заметное волнение, он стойко держал себя в руках.
- Белый маг… – выдохнул Дайнос и его глаза злобно сверкнули. – Значит, ты хочешь меня остановить?
Гвиндальп разрывался между желанием броситься прочь и необходимостью оставаться на месте, стараясь вспомнить заклинания для защиты. Ощущение прилива магических сил начало покидать его. Мысли путались. Слова заклинания ускользали из его сознания, переживания просачивались сквозь трещины разрушенной сосредоточенности. Он помнил слова, спрятанные в памяти, но не мог вспомнить, как они произносятся.
- Я знаю твоего учителя… - безжизненным голосом пробормотал колдун. – Глупый, но добрый человек, что вам может дать белая магия? Ты даже первым напасть на меня не можешь… однажды я оставил его в живых, поэтому и ты не делай глупостей…
- Может быть, по-твоему, нести свет людям это глупость, - ответил Гвиндальп, всем телом дрожа от холода. – Но еще большая глупость - стремление погубить тысячи жизней из мести!
В душе белого мага волной поднялась гордость, вымывая из сердца холод, который, казалось, выпивал из него жизнь. Юноша сделал глубокий вдох и, выставив перед собой посох созерцания, зачитал молитву, окружив себя ореолом энергетического щита. Темный архимаг даже не шелохнулся. Он стоял и хладнокровно наблюдал, провожая каждое движение Гвиндальпа хищным взглядом. Дайносу надо было спешить.
- Служитель добра встал на защиту Архиканона! – улыбнулся колдун, но вместо улыбки на его холодном лице отразился звериный оскал. – Мне следовало убить еще тогда твоего учителя…
Тень безумия застелила взгляд Дайноса, и в его глазах белая мантия Гвиндальпа превратилась в черную. Лицо юноши изменилось, и перед его взором стоял учитель Кай Каседос. Архимаг ощутил как месть, словно горная лавина неудержимо пробуждается в нем, вытесняя остатки разума.
Поняв, что сейчас начнется бой, Гвиндальп напрягся. Он лихорадочно вспоминал атакующие заклинания, но как ему победить, ведь его заклинания годились только для лечения и поддержания.
Ни сделав и малейшего движения, черный маг сотворил в воздухе сгустки четырех стихий. Смертоносные сферы огня, воды, ветра и земли, смешиваясь на лету в единую волну, закрутились и обрушились на молодого мага. Шум, треск, шипение с воем разнеслись по каменному мосту, ревущим напором перекрывая тишину.
Не готовый к такой скорости, Гвиндальп мог только с расширенными глазами смотреть, как безумный ураган вклинивается в его магический щит. Подобно живым существам, огонь и вода подточили защиту, а гигантский каменный шар, словно небесный метеорит, обрушился на барьер. Защитный круг дал трещину, и защитное заклинание юноши развеялось.
Мрак окутал молодого волшебника. Морозный ветер ударил в лицо и Гвиндальп ошеломленно укрылся посохом. Послышался хруст, и юноша посмотрел на посох в руках. Слабое свечение посоха померкло, и он рассыпался в тающий лед.
Закрыв глаза, Гвиндальп начал читать единственное заклинание, которое он хорошо знал. Он заговорил едва слышным шепотом, и слова, заглушая посторонние звуки, охватили его тело золотистым свечением.
Если в образовавшейся темноте молодой маг ничего не видел, архимаг же напротив, мог видеть своего противника прекрасно. Стеклянными от безумия глазами, он направился к Гвиндальпу. Яркий свет, исходивший от его противника только слепил глаза, не причиняя никакого вреда. Направив на мальчика свой посох, Дайнос могильным голосом произнес:
- Древний ужас чумы!
Стоило Гвиндальпу услышать эти смертельные слова, как тут же он уловил в воздухе запах гнили и разложения. Втянув ядовитые кислотные пары, он закашлялся. Легкие наполнились омерзительным смрадом, а перед глазами поплыла зеленоватая пелена. Все его тело покрылось болезненными язвами, гнойными волдырями. И не в силах стерпеть острую боль, Гвиндальп пронзительно закричал.
