Солнце клонилось к закату. Раскаленный от зноя, притихший южный дворик медленно остывал и наполнялся людскими голосами, хлопаньем дверей и вкусными запахами. В крохотных квартирах, расположенных по периметру двора, женщины обсуждали удачный базарный день и готовили ужин; мужчины усаживались перед телевизорами или раскладывали нарды, громко обсуждая недавние футбольные матчи.
Из длинного общего балкона на втором этаже выбежала пухленькая кудрявая девочка и недоуменно оглянулась, не увидев никого из друзей.
Затем, усевшись на перила лестницы и лихо скатившись вниз, задрала голову и закричала:
- Лиска-а-а! Выходи во двор поиграть, мымра!
Из-под лестницы прозвучал недовольный голос:
- Вай-дура такой, так заорала, что я чуть палец себе не порезал. Бальная э бальная!
Девочка перегнулась через перила и хихикнула:
- Ара, ты что тут делаешь? Больше места не нашел?
- Где хочу - там сижу! Твоё какое дело? И вообще, мне жарко!
- Уф! – сказала девочка. – Перегрелся что ли? Сиди там хоть до завтра!
-Назло тебе вылезу, - ответил голос, и из-под лестницы показался худощавый мальчик в больших очках, которые чудом держались на кончике его носа. В руках он держал рогатку и ножик.
- А я твоей маме скажу, что ты ножик свистнул,- показала язык девочка и опять из всех сил закричала:
- Лиска-а-а! Зараза-а-а! Ты где эээээээээээ?
- Ну щас да-а-а!!!!!! – раздался крик сверху. – Дай причесаться!
- Пях-пях-пях! Причесаться! Можна подумать, её волосы кому-то нужны! – буркнул мальчик в очках, строгая рогатку. – Как будто с неё щас карточка делать будут.
Дверь одной из квартир первого этажа скрипнула, и на пороге появился мальчик в шляпе мушкетёра и белой рубашке с жабо.
- Ара, Аликос, сколько можно одно и то же говорить? Не карточка э, дундук, фотографии! – назидательно сказал мальчик в жабо и, обернувшись к кудрявой девочке, добавил, - Чортишто.
- Ты что, как попугай вырядился?- давясь от смеха, сказала кудрявая. – И ваще, сам дундук!
- Джан, Бяшка! – расплылся в улыбке Аликос. – Щас рогатку доделаю, покажу ему «фатаграфию»!
- Ты где попугаев в мушкетёрских шляпах видела? – насупился мальчик. – Лучше на свои гольфики дырявые посмотри. Чушка.
- Ара, Падра, еще слово и будешь попугай без шляпы, понил? – грозно сказал Аликос и потряс рогаткой.
- Не успели выйти, уже ругаетесь! Достали э-э-э! – по ступенькам вниз бежала светловолосая девочка с косичками, придерживая подол коротенькой юбочки и бросая взгляды на окно, из которого раздавались звуки скрипки.
- Да-э-да, - злорадно сказала Бяшка,- зря причесывалась, у него урок музыки. Вряд ли выйдет.
- Целый день пиликает, как надоел! – возмутился Аликос. – Ненавижу скрипку!
Окно наверху приоткрылось, и из него выглянул вихрастый рыжеватый мальчик со смычком в руке.
- Аря! Вы мне мешаете! Я не могу сосредоточиться, у меня Паганини! – строго сказал он и опять скрылся.
- Ахчи, Паганини хова? – искренне удивилась Бяшка, толкнув Лиску в бок.
- Низнаю э-э-э, друг наверна какой-то в гости пришел к нему. Время нашёл!
- Смотреть на вас противно,- сказал мальчик в жабо. – Даже не знаете Паганини.
- Я знаю! Я! Я вообще всё знаю!– раздался звонкий голосок сверху. – Но вам не скажу!
На верхней ступеньке стояла красивая девочка с большими голубыми глазами и бантами такого же цвета. В руках она держала что-то, завёрнутое в салфетку. За её плечами стоял улыбающийся мальчик в очках, невероятно синие глаза которого, сияли даже сквозь очки.
- Бахо-о-о, - удивился Аликос. – ну не говори, сдохнем штоли без вашего Паганини?
- А что это у тебя в салфетке? – ехидно поинтересовалась Лиска. – Опять Ваде пирог тащишь? Из-за тебя он уже в дверь пролезть не может!
Бяшка подскочила к девочке с бантами и, наклонившись, понюхала сверток.
- Точно э, пирог. Вкусный, наверное, лимоном пахнет! Хоть бы раз нас угостила, жадина!
- Вас много. Скрипач один, – улыбнулся синеглазый мальчик. – Маша, держи пирог покрепче. Кругом карбонарии.
- Я пироги пеку только для талантливых друзей! Вы слышите, как он играет? Только он может так играть! – провозгласила Маша и со страхом прижала пирог к груди, ожидая атаки.
