1.Синобит
2.Последний рецепт величия
3.Текст:

Холодное октябрьское солнце уже зашло за горизонт, когда Корунд вернулся домой, усталый и изнеможденный. Закрыв осторожно дверь за собою, так чтобы щелчок замка не был слышен, он прошел мимо кухни, где его ждал все ещё горячий ужин, направившись в гостиную. Там он рухнул в кресло, расположенное у самого камина и, закрыв глаза, стал вслушиваться в умиротворяющее потрескивание поленьев.
Обремененный формулами и рецептами разум готов был покинуть уставшее тело и отправиться в путешествие по мирам спокойствия и безмятежности. Сон коварным змеем сковывал Корунда, завлекая в свои владения. Как давно он не был в тех краях, ограничиваясь легкой дремотой у алхимического стола или в зале ожидания, изводя себя работой и принципиальностью поставленных целей.
Нежные объятия согрели плечи молодого алхимика, и сладкий поцелуй вырвал его из власти сна. Николь присела рядом со своим мужем и заботливо провела ладонью по волосам, отбрасывая непослушную прядь, спадающую к глазам.
-Ты совсем не жалеешь себя, изводишь до безумия, - с ноткой горечи произнесла девушка.
-Ты не права, наоборот, мне кажется, я бы мог работать ещё быстрее, но дело вовсе не в рецептах, по которым ранее у меня выходил любой настой и эликсир. Дело в другом и именно это меня так сегодня измотало, - попытался оправдать Корунд своё увлечение работой. – Все рецепты, из книги моего отца, уже я приготовил, за исключением последнего и именно он мне не дает покоя… убил весь день на него и без толку.
-Расскажи мне, может мы, вместе найдем выход из положения. Я знаю насколько ты настойчивый и прекрасно понимаю, что пока ты не приготовишь этот последний эликсир, то не будешь знать себе покоя.
Корунд, привстал на кресле, приблизившись к своей любимой и, рассказал о том таинственном рецепте, который был последним в записях его отца, великого алхимика Натаниеля Савранского, ушедшего из жизни год назад и оставившего своему сыну в наследство не только роскошный дом, но и бесценный фолиант – сборник рецептов зельев. Молодой алхимик считал своим долгом повторить путь отца и видел он его осуществление в приготовлении всех рецептов из этой бесценной книги. Ровно год ушел, дабы Корунд постиг все премудрости и тонкости приготовления эликсиров, собранных со всего мира. Многие ему давались с трудом, некоторые он готовил на одном дыхании, словно знания отца ему передались от рождения. И никто не спорил с утверждением, что в Хаддане живет достойный наследник великого Натаниеля, за исключением одного человека – самого наследника. И причиной тому, был тот самый треклятые рецепт, не поддающийся для осмысления Корундом.
Основой любого зелья, эликсира, настоя были травы, которые произростали на просторах Хаддана и разнообразие их было велико, но не было неизведанных. Во многом благодаря жнецам появились целые многотомники, описывающие лечебные и чудодейственные, полезные и губительные свойства каждого растения, всходящего под светилом Хаддана. И Корунд, во многом благодаря Николь, владел полными изданиями жнецов, даже, можно сказать, в теоретическом плане, он был подкован не хуже любого жнеца. Но состав, описываемый в рецепте, завершавшем соответствующий раздел в книге отца, содержал названия, неизвестные алхимику, которые он слышал впервые. Он даже не знал, что это могло быть, растения или же цветки, корни или же лепестки.
-Их много, все я не упомнил, голова просто раскалывалась от усталости, но вот хотя бы такое – Остролиственник… Что это? – рассказывал Корунд своей возлюбленной загадочный состав. – А в скобках странная приписка – Helmetinius. Подобного я ещё не встречал.
-Постой, постой, - остановила Николь озадаченного мужа. – Как ты сказал, Helmetinius?
-Да, - глаза Корунда засветились надеждой, что загадка будет раскрыта. – Ты знаешь, что это за растение? Может, и знаешь другие названия?
