Форумы мира Хаддан - Показать сообщение отдельно

#25 19.05.2007, 03:13

Я шёл на пляж. Да, пляж уже был совсем не тот, на который я ходил с дедушкой и бабушкой в детстве. Сталинский пляж пятидесятых годов моего города с «девушкой с веслом», «оленем» (у меня до сих пор где-то есть фотография деда возле него), и с «пионером с горном». Со спортивным обществом «Спартак» прямо на берегу и со станцией спасателей, которые всем мешали купаться, но на моей памяти никого не спасли. Правый берег нашей реки был старый, парковый, сталинский. Левый – молодёжный, модный, пивной. Левый берег был песчаный, без ступенек, без деревьев, растущих с пятидесятых годов и не в тему закрывающих свет. Без бабушек и дедушек (они просто боялись сюда заходить). Как ни странно, без разбитых пивных бутылок, с абсолютно безумным количеством утонувших, и, главное, он находился в МОЁМ районе. Я ходил сюда не опасаясь встретить гопников по дороге. Волосы мои опускались ниже середины спины, серьга в правой брови пугала детей и бабушек. Пляж, как и небольшой кусочек центра в нашем городе, был нейтральной территорией. Здесь не было драк, мало того, на пляже никто не кидал взаимных предъяв. Я шёл отдыхать. Чёрт знает с какого времени это повелось, сам забыл, ношу all year shoes. Тяжёлые ботинки увязли в песке – поворотный момент между колледжем и отдыхом. Мои ботинки в горячем песке! Кайф… Я расслабился…
В 1994 году в моём городе было очень легко найти группу волосатых на пляже. Такая группа была просто одна. Как ни странно, нас, волосатых, по определённым причинам не трогали. Один из оооочень влиятельных авторитетов в моём достопочтимом городе (царство ему небесное – выстрел в живот из дробовика в упор в апреле 1997 года) был дядей гитариста одной из самых экшеновых панк-команд того же достопочтимого города – «Бешеные тараканы». Гитариста этого звали Костик, поганяло Стука, как и у дяди, умер он недавно, пару месяцев назад – от СПИДа.
Ненавижу музыкальные инструменты на пляже. Поэтому мой бас – естественно, в репетиционке. Я подошёл к толпе, молча пожал руки мужчинам, молча, с приколом, кивнул девушкам, бросил на песок джинсовый, служивший мне записной книжкой, рюкзак и пошёл откапывать своих друзей. Две головы совсем недалеко от берега торчали над песчаными замками на радость бегающей вокруг ребятне и зевакам, которые, наверное, будут созерцать, как ты дохнешь в токсичном передозе, но ни один из них не вспомнит ни 03, ни 911. Откопать их было просто. Конечно, всё свелось к нескольким фразам: «В жопу!», «На хер!», и ещё хуже. Можно подумать, они сами не хотели откопаться. Прозорливые уже подбивали, остальные побежали за пивом. «Ну, и хренли это надо?..» - «Понял,.. не надо.» Откапывая этих засранцев я даже и предположить не мог, что они полностью в одежде. Закапываться в песок голыми, пусть даже в совковых плавках, и шокировать постсовковую публику закапыванием в абсолютно мокрой одежде – разные вещи. Не рискну это назвать ни великим, ни малым протестом, но в то же время, к толпе волосатых на пляже были прикованы пристально-пронзительные взгляды обывателей. Я не стал купаться, а пинками и угрозами поднял Скама, нашего барабанщика, приветственно и прощально поцеловал в щёку Наташу (до восьми лет мы росли в одном дворе) и вместе со Скамом попёр во Дворец пионеров на репетицию в комнатке №103. Нашу спешность поняли все, Костя Супрун отсыпал нам реальную «пятку» на двоих, тем самым искупив вину перед в одежде закопанным Скамом. Мы дунули еще не выйдя с пляжа. Вот тут и случился один из самых главных приколов моей жизни. Скам пристально посмотрел на меня через свои новые очки. Для справки: Скам – наиболееяркоизвестныймнетерятельочков, барабанщик ряда музыкальных проектов нашего города (ныне, как и я, переехавший в Киев, барабанит в группе «Абздольц»).
