Плачу навзрыд. Кричу. В окнах дрожат стекла, а со стола падает пустой бокал. Когда же я забилась в этот угол? Сколько же я сижу вот так, скорчившись, обхватив руками колени?
В моем доме нет зеркал. Я не хочу себя видеть. Я не хочу видеть себя. В моем доме холодно и сыро. Старенький ламповый обогреватель направлен на клетку с двумя крысами. Незачем милым зверькам мерзнуть. А меня он не согреет. Мне холодно. Ужасно холодно. Гдето там, глубоко внутри, огромная ледяная глыба. Она давит. Знаете ли вы это жгучее ощущение холода? Она растет у меня в нутри она увеличивается с каждым не верным словом, неловким движением. Я больше ничего не скажу. Буду просто сидеть забившись в угол и выть. Крысы назойливо требуют еды. Скоро, наверно, они сожрут меня. Милые мои, родные мои дурочки, я сма не ела уже четыре дня. А тогда это, кажется, были сто грам салатика, занесенные заботливой сотрудницей. Да и не хочу я есть. вот спать наверно, совсем не много. Трое суток без сна ведь это ничего? Кажется позавчера я упала в обморок. В волосах до сих пор комочки запеченной крови. Кажется это была тумбочка. Да не важно,
кому какое дело.
В висках стучит. Я давно забыла как выглядят предметы. Я не вижу четких граней. Я вижу мир будто через толщу воды.
Кто-то пытается говорить со мной. Люди я вас не слышу! Мы знакомы? Правда? Простите я не узнаю вас. Я никого не узнаю. Меня нет здесь.
Мне холодно и одиноко, больно и страшно. Я разбиваю руки в бессильной ярости и ненависти к этой жизни. Я, как птица бьющаяся в окно. Только окно откроют и птицу выпустят. А я разобьюсь. И никто этого не заметит.
Меня никто нигде не ждет. Пусть кто-то и мечтал когда-то. И мне как любой другой мечте найдется другая, болье яркая и светлая замена.
Я, как любая звезда от светила свое, а теперь, я забившийся в угол одинокий озлобившийся зверь. И только сердце бьется гдето далеко. За плечом у единственного дорогого существа в этом мире. Молча стережет его покой, и ждет что однажды, всетаки, его любовь перестанет быть безответной..