-Нет, не торопись, милый, название мне это, равно как и тебе, ровным счетом нечего не говорит. Но, то второе, на незнакомом языке, он мне знакомо… Не то, чтобы я была в этом совершенно уверена…
-Не важно, говори, что ты об этом думаешь, что знаешь? Даже самая малая зацепка, догадка, поможет мне преодолеть эту стену.
Когда Николь проходила практику в башне у Урзуса, вместе с другими выпускниками, то видела в его библиотеке книги со странными названиями, надписи были выполнены, на языке, который она ещё никогда не встречала на просторах Хаддана. Когда же спросила у старого орка, что это за книги и что это за язык, он ответил достаточно грубо, что это не её дело. Вот вобщем то и все, что девушка знала, но подобная структура слов, очень похожа на те, что она успела увидеть в тех книгах… и касались они, судя по иллюстрациям не только растений, а, пожалуй, всего мироустройства Хаддана.
-Урзус, скользкий тип, его ещё мой отец недолюбливал. Не хотелось бы иметь с ним дело, но если не будет иного выхода…
-Корунд, не обязательно сразу же обращаться к этому типу, ведь я могу и ошибаться. Принеси завтра книгу твоего отца, я для начала просмотрю эти названия, быть может, это всего лишь совпадение и в действительности, они не имеют нечего общего с теми названиями, что я видела в башне.
-Да, пожалуй ты права… Неприязнь, к Урзусу я испытываю с детства и, общение с ним мне не доставит удовольствия. К тому же, у тебя появится возможность ознакомиться с трудами моего отца и понять, насколько он был великим человеком.
-Я знаю, милый, знаю и верю, что он бы гордился своим сыном, доживи до этого дня.

Урзус был прениприятнейшей наружности типом. В своем хранилище, располагавшемся в восточном крыле Башни Магов, он чувствовал себя полноправным хозяином и не покидал его, с момента своего обоснования тут. По натуре, будучи отшельником, ему приходилось мириться с частыми визитами любопытствующих и интересующихся свитками, старинными книгами и прочими предметами культа и сверхъестественного. Лишь искренняя любовь к своему ремеслу сдерживала его от необдуманных поступков по отношению к донимающим зевакам и настойчивым адептам.
Недовольное выражение лица с трудом скрывалось и по отношению к паре молодых людей, которых Урзус сразу же определил как недавно заключивших союз молодоженов. Поначалу он думал, что они интересуются разного рода любовными зельями, или же ароматизирующими маслами, но когда молодые люди направились к полкам с книгами, он заволновался. И дело было не в том, что на полках хранилось, что-то таинственное, подобные вещи хранятся в подвалах библиотеки, а в том, что эта молодежь могла повредить, столь трепетно, хранимые фолианты.
Не спуская взгляда с пары, старик продолжал заниматься своими делами, перебирая и сортируя свитки, но когда молодые люди задержались у библиотечной стойки, весьма редко посещаемой, он не выдержал и подошел к посетителям.
-Вы бы не могли нам продать эту книгу? – обратилась девушка к подошедшему старику, застав тем самым его врасплох.
-Ну, не знаю, дайте-ка посмотреть, - Урзус нервно взял книгу в руки и пролистал её. – Не знаю даже, ею никто не интересовался никогда… Она написана на забытом языке, название которому утеряно во времени, никогда не задумывался о её цене… равно как и не читал её. Зачем она вам?
-Нас заинтересовал её необычный текст, мы с супругом собираем подобного рода диковины старого времени. Быть может, мы сможем проникнуть в тайны столь необычного написания текстов, - пояснила девушка.
-Это, ваш муж? – спросил старик, приподняв бровь. Хотя он и догадался об этом раньше, но изобразить некоторое удивление, дабы потянуть время ему заставило труда. – Знакомое мне его лицо, мы раньше не виделись?
-Не думаю, - коротко ответил Корунд, так же удачно как Урзус демонстрировал удивление, скрывая свою к нему неприязнь.
-Уважаемый Урзус, мне бы хотелось приобрести эту книгу, если вы не задумывались о её цене, мы можем её обговорить, - вернулась к теме разговора Николь.