Воцарилось молчание, которое прервалось тихим голосом Бяшки:
- Это он нас карбонариями обозвал? Нас?
- Ахчи, тихо,- шикнула Лиска. – Щас разберёмся. Молчи пока.
Подойдя к синеглазому мальчику и, уперев руки в бока, она грозно спросила:
- Ты кого карбонариями назвал, ара?!
- Не нервничайте Вы так,- улыбнулся мальчик и поправил очки. – Карбонарии – это бунтари. У Вас по истории какая оценка?
- У меня «5»! – заявила Маша и на всякий случай спрятала пирог за спину.
- Конечно, у тебя «пять», - раздраженно сказал Аликос. – Это нам только «тройки» ставят, у нас же мамы папы не родственники директора школы.
- Сикундачку. Нинада абабщать, - сказал мальчик в жабо. – У меня тоже «пятёрка».
- Ара, иди к чёрту э, щас как дам по шляпе! – огрызнулась Бяшка. – Думает, если жабо нацепил, то уже не карбо…как там э…вопщим!
- Все тупарики в сборе, хоть бы кто уже желтухой заболел или ветрянкой, надоели ваши рожи,- сквозь зубы сказал рыжий кудрявый мальчик с грязной рожицей, в закатанных по колено штанах, появившийся из подвальной двери.
Один кулак у него был зажат, другим он утирал нос, размазывая грязь по щекам.
- На, белокурая мышь, это тебе подарок,- обратился он к Лиске и протянул зажатый кулак.
- Мне? Подарок?- радостно воскликнула Лиска, с готовностью подставив ладошку. Кудрявый мальчик разжал кулак, и по руке Лиски помчалось, не веря в свое освобождение, чёрное насекомое чудовищного размера.
От пронзительного крика Лиски задребезжали все окна двора, свалилась подставка для бельевых веревок, и с шумом полилась вода из дворового крана.
« Карбонарии» подпрыгнули, с синеглазого мальчика свалились очки, а девочка Маша, перепуганно зажав уши, выронила пирог, части которого покатились вниз по лестнице.
- А-а-а, - не замолкала Лиска, тряся руками и подпрыгивая от ужаса. – А-а-а!
На крик выбежал Вадя со скрипкой под мышкой, с помощью смычка быстро смахнул с Лиски насекомое и, дёрнув её за косичку, пробубнил:
- Бедная ты, бедная. Мурч.
Схватив бельевую палку, забытую кем-то у крана, Бяшка помчалась за удирающим виновником переполоха с дикими криками:
- Скатин-а-а Жига-а-а, я тебя щас изувечу, ты этого таракана всю жизнь помнить будешь!
Жига нёсся по двору и кричал:
-Но-но! Не надо грязи! Это не таракан! Это- жук!
- Я тебя сичас самого заколю, как жука!- крикнул пришедший в себя и вспомнивший, что он мушкетёр, Падра и, выхватив из рук Бяшки палку, встал в позу фехтовальщика.
В погоню за Жигой бросился так же и Аликос с рогаткой наперевес. Тот, с воплем « все клюйте лоби, дразафилы», кинулся к воротам, но, появившаяся в темноте арки, ведущей к воротам, темноволосая стриженая девочка, хлопнула его огромным этюдником по голове.
- Будешь расстреляна, - только и успел выдавить Жига, и свалился ей под ноги.
- Абажаю, Марин, - еле переводя дух, сказал Аликос и, подскочив к Жиге, выстрелил в него из рогатки.
- Ущ-щ-щ, - простонал Жига. – Приматы! Шуток не понимаете! Уроювасвсехзавтра.
- Твоё завтра ни наступит никагда, газанфар нещасный ,- многозначительно сказал Падре и для пущей убедительности треснул Жигу палкой по голове.
- Чтоб ты сдох!- сказала подбежавшая Бяшка и плюнула на валявшегося Жигу, на котором восседал Аликос и тщательно протирал свои очки.
Во дворе царила неразбериха. Лиска мыла руки под краном, все еще завывая от обиды и страха. Маша, всхлипывая, подбирала кусочки пирога и, сдувая с них пыль, складывала обратно в салфетку. Бяшка утешала Лиску и одновременно пыталась стянуть кусочек пирога с салфетки. Аликос с Падре сидели верхом на дергающемся Жиге, обсуждая каких насекомых лучше запустить ему за шиворот. Спасительница Марина, раскрыв этюдник, лихорадочно набрасывала эскиз для будущей картины « Жига, застигнутый карбонариями». А Вадя, закрыв глаза, взмахнув смычком, вдруг, заиграл…
- Что это? – прошептала Лиска, оборачиваясь к, вдруг, резко притихшим друзьям.
- Тс-с-с,- сказал синеглазый мальчик с улыбкой. – Это Паганини. .