Чувствуя невыносимое жжение в груди, юноша ощутил невероятную слабость, и ноги отказываясь стоять, стали безвольно подгибаться. Белый маг упал на лед, извиваясь в мучительной агонии. Кровь бешено била по вискам, и жар выжигая кровь в жилах, словно незримый костер охватил Гвиндальпа.
- Боль… мука, страдание, - холодно произнес темный Дайнос, возвышаясь над скорченным юношей. – Пусть весь мир ощутит на себе их тяжесть!
Наклонившись к молодому магу, он схватился его за мантию и обратил смертельно бледное лицо на себя. Ярость и чувство мести стихли. Их пепельный вкус наполненный горечью не смог утолить бесконечную пустоту в душе Дайноса. В глазах колдуна образ его учителя Кая стал изменяться и перед ним вновь лежал Гвиндальп в испачканной белой мантии.
- Теперь ты понял, что свет не всегда может согреть тебя? – отстраненным голосом спросил архимаг. – Только месть придает силу…
Страшная лихорадка сводила в судорогах все мышцы. Превозмогая страдания, юноша старался погасить в себе боль, но чем сильнее он сопротивлялся, тем сильнее его тело охватывала страшная болезнь. Гвиндальп посмотрел на колдуна угасающим взглядом, слыша его голос, словно из заброшенного колодца.
Дайнос безразлично глядевший на мальчика, вдруг отчетливо вспомнил себя. Как много лет назад он, испуская мучительные стоны, лежал на забытой богами поляне. Глаза белого мага стекленели, но взор их был таким же непреклонным. В них не было страха, только душевная боль и жалость. Сквозь мучительный кашель Гвиндальп неожиданно сказал:
- Я сделал свой выбор и хочу служить во имя добра и справедливости…
Хорошо знакомые слова, которые произнес белый маг, подобно острому лезвию кинжала прошлись по сердцу Дайноса.
- Что ты сказал? – переспросил колдун, отказываясь верить своему острому слуху. – И куда же ведет твой путь?!
Молодой волшебник медленно протянул к Дайносу слабеющую руку. Его ладонь, покрытая гнойными ранами, засияла благотворным светом. Черный маг прекрасно знал, что белая магия не может причинять вред. Однако он все же отстранился от вытянутой руки, не в силах выносить его золотистого свечения.
- Ты ищешь встречи с самым близким тебе человеком, - ответил Гвиндальп. – Я видел твоё прошлое и страдания…
Молодой маг выгнулся от боли и судорожные спазмы сковали его отравленное тело. С каждым вздохом говорить становилось тяжелее. " - Для меня все кончено, - с горечью подумал Гвиндальп. - Мне все равно теперь, что со мной случится.”
- Хочешь противостоять необратимой судьбе, которой не может противиться даже время? – тихо спросил юноша хрипящим голосом. – Может быть, я слишком молод, чтобы понять тебя, но я знаю, что подсказывает мне сердце!
Черный маг внимательно слушал, желая услышать ответ, который волновал его всю жизнь. Невзирая на сокрушительное поражение, он понял, что дух в этом молодом юноше не будет сломлен. Дайнос замер, словно безнадежный слепец, впервые обративший лицо к солнцу, прозрел и почувствовал согревающий свет.
- Ты теряешь свой шанс…! – без тени жестокости произнес Гвиндальп. – И своими губительными поступками еще сильнее отдаляешься от своей призрачной мечты встретить её! Разве ты не видишь…, во тьме её нет?! - несмотря на неимоверную усталость и сильную слабость - такую, что он едва мог дышать, молодой маг из последнего дыхания упорно продолжал говорить. - Никто не знает что нам уготовано там за облаками, и поэтому ты боишься… Каждый должен нести ответственность за свои поступки, даже те, кто с помощью заклинания может превратить своё тело и дух в пыль! Тысячи жизней заключил ты в своем посохе, и кто знает, сколько еще будет погублено…
- Я прекрасно знаю, что такое страх! - злобно воскликнул Дайнос. – Разве можно осудить того, кто боится потерять родных?!