-Думаю, мы сможем договориться, прошу пройти со мною к прилавку, - произнес старик, демонстрирую белоснежные зубы, сохранившие крепость и остроту, не смотря на возраст орка.
Договориться с Урзусом было непросто, но нет нечего невозможного, особенно для тех, кто не постоит за ценой. К тому же повторно возвращаться к хранителю-торговцу не испытывал никто из молодых людей. Их визит был вызван той необходимостью, что Николь, прочитав все составляющие рецепта, была поражена необычностью их названий. Ни одного подобного она не слышала не от своих учителей жнецов, не от старых профессионалов, знавших, благодаря опыту, куда больше, нежели преподаватели.
Каждое слово скрывало, в себе смысл и было очевидно, что это не просто название растения или же чего-то иного, являющегося компонентом загадочной смеси, а целое описание этого предмета. Неведомый язык, можно было сравнить с некоторыми существующими наречиями в Хаддане, но лишь отрывочно можно было понять, к чему относился каждый слог.
Николь провела бессонную ночь, увлекшись книгой Натаниеля, не заметив, как её муж уснул в кресле возле камина, когда часы показывали уже далеко за полночь. Не разгадав ни одного названия, она твердо решила, что, посетив лавку Урзуса, получит все необходимые ей ключи к разгадке этих таинственных названий. Корунд же только мог восхищаться своей супругой, погрузившейся в его работу с не меньшим энтузиазмом и азартом, тем самым с уважением отнесясь к трудам его отца. Обычно ограничивающиеся лишь своим увлечением, жнецы не видят окружающего их мира и для них существуют исключительно растения и гербарии. Николь была другой, за что он её и любил.
Урзус проводил взглядом молодую пару, щедро заплатившую за книгу, значения которой старик не придавал. Он не увлекался старинными языками, к тому же, после беглого просмотра ветхих страниц, он сделал для себя вывод, что перед ним ничто иное, как историческое писание одного из давно ушедших в былины народов, растворивших свою культуру в культуре Хаддана, много веков назад, тем самым, погубив её и приумножив его. Разве, что только закрадывались сомнения о цене, запрошенной стариком, когда он смотрел, как девушка сжимает в руках сверток с покупкой, прижимая его к груди, как нечто бесценное.
Но даже если цена этого фолианта и была выше, Урзусу не составит труда наверстать упущенное с других покупателей. И в подтверждение его слов, сразу за молодой парой в его лавку вошло три высоких мужчины в серых плащах. Их истрепанные ветрами капюшоны были сброшены, а лица, словно точенные из гранита, не выражали не единой эмоции. Подойдя к прилавку старика, они его нешуточно напугали своим серьезным видом, под которым скрывалось ещё нечто более гнетущее и устрашающее, чем холодность и бесстрастность.
-Добрый день, Уважаемый, нас интересует одно писание, находящееся у Вас на хранении, - произнес один из визитеров голосом, сравнимым с завыванием северных ветров, надрывным, будто сорванным в нескончаемом крике.
Урзус в глубине души почему-то сразу вспомнил молодую пару, странное обстоятельство, но именно его интуиция подсказала ему, что эти визиты имеют общее – тот самый фолиант. И он оказался прав.

Бессонные ночи переходили в дни, а те в свою очередь в ночи, приближающие все ближе и ближе к разгадке. Корунд и Николь не отрывались от старинных книг, занимаясь утомительным переводом, который больше напоминал расшифровку секретных посланий. Разгадывая странные названия, которые из себя, представляли, как казалось на первый взгляд всего одно слово, они раскрывали перед собой знания древности, которыми обладали не многие и не многие знали, насколько они истинны.