- Опа! А я тебя себе совсем по-другому представлял! – сказал Скам. Я мысленно прикинул, что на меня сквозь очки он смотрит первый раз в жизни. Учитывая то, что мы знакомы достаточно долгий период и уже несколько месяцев репетируем вместе, причем не в одной, а сразу в двух бандах, то, что он сказал, сильно развеселило меня.
- А как же ты меня раньше узнавал? - смеясь, спросил я.
- Ну так… По характерным цветовым пятнам… По голосу…
- Круто ты живёшь, чувак!
До Дворца пионеров, в котором мы репетировали, ходу от пляжа было минут пятнадцать. Мы скоротали дорогу какой-то накуренной беседой и очутились в репетиционке. Вообще-то, мы не очень любили посторонних людей на репетиции. Чаще всего, старались никого не пускать. Как и в любом другом деле, левые и ненужные люди отвлекают, не дают сосредоточиться, и толку от таких репетиций мало. Но были моменты, когда мы просто отыгрывали программу для какого-нибудь сейшина или для записи, ничего нового не придумывали, а просто наигрывали, наигрывали, наигрывали… В такие дни мы разрешали народу приходить на репетиции - в малюсенькой комнатушке, насквозь прокуренной, могло собраться до пятнадцати человек. Это был как раз такой день. Не помню точно, сколько тогда было человек, но передвигаться по комнате, ещё и с гитарой в руках, было проблематично. Мы валили какую-то очередную «страшную» песню, когда дверь в репетиционке открылась, и в комнату запрыгнул уникальный персонаж – Леший. Для справки: Леший, он же Гена (так я пару раз называл его по телефону, когда трубку брали мама или папа), рост – метр сорок восемь, классический наркоман, колёсник, планокур и т.д. Армию косил на дурке (он не знал, что ниже, чем метр пятьдесят, в армию не берут). На дурке лежал семь раз – это только на моей памяти. По-моему, седьмой раз он лежал для того, чтобы получить инвалидность и, соответственно, пенсию. Леший был классическим шизом, этакий маленький подорванный гитлер с абсолютно гнилыми зубищами – ну, в общем, Леший, чё тут ещё говорить? Так вот, этот красавец в течение двух лет после описываемых событий успел жениться, развестись и потом найти себе очень красивую девушку. Никто не мог запомнить её имя, и все называли её Девушка Лешего, а потом – Левушка Дешего. Так вот, запрыгивает этот шиз, начинает бегать по комнате, в которой и так не протолкнуться, причём даже не бегать, а подпрыгивать, при этом он нервно мотает головой, глаза лихорадочно двигаются, и создаётся впечатление, что Леший наблюдает за полётом одуревшей от дихлофоса мухи и, подпрыгивая, пытается поймать её зубами. Правда, нет никакой мухи. Охренели все. Музыка остановилась. Люди притихли, переваривая эту картину, секунд через десять кто-то выдавил из себя: «Леший, что с тобой?» - «Да, блин, крышу сорвало – ловлю,» - сказал Леший, выпрыгивая из комнаты. Минут через десять он вернулся, спокойно прошёл к свободному месту и тихонько пристроился на лавочке. «Видимо, поймал,» - сказал Саша Точка Сборки, который свою крышу так никогда и не поймал. Мы закончили играть вещь, и Леший сказал мне: «Кондрат, ты не поверишь, какой у меня вчера был реальный глюк.» Я уже знал, о чём он сейчас будет рассказывать. Дело в том, что накануне, узнав, что Леший вернулся из дурки и представляя запасы его склада паркопана и прочей психотропной гадости, мы с одним чертом решили пошутить над Лешим. Случайно мы были рядом с его домом и не смогли пройти мимо. Мы подошли к его двери – Леший жил на первом этаже – и позвонили. Хозяин квартиры, он же Гена, он же Леший, появился перед нами в тёплом свитерочке и с чашечкой крепкого чая. Повторюсь, на улице стояло жаркое лето. Зрачки товарища Лешего были расширены до предела, что выдавало недавнее употребление очень неплохого количества паркопана.
- Привет… - сказал Леший.
Мы перебили его, и заговорщицким шепотом наперебой друг с другом затараторили как сороки:
- Леший, Леший, быстро вынеси нам чайную ложечку красного перца! Пожалуйста, пожалуйста, очень надо! Такую, с горкой. Только, пожалуйста, побыстрее!
