1. Tarantoga
2. ненависть
3.
Ненависть…
Ненависть и боль, и страх, и злоба – чёрная злоба, пожирающая тебя изнутри. Копи их в себе. Лелей их, сколько сможешь, пока душа твоя не начнёт рваться на части. А когда почувствуешь, что держаться больше не в силах – собери их на острие своего клинка и ударь! Ударь так, будто бьёшь последний раз. Ударь так, будто жизнь твоя закончена. Ударь так, чтобы противник не смог уже ударить в ответ…
И Ариус бил! Он бил так всю жизнь. С младых лет, когда отец передал ему исскуство «злого клинка», Ариус не выпускал из рук оружия. Именно так он убил своего первого гоблина. Именно так он бился в ту страшную ночь, когда орда кобольдов напала на его деревню. И видя, как клыки монстров терзают его мать, как гибнет под грудой вражеских тел израненный отец, Ариус лишь сильнее размахивал иззубренной секирой, заставляя даже обезумевших от крови чудовищ сторониться себя.
И с тех пор лишь ненависть и злоба вели его вперёд. Именно они вывели оборванного бродягу без племени в главари разбойничьей шайки, наводившей ужас на окрестности Старограда. Именно они не позволили ему сломаться за долгие годы каторги, когда в забытьи он пил удушливую пыль, как воду. И именно они сделали Ариуса одним из лучших бойцов Арены… Доверял он им и теперь…
Эта странная эльфийка появилась словно ниоткуда: ещё секунду назад Ариус был совершенно одинок в тёмном и грязном переулке, а теперь уже она стоит перед ним, нагловато улыбаясь и ловко крутя между пальцами два тонких стилета.
Ариус лишь хмуро сплюнул в сторону. На своём веку он повидал немало таких заносчивых новичков, которые считали, что если чемпион провёл сегодня три дюжины боёв, то его можно легко завалить в ближайшей подворотне, стяжав себе великую славу. Обычно эти глупцы встречали утро на городском кладбище…
Со вздохом Ариус вытащил из-за пояса топор, готовясь выместить на проклятой девчонке всю усталость прошедшего дня, всю свою вечную боль и вечное одиночество. Звонко засмеявшись, эльфийка кинулась ему навстречу. Стилеты ловко ткали вокруг неё смертоносный узор, порхая будто сами по себе, а сама девушка походила на горный ручей, бурный и непредсказуемый. Плавными, но стремительными движениями она перетекала с места на место, оказываясь то за спиной у Ариуса, то сбоку, а то чуть ли не над его головой. И отовсюду в него летели разящие молнии её кинжалов, норовя уколоть, ужалить, высечь хоть капельку крови. Но всюду вместо податливой плоти они встречали лишь холодный металл. Каким-то невообразимым образом Ариусу удавалось каждый раз парировать удар лезвием топора. Сам он тоже наносил удары, но лишь для того, чтобы слегка отогнать не в меру ретивую соперницу. Главный удар ещё зрел внутри него. По привычке копилась в глубине души боль и злоба, чтобы выплеснуться в одном решительном выпаде. Но вот что странно – этот последний удар Ариусу уже совсем не хотелось наносить…
А бой между тем продолжался непривычно долго – эльфийка всё так же кружила около него, ни капли не сбавляя темп и продолжая озорным, заразительным смехом сопровождать каждый свой особенно ловкий выпад. И сам того не понимая, Ариус вдруг засмеялся в ответ. Он смеялся тяжело, неумело, и смех этот походил скорее на кашель, но губы его сложились в неловкую улыбку, а в глазах заплясали бесшабашный огоньки. Впервые Ариус испытывал во время боя что-то ещё кроме злобы и ненависти. Он был счастлив. Он был счастлив каждой секундой этого прекрасного и смертоносного танца, он был счастлив сжимать шероховатую рукоять любимой секиры и слышать свист рассекаемого воздуха, он был счастлив видеть и чувствовать свою противницу: видеть её сверкающие клинки и чувствовать их в миллиметрах от соей кожи, видеть её прекрасные волосы и чувствовать на лице прикосновения шальных прядей, видеть её алые кубы и ощущать на своей коже мимолётное дуновение разгорячённого дыхания.