- Если ты хочешь иметь, хоть малейший шанс увидеться с родными… - продолжал говорить Гвиндальп, словно в бредовой лихорадке. – Вернись обратно, не пересекай эту последнюю черту, искупи свои злодеяния… - молодой маг вновь хрипло закашлялся и на этот раз судорожные спазмы сотрясали его измученное тело дольше, чем обычно. – И тог… тогда… Даже если ты попадешь в царство темной бездны, быть может еще не все потеряно!
Черного мага раздирали сомнения, неутолимое чувство мести толкало его в темноту, а неугасаемая надежда приковала его сущность к Гвиндальпу. Он хотел встать и продолжить свой безнадежный путь, однако горькие слова юноши, словно ледяной волной затопили в нем ненависть, оставив после себя лишь непереносимую печаль.
- Тебе была дарована сила трех богов, - ответил Гвиндальп. – И вместо того, чтобы сделать мир лучше, ты обратил дар в проклятие! И этот мрак внутри тебя делает непроницаемую тьму злого бога еще более глубоким. Теперь, если ты и победишь Аркахинона, то лишь за тем, чтобы занять его место…!!!
- Ты слишком много говоришь, - глухим голосом прервал Гвиндальпа колдун. – Откуда тебе известно столько много обо мне юноша?
Напрягшись всем телом, словно связанный незримой сетью, молодой маг судорожно втягивал холодный воздух. Густые хлопья снега таяли на лету, сталкиваясь с порывистым и болезненным дыханием:
- Дух магий показал мне твои видения…
- Понятно… - задумчиво произнес Дайнос, невидящим взглядом уставившись в пустоту. – Так значит, я не ошибся, и он сейчас находится в тебе!
Густые и хмурые брови колдуна потемнели, в груди, словно истлевшая сажа, чувствовалась боль. Он всем своим сознанием знал, что мальчик говорит правду, но эта правда, оставив кровавые раны на сердце, лишь разозлила безумного Дайноса. Архимагу захотелось убить Гвиндальпа, и темная материя, отражая желание чародея, удушливой дымкой зашипела над белым магом.
- Не знаю, смогу ли я помочь тебе… - не обращая внимания на опасный блеск в глазах черного мага прохрипел Гвиндальп. – Но я постараюсь…
Гвиндальпу стало трудно дышать, темная материя вызванная колдуном в форме когтистой лапы, сжимая горло, стала его душить. Он понял, что сейчас у него последний шанс осуществить задуманное. Призывая светлого бога обратить внимание на преданного служителя, молодой маг почувствовал, что небеса отозвались на его молитвы. Время замедлилось, словно мед, а жизнь и смерть потеряли своё значение. Радостное вскипающее чувство поднялось в нем. Он был полон магической силы, она бурлила в нем, наполняя болью и счастьем. Он не боялся ни поражения, ни смерти. Свет прошел по его телу и сконцентрировался в сердце. Руки начали искриться серебристым огнем, и сияние становилось все сильней, пока, наконец, аура спокойствия, излучаемая белым магом, не окутала их, как остров надежды посреди моста затянутого чернильной мглой.
Потоки белого света схлестнулись с темной материей, мгновенно поглотив ужасный мрак черного колдуна. Гвиндальп из последних сил рванулся и возложил руки на потрепанную черную мантию Дайноса в том месте, где устало билось его сердце вот уже сотни лет. С пальцев молодого волшебника высвободилась энергия жизни, передавая черному магу часть божественной силы с помощью благословления.
- Заклинание ясного разума!!!
Темный Дайнос не в силах больше смотреть на этот яркий свет, вскинул руки и закрылся. Он ожидал ощутить боль, но прикосновение юноши вместо страданий заставило его пережить непонятное. Оттеняя душевную боль, в грудь ворвалось чувство необыкновенного счастья и радости.
