Я шла по сухому асфальту, не глядя по сторонам. Дороги были пустынны, лишь изредка машины С с грохотом проезжали мимо меня. Темно-зеленая, пыльная трава шуршала под моими кроссовками. Пасмурное небо обещало разразиться дождем. Было тихо-тихо, только детские голоса слышались где-то далеко. Но это все моя галлюцинация. Детей тут нет и в помине. Их вообще быть не может. Так что это мне чудится...
Нет, погодите!
Я удивленно вскинула голову. Мимо меня пробежало трое маленьких детей - лет им было 8-10, не больше. Они увлеченно о чем-то спорили. Я протерла глаза. Дети? Поле уже два года не допускало даже возможности появления детей. Да и те дети, те немногие, кого оставалось подавить, - бледные, грустные, с вечным выражением загнанности и ужаса в глазах, - не были похожи на этих. Румяных и веселых. Что-то тут не так...
Я свернула в парк, попытавшись выбросить детей из головы. От страха и недосыпа чего только в голову не придет...
И замерла.
Передо мной было огромное, необозримое, яркое и по-весеннему весело-желтое поле одуванчиков.
Вот это уже новости, товарищи господа. Одуванчики уж точно мне не чудятся. Я их чувствую, и, между прочим, не я одна. В другом конце поля какой-то бедный П присел, изумленно гладя желтые головки цветов. Я сорвала один, понюхала его и чихнула. Руки и джинсы опять были в желтой веселой пыльце, как и каких-то два года назад.
Ведь как мало нам нужно было для счастья! Я опустилась на землю и стала аккуратно рвать цветы, стараясь не перепачкаться и кашляя. Несмотря на месяц июнь, было не очень тепло.
Нарвав целый букет, я пошла к дому. Эх, как бы радовались мои родные, если бы я принесла им такой букет... Родных моих нет. Последнего, старшего брата, услали три месяца назад "в леса"... Какие там леса... Никто не знал, куда на самом деле отправляют их близких.
-Алисенок, не плачь, ты только не плачь, - ласково увещевал меня брат, опустившись передо мной на корточки. -Я если смогу, я вернусь...
Вернешься... Никогда ты не вернешься. Никто еще никогда не возвращался, и ты не исключение. И тебя я вижу в последний раз.
Брат знал, о чем я думаю, и понимал, что это правда. Не увидимся мы больше никогда. И поэтому он обнял меня последний раз и прошептал:
-Может быть, там встретимся, - это не было жестоко, я знала, что и сама рано или поздно попаду туда. - Не плачь, Алисочка, не плачь.
-Стой!
Я увидела перед собой С в полной боевой форме.
-Куда идешь? Что у тебя в руках?
-Цветы... одуванчики.
С замер. Потом аккуратно взял у меня из рук один цветок, железной ладноью провел по нему, с изумлением глядя на пыльцу. Достал рацию и начал что-то глуховато бормотать на непонятном никому языке.
-Проходи.
Я, сжавшись, ушла. Обернувшись, я увидела, как С направляет луч подавления на цветок. Цветок не исчезал. С оглянулся, - я поспешно спряталась за пихту, - не увидев меня, навел луч на сидевшую на песчаной дорожке ворону. Та бесшумно пропала, засветившись синим цветом.
Меня уже не трясло. Я привыкла к мысли, что на ее месте могу оказаться я. Каждый привык. Я тихонько пошла домой по пыльной асфальтовой дороге.
И вдруг я увидела... да нет... это мне чудится. Я увидела голубя. Мирно курлыча, он клевал траву. Потом я увидела еще двух, пьющих из лужи...
Какие, к черту, голуби???
Эти птицы не вынесли поля подавления и погибли... нет, не погибли - исчезли первыми. Они были слишком слабы, чтобы выжить. Нет, со мной что-то творится сегодня. Дети, цветы, голуби...
Проходя по тенистой аллее, я увидела бегущую девушку. За ней гнались несколько С. Вздохнув, я открыла дверь, поставила цветы в пыльную вазу и уселась на темной кухне. Вдруг я услышала какой-то шум в соседней комнате. Похоже, там кто-то был.