В состав рецепта входили растения, которые имели, скорее мифическое происхождение и о которых можно было слышать лишь из легенд. Старинный язык же из себя представлял нечто иное, как смесь нескольких наречий, причем одно и то же слово из разных наречий составлялось по частям от каждого. Но порядок состава частей постоянно менялся, и, казалось бы, не имел четкой последовательности, но она была, и её смогли раскрыть увлеченные тайной молодые люди. Удивительной разгадкой стала взаимосвязь расстановки отдельных частей в слове от каждого наречия, с месяцами года, соответствующими датам происходящих в писаниях событий. Каждой культуре соответствовал свой месяц и, в зависимости, от того какая дата стояла в писании, порядок текста начинался с соответствующей языковой группы.
Расшифровка хоть и отнимала массу времени и сил, но приносила потрясающие, порою фантастические плоды. Касалось, это, прежде всего самой истории Хаддана, начавшейся с разрыва в пространстве между параллельными мирами и пришествия Богов на образовавшиеся материи, которым те в последствии предали нынешний облик. Невозможно было относиться с доверием к тем писаниям, которые вразрез шли с историческими хрониками Хаддана, доступными всем в библиотеках. А о многих событиях говорилось не как о свершившихся, а как о грядущих.
-Я не могу в это поверить, - сказал Корунд, потерая покрасневшие глаза. – Словно я в мифе оказался, а не в реальном мире. Я привык к четкости и логике. В работе алхимика все должно быть взвешено и логично, малейшая ошибка и целебное зелье может превратиться в бомбу в руках, способную взорваться в любой момент. Так и наш мир. Он не может быть настолько обсурден, что в нем есть место разным историям и толкованиям времен.
-Нам остается лишь это перепроверить, - произнесла задумчиво Николь. – Настало время воплотить в жизнь рецепт твоего отца и думаю, проверить истинность этих писаний мы сможем в скором времени. Индигриент Helmetinius, он же Остролиственник, первый цветок, взошедший в Хаддане, из земли, примятой поступью богов. Этот первоцвет не сохранился под лучами светила, но он скрыт в пещерах подземных лабиринтов, к которым не добраться смертному, кроме как в день Царствования Ночи над Днем, когда под ликование тьмы развернется земля у града Богов, - Николь процитировала один из переводов и посмотрела пристально на своего мужа. – Царствование Ночи над Днем, ничто иное, как затмение, которое близиться, а град Богов, это первый город, основанный в Хаддане – Староград. Нам осталось недолго ждать, подтверждения этих текстов…
Затмение не было в жизни Хаддана, чем-то необычным и жители к нему относились к обыденному событию, предсказываемому заранее астрономами. Но последствия приближающегося затмения настораживали Николь, Корунд же не верил в злое пророчество, основываясь на то, что затмения в Хаддане, как говорилось выше, не редкость и о каком именно шла речь, было понять сложно, ибо на даты указаний не было. Какого же было его удивление, когда в один из погожих дней, когда он был поглощен переводом очередного зашифрованного абзаца, все вокруг поглотила тьма, сопровождающая оглушительным грохотом.
Выбежав, ошеломленный происходящим, Корунд бросился к городским воротам. Земля под его ногами сотрясалась, а бег усиливал звук трещащих по швам построек. Жители выбегали на улицы, опасаясь быть погребенными заживо, в своих домах и устремляли взоры на затянутое тьмой небо. Он бранили ночное светило, никогда ранее не вызывавшее у них подобного суеверного страха и гнева.
Добежав до ворот, Корунд встретил охранников, лица которых были белы, как мел, а стеклянные глаза устремились в неподвижном взоре к западной стене Старограда. Взглянув в ту сторону, алхимик готов был закричать от неожиданности и ликования, ужаса и радости, горечи сожаления и торжества предвкушения сбывшегося, но нереального. Вдоль всей западной стены тянулся разлом в земной коре, раскрывающий бездну взору простым смертным. Из бездны исходил жар и пар, в объятиях которого, тысячами, подобно ночным мотылькам, вырывались белые, заостренной формы лепестки цветков, с синей каймой по краям…
Дни сменялись ночами, ночи сменяли дни, время текло в присущем ритме и только Корунд и Николь, неугомонно приближались к разгадке таинственного рецепта. Были собраны все редкостнейшие травы и цветки. Выдержанны все требования в приготовлении и пропорциях. Зелье настаивалось в темном подвале дома, в ожидании добавления последнего ингредиент.