Страдания и боль испарились, Дайнос почувствовал как свет словно бушующий морской поток вытеснил в нем ярость и мучения. Потрясенный, он открыл глаза, и удивленно посмотрел на Гвиндальпа, который жертвовал последними силами на это благотворное заклинание. Горячие слезы темного архимага закапали на белую одежду, а руки, крепко державшие юношу, тот час задрожали.
Длинный каменный мост вновь накрыла темнота. Волна ослепительной ауры потускнела, затем свет и вовсе померк. Но, несмотря на тишину Дайнос все еще видел как отблески чудесного света, зажигаясь в кромешной темноте, словно мириады звезд на небе, еще долго стояли перед его глазами.
- Любовь… после смерти Кассандры, это слово стало для меня пустым и бесполезным - не в силах больше сдерживать эмоций заплакал Дайнос. – Я и забыл это прекрасное чувство…
Черный волшебник посмотрел на свой посох и услышал голоса тысячей душ, которые были заключены в его бездонном хрустальном шаре. Их страдания бесконечным потоком обрушились на Дайноса, и впервые за долгие годы он испытал жалость. А вместе с этим пришло и чувство понимания.
Дайнос поднялся и ощутил прилив сил, которых у него никогда не было. Теперь он знал, что если продолжить путь, то у него есть шансы на успех. Но глаза его больше не блестели безумством, и хотя их суровый взгляд остался прежним - это был ясный взгляд, такой, какой был только в молодости.
Он посмотрел вниз на Гвиндальпа, который все еще живой, сжавшись комком, тихо лежал и мучился. Несмотря на глубокие язвы, которые словно живые существа смертоносно расползались по всему телу, юноша больше не кричал. Глубоко пораженный Дайнос, растерянно вымолвил:
- Какая невероятная сила!
Но Гвиндальп почувствовал всем телом холодное дыхание смерти, и уже не слышал колдуна. Чума поглотила его, изуродовав рваными и гниющими ранами, не оставив на еще недавно здоровом теле и живого места. Молодой маг уже подавил в себе предсмертный ужас, но боль пульсировала сильнее и сильнее. Онемевшее тело, охваченное жаром, растопило лед каменного моста.
- Отец наш всемогущий, прости… Моя вера не была достаточно сильна!
Горечь сожаления нахлынула на юношу. Слезящиеся глаза затянутые болезненной пеленой уже не видели перед собой ничего. Гвиндальп перестал цепляться за собственную жизнь, сокрушаясь лишь о том, что не смог выстоять.
Мгла рассеивалась, и он отдался надвигающемуся ослепительному свету. Прекрасные яркие цвета - зелень травы, голубизна неба, белые как снег облака и алые краски заката застелили его взор...

Каменный мост затянуло снегом, серое небо и жгучая метель. Темный Дайнос наклонился к юноше и приложил руку ко лбу молодого мага. Тепло покидало юношу, но он все еще жил.
- Моё время вышло, - тихо произнес колдун. – Этому мальчику было предназначено самой судьбой любить Хаддан, и ради этой любви он готов пожертвовать своей жизнью.
Архимаг мысленно собрался и почувствовал впервые трепет и волнение. Он никогда не обращался за помощью к светлому богу, но теперь его душа просто не могла не молить о прощении.
- Я знаю… для меня уже поздно раскаиваться, - неуверенно обратился черный маг в пустоту. – Но я не в силах вылечить этого мальчика…
Мрак, затянувший ужасный замок стал рассеиваться. Черный маг, стоя на коленях, не обращал никакого внимания на тусклую бездну вокруг себя. Набирая леденящий воздух полной грудью, он закричал:
- Божества добра и света сжальтесь! Божества середины и равенства услышьте меня! Я признаю свою ошибку, и раскаиваюсь… - с сожалением выдохнул Дайнос. – Нет мне прощения, но я… наконец обрел веру!