Но вдруг случилось неожиданное – ритм сбился, танец на мгновение замер. Попав ногой в выбоину старой мостовой, девушка слегка покачнулась, на секунду прекратив быстрый бег стилетов в руках. И этой секунды Ариусу хватило. Многолетние инстинкты бойца оказались сильнее разума, сильнее вновь обретённого чувства. Ариус ударил – ударил накопленной, запрятанной где-то глубоко в душе болью…
Чуть слышно всхлипнув, девушка осела на землю. Нет, уже не девушка… её тело…
Так и не выпустив из рук топора, Ариус замер. Его лицо окаменело. Он никак не мог поверить в то, что сам только что сотворил…
Внезапно из дальнего конца переулка послышались возбуждённые голоса. Двое незнакомцев быстрым шагом приближались к несчастному бойцу и его случайной жертве. Когда они подошли ближе, Ариус увидел, что оба одеты в антрацитово-чёрные одежды инквизиторов.
- Леди Аэрена! – взволнованно закричал молодой инквизитор, бросившись к распростёртому на камнях телу эльфийки, и в ту же секунду осёкся, увидев кровавую рану на груди девушки. Мгновенье он стоял неподвижно, а потом вдруг молча кинулся на Ариуса, одним движением обнажив широкий полуторный меч. Ариус не сделал даже попытки защититься, но вдруг перед ним очутился старший из инквизиторов, прикрывая убийцу от гнева своего молодого товарища.
- Успокойся, - медленно проговорил старший инквизитор, крепко удерживая юношу за плечо и глядя ему в глаза, - Убийца обязательно получит по заслугам, но не здесь и не сейчас...
А потом законник перевёл холодный взгляд на Ариуса, и строго промолвил, металлически чеканя каждое слово:
- Господин Ариус, Вы обвиняетесь в убийстве гражданина, находящегося под особой защитой Ордена Инквизиции. Немедленно сдайте ваше оружие и следуйте с нами в Цитадель Ордена для дальнейшего разбирательства…
Только сейчас Ариус, казалось, начал осознавать, где он, и что с ним случилось. Он непонимающим взглядом обвёл серые стены домов вокруг, двоих инквизиторов перед собой, пристально посмотрел на труп девушки. Страшная гримаса исказила его лицо, он поудобнее перехватил топор и стрелой кинулся бежать прочь из проклятого переулка, из проклятого города, из проклятого мира…
Младший инквизитор рванулся было вслед за убийцей, но старший вновь удержал его.
- Никуда он от нас не уйдёт… Лучше беги сейчас на площадь, оповести о случившемся дежурного инквизитора, пускай поднимает Карателей, а сам потом иди в храм и приведи сюда какого-нибудь лекаря… хм… для осмотра…
Утро следующего дня Ариус встретил в заброшенном склепе на дальней аллее городского кладбища. Всю ночь прячась по городу от патрулей Карателей, он смертельно устал, проголодался и зверски замёрз. Но все это не шло ни в какое сравнение с его душевными муками. Как он ни старался, ему постоянно вспоминалось светлое лицо убитой девушки, её звонкий голос, длинные волосы.
Ариус сидел в углу на мёрзлых камнях и готов был выть от тоски и безысходности. В противоположный угол склепа вжался дряхленький неупокоенный скелет, который изредка щёлкал от страха развалившейся челюстью. Даже он боялся Ариуса в его нынешнем обличие.
- Ариус! Выходите! – раздался вдруг снаружи громкий рокочущий голос, - Мы знаем, что вы здесь! Вы окружены! Вам не удастся скрыться от правосудия!
Ариус взялся было за рукоять секиры, по привычке начав собирать внутри себя злость для последнего боя, но вдруг его взгляд упал на окровавленное лезвие, и мир будто перевернулся.
Со вздохом облегчения он отбросил бесполезную секиру под ноги дрожащему скелету. Отстегнул наручи, снял шлем, бесформенной грудой оставил на полу кольчугу. Переступив через свою прошлую жизнь, Ариус уверенным шагом двинулся прочь из склепа. В его душе не было больше ни ненависти, ни страха. Была лишь печаль, и вечная, неискупимая вина…
|