Что только не пришлось молодой паре пережить, в поисках таинственных составляющих этого зелья. Им приходилось спускать в глубокие лабиринты Древних Руин и срывать ццветы, произраставшие на трупе Старейшего Лича; они в поисках комнаты пыток прошли все закоулки Замка Теней и нашли плющ, выросший на кладбище кобольдов, вскормленный их кровью; они приблизились к кратеру вулкана, содрогающему как никогда юго-восток Хаддана, так близко, что смогли сорвать ледяные лепестки цветка Feerroinotrio, растущего на магме…
Последний компонент загадочной смеси был сложен для понимания. Все, что смогли понять из перевода изыскатели, так это, что это пыльца, которую должен собрать человек, рожденный в один из тех дней, когда разломы миров, пересекающие Хаддан, открывают свои врата в параллельное пространство. Дальнейший перевод был сложен и сумбурен, он больше напоминал бред воспаленного разума.
Корунд, не совладавший с усталостью, уснул на древних книгах, а Николь, заботливо накрыв его пледом, продолжила работу над текстами. Она забрала книги с собою в гостиную и оставив Корунда мирно спать на рабочем столе в библиотеке, продолжила перевод. На следующий день, когда алхимик проснулся и расстроился, что проспал до полудня, потратив столько драгоценного времени на никчемный сон, его встретила радостная супруга. Поцеловав любимого в лоб, она присела рядом с ним.
-Для нас больше нет секретов, - обрадовала Николь своего мужа. – Вчера все тайны мне были раскрыты и мы незамедлительно отправимся на поиски последнего индигриента.
Изумленный Корунд не знал, что и сказать. Он, ещё не успев протереть глаза, думал, что это продолжение странного сна, но реальность не обманывала. Спешно позавтракав, он с Николь собрался в путь, прихватив с собою зелье, по настоянию жены. Путь их лежал к вершине горы Нимглуд, именно там по убеждению Николь произрастали цветки, пыльца которых должна будет собрана человеком, рожденным в день Открытых Врат и собранных в тот же день. Такое требование к собирающему было обусловлено его особенностью – не принадлежностью ни к одному из миров, благодаря чему в руках такого человека пыльца не теряла своих чудодейственных свойств. Таким человеком была Николь.
Отправившись в северные окрестности супруги, шли, радостно обговаривая весь тот труд, который они приложили на осуществление цели. Николь прижималась к своему мужу, держа его за руку и, как-то странно, улыбалась. Корунд предвкушал свой триумф, рассуждая о том, как бы им гордился его отец, зная, что сын не только пошел по его стопам, но и повторил в точности все рецепты величайшего из алхимиков Хаддана.
Пройдя вход в глубокую шахту и, обойдя её с северо-востока, молодые люди принялись взбираться на гору по самой удобной для этого стороне, когда до них донесся омерзительный голос. Обернувшись, они увидели, как за ними вслед мчаться три фигуры в серых плащах. Инстинктивно они поняли, что нечего хорошего им стоит ожидать от этих, неприятной наружности типов и принялись бежать со всех ног на вершину горы, поскольку, спускаясь вниз, они были бы пересечены незнакомцами, к тому же Николь, первая отреагировавшая на опасность, схватила мужа за руку и потащила наверх.
Однако эта идея стала казаться не самой лучше Корунду, поскольку людям в сером подъем давался куда легче и быстрее, чем ему с супругой. Добравшись до середины горы, они чувствовали дыхание злодеев в спину, а впереди, перед ними, стелилась горное поле с пышной травой высотой до колена. Попав туда, бег замедлился бы окончательно. Но стоило Николь ступить на траву, он нагнулась над ней, прошептав слова, словно обращаюсь к растениям и зеленый, непроходимый ковер ожил, стелясь перед беглецами. Стоило преследователям ступить на травяное покрывало, как-то принялось обвивать ноги, подобно канатам, замедляя тем бег. Корунд, не сбивая темпа бега, посмотрел на Николь с гордостью, она была не только замечательной женой, но и жнецом, которому подвластны все тайны растительного мира Хаддана.