- Этот человек, лежащий передо мной достоин спасения, - тишина, как и прежде безмолвно свидетельствовала волшебнику, словно пристально наблюдая из ниоткуда. – Прошу вас подарите ему шанс, как когда-то вы даровали возможность мне…
Неожиданно из груди темного Дайноса вырвался ослепительный белый сгусток. Затем последовала прозрачная энергия бога равновесия, и наконец, темная сфера могущества властителя тьмы покинула тело архимага. Проходя по рукам, сгустки сошлись клином и подобно черной саже, дымкой погрузились в тело Гвиндальпа.
Молодой маг был спасен. Страшная болезнь мгновенно отступила и бледное лицо Гвиндальпа стало розоветь. Сила трех богов одержала вверх над чумой, в тот же миг, стирая следы разложения и смертельных ран на теле Гвиндальпа. Юноша лежал без сознания, но теперь его дыхание было ровным и здоровым.
Колдун безропотно принял свои последние минуты жизни. Теперь, когда он был лишен божественного знака, он стал стремительно стареть. Жизненные силы покидали тело архимага, и он чахнул на глазах: седина мгновенно тронула виски, кожа покрылась морщинами и пятнами, а зрение сильно ухудшилось. С каждой секундой становясь неспособным держать свой посох, он слабеющей рукой выронил артефакт. Все еще продолжая держать трясущуюся руку у лба белого мага, Дайнос закрыл глаза.
Солнечный свет, отбрасывая согревающие и драгоценные лучи, приятно ласкал кожу. Веселое пение птиц донеслось до слуха со всех сторон. Где-то неподалеку приветливо журчали потоки неизвестной реки. Наполняя грудь весенним свежим воздухом, Гвиндальп открыл глаза и увидел перед собой синее небо, которое как бескрайний океан было переполнено белыми облаками.
- Что это? – недоуменно озирался белый маг. – Неужели я умер…
- Нет… это не рай, - неожиданно перебил усталый голос. – Это твоё воображение или если быть точнее, внутренний мир.
Резко обернувшись на голос, Гвиндальп увидел перед собой сгорбленного старика. Седые кустистые брови почти скрыли тяжелый взгляд старца. На нем была черная мантия, а светлая кожа, испещренная глубокими морщинами, сказала достаточно, чтобы Гвиндальп смог понять, кто находиться перед ним.
- Так значит, ты пришел за той силой, что даровали мне боги много лет назад, - продолжал старик, не сводя своих строгих глаз с молодого мага. – И ты готов принять это бремя?!
Несмотря на резкую перемену во внешности, юноша узнал Дайноса. Колдун теперь выглядел древним старцем, но все же отличительные черты хорошо сохранились в его дряхлом и немощном теле. Особенно эти пронзительные глаза, которые утратили свой безумный блеск и приобрели ясный и холодный взгляд.
- Ничего не понимаю… - хмурился Гвиндальп. – Мне казалось, я потерпел поражение…
- Нет, ты справился со своим испытанием и одержал победу, - скрипучим голосом заявил беззубый старик. – Но будешь ли ты рад…
Не успел Гвиндальп ничего понять, как колдун молниеносно погрузил свои пять пальцев в живот юноши. Гвиндальп закричал и в мучительной агонии попытался оттолкнуть руку Дайноса. Но темная сущность, словно дикий безудержный злобный хищник впилась в мальчика, поглощая его душу, оскверняя и вживаясь глубоко в сознание.
Солнечный свет померк, отбрасывая холодные и безжизненные лучи. Веселое пение птиц превратилось в хриплые карканья. Журчание реки смолкло, казалось весь мир погиб.
Перед ним образовалась зеркальная гладь портала. Содрогаясь от невыносимых страданий, юный маг почувствовал, как его внутренний мир рушится. Бушующие звуки диким хором ударили в голову, и он почувствовал, как его тянет в портал.
Перемещаясь через магические врата, сквозь треск и шелест, Гвиндальп едва расслышал, как Дайнос в сердцах кричал ему вслед:
- Если когда-нибудь, ты встретишься с Кассандрой,… скажи ей… скажи ей, что я…
Переливающееся как расплавленная ртуть зеркало портала поглотило юношу и все вокруг завертелось. Головокружительный полет продлился еще несколько секунд и Гвиндальп рухнул в лужу.