- А на фига он вам?
- Леший, сейчас всё увидишь. Побыстрее, пожалуйста! Одну чайную ложечку красного перца!
- Ну, ладно. Сейчас. – Леший развернулся и пошёл в квартиру. Мы развернулись и пошли прочь.
«…и ты прикинь! Ну, реально, ты и Вовочка! А я, лось, не врубил, что это глюк. И подумай же, дебил, ну на хера вам чайная ложечка красного перца?!» - продолжал свой рассказ о страшных глюках Леший.
- Слышь, Леший, а у тебя «папа» есть?
- Еззззь.
- Какой, второй или пятый?
- Обижаешь. Пятый, конечно. Я бы вторым и догоняться не стал.
- Лист продашь?
- Продам.
В дверь репетиционки тихо постучали. Кто-то, кто находился ближе всех к двери, открыл её, и в комнату вошла очень симпатичная девочка, очень молоденькая – если мне не изменяет память, тогда ей только исполнилось четырнадцать лет. Её никто не знал – наступила неловкая пауза, все вопросительно смотрели на неё.
- Я… Вот… Ну, в общем, я фотографировала на сейшине… И вот, принесла вам фотографии. – Она достала из сумки пачку фотографий и отдала кому-то. Вся толпа подорвалась, сбилась в кучу и начала рассматривать фотки. Девочка тем временем скромно уселась на край лавочки, положила на колени свою сумку и по-детски сложила руки на ней.
- Клёво фотаешь! – сказал кто-то. – Где так научилась?
- Я занимаюсь в клубе фотографов. Просто одно время хотела быть журналистом.
- А сейчас?
- А сейчас уже не хочу.
Это был её первый визит на репетицию. Потом они стали регулярными – она приходила почти на каждую репетицию и, как ни странно, её никто не выгонял. Я уже говорил о том, что мы не очень любили посторонних на своих репетициях. До сих пор людей, которые могли в любое время придти к нам на репетицию – кроме нас, музыкантов – было двое. Это шизофреник Саша Точка Сборки – самый благодарный слушатель и «музыкальный критик» Дима Тоцкий – Тоцик, мнение которого для нас всегда было очень важно. А тут ещё этот ребёнок начал появляться. Причём, язык не повернётся её выгнать – придет маленький ребёнок, сядет тихонько в уголочке и просидит молча до самого конца репетиции. Мы только раз на десятый узнали, что её Леной зовут. Ситуация заинтриговала всех. Само собой, захотелось хоть что-то узнать о ней. Раскрутить её на какой-то разговор было достаточно сложно. По её ответам было понятно, что общаться она не расположена, а после её односложных ответов у тебя самого пропадало желание что-либо спрашивать. Ситуацию с мёртвой точки сдвинул Тоцик. Они начали переписываться с Леночкой, как мы её начали называть – просто носили письма друг другу в репетиционку. Через какое-то время Тоцик сильно распереживался, проникся и решил поделиться с нами. Оказывается, у нашего ангелочка-Леночки серьёзно жужжат мухи в голове. Там даже не мухи – там такие вавки, в самую пору зелёнку начинать пить. Сейчас постараюсь изложить всё по порядочку. Для этого начну с более детального внешнего описания. Достаточно высокая, но не дылда, с хорошей осанкой - широкие плечи, наверное, единственный изьян в фигуре (она долгое время занималась плаванием и греблей). Хорошая спортивная фигура, темно-каштановые короткие волосы и огромные карие глаза. Абсолютно не прыщавая, с очень детским лицом. Лена всегда хорошо училась (не помню точно, но, вроде, круглая отличница), оказалась довольно начитанной, с очень широким кругозором и разносторонними интересами. Но вот беда, Лене казалось, что она все предыдущие годы жила не своими желаниями, а по шаблону, спроектированному родителями. И когда она это осознала, она намеренно бросила все занятия, которые были предложены и поощрялись родителями. Она бросила плавание, греблю, решила наплевать на школу. Но самое главное, она с какой-то своей подружкой накрутила тему, что старость наступает после двадцати лет, а точнее, в день двадцатилетия. И в этот день нужно покончить жизнь самоубийством, а до того успеть испытать максимум кайфа, который только получится. Начать, по её мнению, стоило с наркоты, и в нас она видела людей, которые ей с этим делом помогут. Мы долго решали, как её переубедить, как начать разговор, как попытаться быть мягкими и не перегнуть палку, как постараться не давить на неё… и, как только в следующий раз Лена пришла, мы накинулись на неё с переубеждениями и советами без всякой мягкости, а наоборот, довольно жёстко. Меня поразило до глубины души, с какой твёрдостью и уверенностью Лена отстаивала свою жизненную позицию! Это была совсем не та молчаливая скромная девочка! Как ёж, свернувшийся клубком, она показала свои иголки и не соглашалась с нами ни в одном вопросе.
