Он сам, собственноручно, в первый же день после своего возвращения в родовое селение разбил в родовом храме статуи всех эльфийских богов и духов и приказал установить в центре храма огромную глыбу черного обсидиана. Когда распоряжение было выполнено, Ульмен, стоя возле черной глыбы сказал: - « Отныне наш род будет называться родом Темного Эльфа! И идти мы будем только по пути Тьмы! Лишь Тьма даст нам силу побеждать наших врагов! И каждый вечер, на закате нашему единственному богу - Мелькору должна быть принесена жертва! Каждый вечер алтарь Мелькора должен быть омыт кровью, и мне неинтересно, где вы будете находить того, кто омоет своей кровью алтарь.»
Жуткая тишина стояла под сводами храма после этих слов… и сердце каждого эльфа сжалось от страшных предчувствий…. А на следующий день, во все пределы Лесного и Морского царств побежали гонцы Ульмена, неся требование собрать Большой Совет Глав, а некоторые из гонцов должны были сказать друзьям Ульмена – «Вставайте на путь Тьмы и поддержите меня на Большом Совете или погибните!».
И был Большой Совет, но не стоит приводить подробности всего сказанного тогда, заметим лишь, что речь Ульмена едва не привела к резне и только тонкая грань памяти, что они все эльфы удержала собравшихся от братоубийственной войны…. Большинство Глав эльфийских родов заявило о поддержке Ульмена, а другая часть, возглавленная родным братом Ульмена, Ороменом решила уйти в новые земли, на Запад, в страну с чудесным название Лонелорт….
Вот такими были размышления Кандрата, прямого потомка первого Темного Эльфа, Ульмена. Со дня того Большого Совета минуло 500 Оборотов Хаддана вокруг Драга (1 Оборот равен земному году. Драг – звезда в созвездии Альфы Дракона).
Вот и ворота в город. «Странно, что их никто не охраняет» - подумал Темный Эльф, - «и эта гнетущая тишина…». Кандрат поймал себя на мысли, что не слышал еще ни одного звука с момента своей высадки на острове, кроме звука собственных шагов – « хм.. а старик говорил о каких-то странных голосах, кому тут разговаривать? Вообще ни одного живого существа не видно».
Перед ним лежала городская площадь, окруженная зданиями, но не расстояние до ближайшего из них удивило его, хотя и не видел он раньше, в других поселениях эльфов, людей или орков, таких больших городских площадей, и не странный, оранжевый цвет брусчатки, привлек внимание Темного Эльфа, а сами здания. Казалось, они висят в воздухе. А архитектура явно была плодом чьего-то больного воображения. Высокие шпили тянулись в небо до невообразимых высот и каждое здание было по сути одним сплошным шпилем. Все эти сооружения были объединены переходами, причем, если смотреть сразу на оба здания и переход между ними казалось, что все в порядке и выйдя с одного уровня здания попадешь на такой же уровень другого здания, но стоило немного переместить взгляд и впечатления резко менялись – переход казался идущим от здания к зданию почти под углом 45 градусов. У Кандрата закружилась голова от этих архитектурных фокусов, а подойдя ближе он убедился, что это не мираж.