На вершине горы Корунд обернулся, глянув как их преследователи безуспешно борятся с растениями, кромсая их кинжалами. Чувствуя себя в полной безопасности, он принялся оглядываться, в поисках вожделенных цветков. Но вершина горы была полностью лишена растительности, предъявляя названным гостям голую, каменистую поверхность.
-Корунд, - обратилась Николь к своему мужу, разочарованно мечущемуся по вершине. – Послушай меня внимательно, Корунд.
Молодой человек, несмотря на разочарование, постигшее его в конце пути, казалось бы, у самой цели, до которой было всего-то рукой дотянуться, подошел к своей жене, не поддаваясь эмоциям, хотя душа пылала гневом и разочарованием.
-Корунд, послушай меня очень внимательно, - голос Николь был серьезен как никогда и слегка дрожал на ветру. – Все эти дни и ночи, мы с тобою переводили старинные тексты книги, поведавшей нам о великих свершениях прошлого, что нам помогло раскрыть секрет последнего рецепта твоего отца. Но я скрывала все это время от тебя правду, ту правду, которую ты не должен был знать до этого момента. Тот эликсир, который ты готовил и который нуждается в последнем игридиенте, это животворящее или же целебное зелье, это чистейшая эссенция той материи во Вселенной, которой невозможно противопоставить, никто и ничто – это Смерть. В твоих руках чистая смерть.
Корунд посмотрел на колбу в своих ладонях, сам не понимая, когда он её достал из походной сумки. Не веря Николь, не веря своим ушам, он не верил, что прозрачная жидкость в этом фиале могла нести столь губительную силу в себе.
-Нет.. Как же.. Но мой отец, зачем… - молодой алхимик терялся в догадках, он глотал слова, не знал, что и сказать.
-Твой отец, как никто другой прикоснулся к тайне мироздания. Он не только знал секреты сотворения эссенций чистейших материй, но и знал применение им, не бездумное, а имеющее свою цель и назначение. Он, знавший историю мироздания, подготовил для тебя эту книгу, дабы ты, достигнув вершины своих достижений, смог создать то, что спасет мир от зла, таящегося в недрах Хаддана в ожидании часа пробуждения. Злу этому возраст – тысячи лет, злобы и ожидания того часа, когда путь наверх будет свободен. Уничтожив расу гномов, мучащихся в предсмертной агонии, обреченных Богами на верную смерть, это создание Стихий, получившее жизнь, как его многочисленный собратья, дабы заменить собою Богов, презревших своих владык, обитает в городе Вардар, в глубине горы Нимглуд. И мы здесь, дабы ты получил последний игриент к своей эссенции и этот игриент вовсе не пыльца, я солгала – это моя душа.
Корунд отшатнулся от Николь, его разум твердил, что это какая-то глупая шутка, но супруга не была предрасположена к подобным глупостям. Это было не её утехой, строить подобные насмешки. Изумление и неверование было прервано раскатом грома и оглушительным треском. Небо над Нимглудом словно преломилось и взору людей, предстала трещина, разорвавшая закатную лазурь!
-Она права, щенок! – прошипел один преследователей в серых плащах. Все трое стояли на вершине, в потрепанных от цепких захватов одеждах. – Она одна из тех не многих, кто был рожден в день Открытых врат. Те немногие уже покоятся в земле, не без нашей участи, но с ней вышла осечка… Очень жаль, - злодей разочаровано вздохнул, потирая кинжал.
-Не подходите! – воскликнул Корунд, заслоняя Николь собою. – Я алхимик, искуснейший во всем Хаддане, а это чистейшая эссенция смерти, хотите её хлебнуть? Ну, так давайте же, кто смелый?!
-Умерь свой пыл, щенок. Врата открыты, - прошипел злодей, указывая клинком на разлом в небе. – Убив твою подругу, мы лишь поможем тебе освободить её дух. Сейчас нас больше заботит, что бы она оставалась, жива и здорова, пока врата не закроются.