- У тебя психологические проблемы, которые нужно решать! – сказал Стыц (Лёша Стыценко, басс-гитарист группы «Бешанные Тараканы», в момент разговора находился в увольнении – служил в морфлоте. Наркоман и токсикоман со стажем. Позже женился на наркоманке Кате. Развёлся. По неподтверждённым данным слез с иглы.)
- Нет у меня психологических проблем!
- Нет? – переспросил Стыц, разворачивая её руку таким образом, что всем стали видны многочисленные шрамы, оставшиеся от глубоких порезов. – Сколько же ты раз вскрывалась?
- Ну, это когда я маленькая была…
- А сейчас ты большая! Поверь, твои проблемы не решатся, а усугубятся…
- Какая разница, я всё равно не собираюсь жить больше чем до 20-ти!
Все мы улыбнулись. Как-то все понимали, что тема наркоты на данном моменте гораздо важнее, чем тема суицида. Прыганье с крыши в 20 лет (именно таким образом они с подружкой решили уйти из жизни) даже не обсуждалось.
В общем, плохие из нас были психологи-педагоги. Ни черта у нас не вышло.
Примерно через месяц Скам опоздал на репетицию, объясняя это тем, что встретил Леночку в центре города, которая «кормила» всех встречных знакомых паркопаном. Я сразу вспомнил свой первый лист «папы». Я раздал его за один день. Просто очень хотелось поделиться тем, что испытываешь. Паркопан – мерзкая штука, затягивает как-то странно: вроде, и соскочить легко, но в то же время у тебя и мысли не возникает о том, чтобы закончить жрать его. Тоцик как-то сказал, что «папу» прикольно хавать на зиму: закинулся - и уже весна.
Потом ещё через несколько месяцев, я встретил Лену возле центрального городского телеграфа. В то время там собирались все торчковые, там проходили сделки купли-продажи «чёрного» и «винта», а также всех необходимых ингредиентов для их приготовления. Лена попросила у меня пару тысяч купонов и, получив их, тут же убежала. Потом я узнал, что она живёт с одним наркоманом, что её взгляды на жизнь не поменялись, что тусовка, в которой она сейчас варится, сплошные торчи. Потом этот чёрт, с которым жила Лена, пропал без вести. Ходили слухи, что его заказала родная сестра ради того, чтобы получить квартиру. Лена оказалась на улице и пристроилась ещё к каким-то наркоманам. Через несколько лет я уехал из города. Уже после 2000-го года, когда Лене должно было исполниться 20 лет (возраст начала старости), я узнал, чем всё закончилось. Рассказал мне сию историю Скам, который тогда ещё продолжал жить в нашем родном городе и приехал ко мне в гости.
«Помнишь Леночку маленькую? Ну ту, которая хотела дожить до 20-ти лет и прыгнуть с крыши. Всё, перехотела уже. Как? Сейчас расскажу. Ну, достала она уже всех давно своими рассказами про прыжок с крыши в 20 лет! Видно, опять завела эту пластинку, и Костик Дворовой (Костя Мельник, гитарист, писал музыку и тексты, умер от СПИДа в 2004) за пару дней до её дня рождения силой выволок её на крышу, поставил на парапет и сказал: «Прыгай, сука! Как ты меня устала своей волынкой про старость, про прыжок с крыши! Всё, прыгай, сказал!» Прикинь, полминуты такой терапии начисто отбили в Леночке желание кончать жизнь самоубийством!»
«Да, - подумал я, - а вот наркоманкой она останется навсегда...»