1. killer_in_you
2. Один день из жизни Хаддана
3.

Сложно, сложно жить на пенсии. Быть всеми забытым и вынужденным собирать бутылки под лавочками на детских площадках. Именно такой образ жизни и вёл Хаддан.
Просыпался он рано – советская армейская привычка никуда не исчезала. Он долго нащупывал под кроватью единственный костыль, наконец, кое-как, едва не сваливаясь на пол, он доставал костыль и, опираясь на него, шёл на кухню. Несколько раз он, конечно, оступался, чувствуя боль то в боку, то в сердце, то и вовсе помрачение в голове… но он знал – на кухне его ждёт подзарядка. Ещё немного. Старая скрипящая дверь с отвалившейся ручкой. Неимоверное усилие, чтобы открыть её костылём, опёршись о стенку. Кухня. Шкаф с таблетками.
Глаза старика загорелись. Он засунул руку в аптечку и вытянул две зелёных упаковки с надписями «Реал-форте». Дрожащей рукой он высыпал содержимое двух пачек себе в рот и запил предусмотрительно оставленной со вчера в стакане под тряпочкой кипяченной водой…
Хаддан почувствовал прилив сил. Он приставил костыль к столу и уверенным шагом пошёл в ванную. Покрытая ржавчиной раковина. Да и весь санузел не к чёрту: слив в унитазе не работает, оставляя всё дерьмо Хаддана плавать на поверхности, стиральная машина пылится в углу, на ней лежит парадный костюм Хаддана, сменённый на вечный стариковский халат… кое-как пенсионер умылся.
Предстояла самая сложная часть для Хаддана: старик должен был идти на прогулку. Он недоверчиво посмотрел в окно, за которым почему-то всегда видел лишь жёлтые листья на деревьях и серое небо (в жизни старика не было тепла), и пошёл одевать заношенные спортивные штаны и куртку.
- Эрпегыч, - окликнул его сосед, вечно сидящий на скамейке у дома.
«Всю жизнь боролся за то, чтоб побольше людей узнали моё отчество, а теперь только отчество и знают» с грустью подумал Хаддан Эрпегович Серверов.
- Как поживаешь, говорю? – во второй раз подал голос сосед, - Эрпегыч, ты меня слышишь вообще?
- Слышу-слышу… хреново поживаю. На таблетках да молоке…
- Пенсию-то, говорят, повышать будут!
- Дожить бы, - несколько пессимистично ответил Серверов и поплёлся в магазин, закинув за плечо классическую авоську.
По пути Серверов всё время что-то недовольно бурчал себе под нос, глядя на современную молодёжь, вспоминал, как водится, былые времена, правда, с удивлением не находил в них ничего хорошего. Внезапно Серверов почувствовал укол в сердце. Он остановился и приложил руку к груди. Его губы посинели. Старик понял, что теряет сознание.
Дальнейшее Хаддан Эрпегыч помнил смутно. Довольное долгое время Хаддан лежал, не в силах даже пошевелиться. Вокруг него бегали врачи, его везли на «скорой помощи», ему подсоединяли капельницу, делали внутривенные уколы… Хаддан не приходил в себя.
Вскоре в палату вбежал сын Хаддана Эрпегыча – молодой бизнесмен с безупречно-лежащей причёской и в гениально-подобранном к костюму галстуке. Едва он появился, всё внимание переключилось на него, тем более, что он тут же начал громко кричать:
- Не трогайте отца! Ему просто нужен покой! Родовое проклятие Серверовых – мы не способны к длительным нагрузкам! Я тоже вынужден на своей работе каждые два часа делать паузу, иначе буду в таком же состоянии… а в его возрасте даже самые минимальные нагрузки противопоказаны. Но ничего, благо живой – значит, потихоньку оклемается, - молодой бизнесмен опустился на корточки и схватился руками за голову, - сколько раз я говорил: «Отец, зачем ты каждый день ходишь в магазин, если тебе это так трудно даётся…». Я ведь готов ему всё привозить. Я ведь готов, в конце концов, перевезти его из той дыры, где он обитает, к себе в пятикомнатку! А он, старый дурень, только и твердит: «Хаддан не будет принимать подачек. А ты, сын, предатель!».
- П-п-п-х-х… - раздался голос старика Хаддана, - П-предатель!
- Кого, кого, отец, я предал?! – закричал сын, вскакивая на ноги и глядя горящими глазами на старика.
- М-меня. Я с-скоро умру, - Хаддан Эрпегыч сделал неимоверное усилие, чтобы сказать ещё немного слов, - Не отдавайте моему сыну ту дыру, где я жил…
Хаддан закрыл глаза.

Сын Хаддана сидел на ступеньках больницы и нервно курил. «Предатель? – думал он, - Старик меня ненавидит за то, что я только тем и занимаюсь, что накоплением капитала. Недостойным методом, как он любит выражаться. А я просто пошёл работать к его давнему неприятелю - Линейджу! Откуда я знаю, что они там не поделили в своей коммунистической молодости? Факт остаётся фактом: Серверов загибается в непонятной дыре на окраине, а Линейдж живёт во дворце в центре! Грустно, конечно, но се ля ви…».
Пошёл дождь. Бизнесмен не обратил внимания.
По ступенькам под руку с врачом прошёл Хаддан Эрпегыч. Старик посмотрел на своего сына, открыл было рот, но тут же показательно отвернулся и, оттолкнув врача, быстро пошёл по ступенькам.
- Хаддан Эрпегыч, простудитесь, дождь ведь! – крикнул ему вслед врач.
Старик оглянулся, пожевал губами и еле слышно произнёс:
- Никто ничего не потеряет, - с этими словами он развернулся и исчез из поля зрения.