-Каков ваш интерес в моем благополучии? – спросила Николь.
-Куда побольше вашего. Мы поклоняемся тому созданию, которое вы называете злом, созданию – порождению Стихий, которые его вместе с собратьями, породили взамен Богам, Послушное, покорное, призванное уничтожать все то, что Боги создали против воли Стихий. Это создание скоро вырвется из своей темницы и сотрет Хаддан с лица Вселенной…
-Но ведь и вы тогда погибните, глупцы – воскликнула Николь.
-Да, это так, но мы надеемся на то, что наше служение не будет оставлено без внимания Стихиями и они, снисходительно отнесутся к нашим душам, в отличие от всех остальных, коим уготованы бесконечные мучения в Бездне Преисподней, равно как и всем созданиям Богов. Вот наш интерес.
-Корунд, - Николь повернула перепуганное лицо любимого к себе. – Не слушай их, делай то, что ты должен сделать, - она достала из-за ремня серп жнецов и протянула его возлюбленному. – Не сомневайся, я верю, что мы поступаем верно.
-Я не верю в это… - произнес алхимик, отшатнувшись от оружия.
-Верно, пацан, не верь… Ведь убив её, ты освободишь её душу, а в свете пересеченных миров её душа будет тут же сожжена, как не принадлежащая не к одному из них и превратить в прах – тот самый, заключительный элемент твоей, якобы уже готовой, эссенции Смерти. Убив её смертное тело, ты тем самым убьешь и её бессмертную душу. Ты сотрешь её имя с лица не только Хаддана, но астрального мира, не дав возможности ей возродиться в следующей жизни. Готов ли ты пойти на это или все же продолжишь жить с любимым человеком под одной крышей ещё долго, кто знает, когда наше божество явиться в свет. Ведь то, что для нас века, для него мгновения, в бесконечном ожидании, - лицо фанатика исказила кривая улыбка.
-Корунд, милый, теперь ты знаешь, все, а я, все это узнала раньше тебя. Прости, что, расшифровывая писания, я врала тебе и сбивала с толку, но так было нужно. Узнав, что нас ждет и, видя как, сбываются предсказания из книги, я поняла, что, поведав тебе раньше, у тебя будет множество шансов обдумать все и поступить по иному. Но сейчас, поставив тебя перед фактом, зная, что иного пути нет, я прошу тебя, соверши верный поступок.
Профессия алхимика отличается от всех остальных Хаддана, она не более важна и не менее. Она как раз занимает ту нишу, где точность, взвешенность, внимание и логика, в единой взаимосвязи порождает чудодейственные элементы и материи. Любая ошибка способна погубить как создателя, так и окружающий его мир, все зависит от меры совершенной ошибки. Принимать верное решение – это залог успеха любого алхимика.
Когда душа Николь предстала на мгновение перед стеклянными глазами Корунда в бирюзовом свете иных миров, излучаемом изломом, он не смог сдержать крика, разорвавшего его голосовые связки и заставившего содрогнуться фанатиков, готовых броситься на молодого человека, дабы убить его до приготовления эссенции. В это последнее мгновение Николь приблизилась к Корунду и, поцеловав своего любимого в лоб, исчезла в яркой вспышке, испепелившей оккультистов и оставившей после себя россыпь бирюзовой пыльцы.
Дрожащими руками Корунд собрал нужное количество праха и, смешав с готовым настоем, получил эссенцию Смерти. Прозрачная жидкость в фиале приобрела фиолетовый цвет, отталкивающий от себя всем своим естеством. Нимглуд, словно по приказу свыше, в этот миг всколыхнулся, и вершина разверзла пред рыдающим Корундом, пропасть, в которую ему суждено спуститься… Долгий спуск в бездну, ко встречи с неизбежностью…

__________________
Танки самый рульный клас в Хаддане! Я не сожалею, что избрал клас танка и играл им в Хаддане с первых дней создания персонажа! Танки лучшие! Слава танкам!
Отпустите синицу на верную смерть, пусть её приласкает свобода.