Зимняя стужа бездны резко преобразилась прохладным дождем Хаддана. Низкие тучи все еще гремели, и ливень шел здесь по-прежнему. Здесь ничего не изменилось, однако Гвиндальпу казалось, будто он прошел дорогу на пути домой в несколько сотен бесконечных лет. До встречи с колдуном молодой маг ощущал лишь жалость, но теперь воспоминания и эта острая боль в груди, вселили в душу отчаянье.
На вершине спящего вулкана, огромный портал темного божества потух и древние как само время скалы, накрыла мягкая ночь. Каменные колонны разрушились, превращаясь в руины, а мерцающее зеркало потустороннего мира исчезло бесследно, будто и не было никакой бездны.
Извиваясь в дождевой луже, Гвиндальп ошарашено бил кулаками по холодным камням горной площадки. Падение было болезненным, но молодой маг рыдал от душевных терзаний. Сжимая грудь, обессиленный юноша повалился в ту самую лужу, в которую его переместил архимаг. Дождь как холодные слезы смывал с лица горячие капли терзаний.
Детство, юность, несколько сотен лет невероятной жизни, все эти картины стали частью Гвиндальпа. Даже события и привычки передались так, что молодой маг уже не знал, кто он. Словно в подтверждение его мокрая еще некогда белая одежда напомнила о прошлой жизни.
Вот уже боль стала стихать, и Гвиндальп замер, глядя как восход родного солнца, неспешно зажигает небосвод сказочными красками. Молодой маг подумал о Дайносе, что с ним теперь станет.
- Без силы трех богов, без своего посоха… Он закрыл врата и выпустил все души, которые успел поработить, - развеял опасения юноши магический Дух. – Дайнос раскаялся, но что будет дальше известно только небесам. Будет ли это милость или гнев, никто не узнает.
- Подчас его дух стал сверкать ярче и чище, чем звезды на небе, - отрешенно ответил Гвиндальп.
Белый маг никогда и никому не рассказывал об этой сцене даже спустя много лет. Все, что он увидел и услышал, навсегда врезалось в его память, но он ни с кем не мог об этом говорить. Последний дар стал одновременно проклятием. И когда ему доводилось бывать в подавленном настроении или грустить, он всегда вспоминал эту трагедию и всю её значимость. Закрыв глаза, Гвиндальп воздал богам молитву за великую милость и прощение этой навеки погрузившейся во мрак души.

- Скажи ей… что я… - кричал в тиши зловещей бездны старик.
Архимаг разлепил налившиеся тяжестью веки, но перед ним уже никого не было. Молодой маг ушел. Затем наступила тишина. Дайнос остался один. Жизнь покидала его тело, а мечты покидали разум и сердце.
Сдерживая тяжелый вздох, старик повалился на землю. Мигающий зеленоватый свет хрустального шара треснул, и из лежащего рядом посоха вырвались на свободу веками заключенные в нем души.
Слез больше не было, а высохшие глаза теряли жизненный блеск. Глядя в небо, которого он уже не мог видеть, Дайнос закричал от боли и отчаяния:
- Я люблю тебя Кассандра, - с трудом прошептал он. Острая боль жгла его тело сильнее огня. – Если ты слышишь меня сейчас?!
Дайнос приподнял голову. Боль утихла. Медленно соскальзывая куда-то, сознание понемногу угасало.
"- Хорошо,- подумал старик устало.- Я умираю. Пусть смерть поскорее настанет и прекратит мои мучения".
“Ласковая рука крепко обняла его за плечи. Дайнос услышал как едва слышный, мягкий голос прошептал над самым его ухом:
- А как же ты?! – зазвучал любимый голос. – Нет, я не оставлю тебя в таком состоянии!
- Столько времени прошло, а ты все так и не поняла что я один из них! – эхом отозвался грубый крик. - Я убийца! И только лишь из чувства жалости тебе помогаю, убирайся…!”
Послышался еще один вздох:
- Кассандра...
Затем еще один, совсем тихий:
- ...прости...