1.priest
2. Утро жреца
3.Текст (ниже)

Было раннее утро, в воздухе стояла гнетущая тишина: ночные жители укладывались отдыхать, а дневные еще не проснулись и только редкая птица где-то в ветвях кедра словно пробовала на вкус первую утреннюю песню. На небе только-только пропали звезды, оно посерело, а то место, где должно появиться солнце, окрасилось в неяркий малиновый цвет.
Жрец подошел к подножию пирамиды и посмотрел вверх. Она все еще была не достроена: предстояло возвести еще две арки; стройка, начатая давно уже подходила к концу. Леса были убраны и сегодня пирамида должна наполнится звуками и таинствами, ради которых все и затевалось. А в забытом уголоке этого нового мира, который не контролируют "хозяева жизни" - родится божество, чья имя произносят либо шепотом и со страхом, либо с восхищением и торжеством. Жрец начал свой путь к вершине.

Клан уже вторую неделю воевал, силы начали убывать. Помочь мог только бог войны Уицилопочтли, но прежде чем помочь, он должен утолить жажду. Бог был рожден в кровавом ритуале и всякий раз требовал новых и новых жертв. Сегодня жрецу предстояло вернуть божество к жизни и накормить его.

Он поднялся на верхнюю платформу и осмотрелся. Вдали, на горизонте, над колышущимися верхушками кедров и вершинами древних руин начинало подниматься солнце. С каждой минутой оно все больше и явственнее одерживало победу над ночью, и начало окрашивать небо в красновато-сиренево-голубые краски.
Жрец стал на колени, положил перед собой кожаный сверток и начал бормотать себе под нос знакомые ему одному слова.
Закончив молитву, он развернул сверток, и в лучах малинового восхода заиграла пара обсидиановых кортиков. На ножах словно появились капельки крови со всего того множества жертв, которые уже были принесены в жертву с их помощью. Жрец положил кортики на ладони и закрыл глаза: в другом мире, том, откуда он прибыл, жертвоприношение было обычным занятием. Ко всякому празднику божества приносились жертвы. Мысленно он снова вернулся к своей первой церемонии.

В день великого посвящения ему предстояло снять кожу с жертвы и принести дары божеству. Перед церемонией жертву, молодого воина, захваченного двумя неделями раньше в плен, вволю накормили и дали напиться. Его привели к алтарям, в которых и днем и ночью горели огни вокруг исполинской фигуры неуклюжей формы, со свирепым и безобразным лицом. Тело истукана было опоясано змеей, искусно составленной из жемчуга и драгоценных камней, на шее висели золотые человеческие маски и цепь из золотых и серебряных сердец. Это был не кто иной, как Уицилопочтли - ацтекский бог войны. Жертву подвели к двум столбам, что стояли возле каменного ложа подле самого идола и привязали. Жрец подошел, сделал разрез на правом плече жертвы и начал стягивать кожу вниз, время от времени помогая ножом. Делал он все не спеша, чтобы кожа была чистой и без разрывов. После того, как она была снята полностью, ее расправили и дали крови стечь. Обработав левую руку, жрец снял кожу с обеих ног, оскопил жертву и отрезал ей уши, чтобы не мешали снимать кожу с головы. Редкая жертва способна это вынести, не проронив крика и не впав в беспамятство. Эта жертва не была исключением. Для тех, кто стоит в основании пирамиды и не слышит криков – все выглядит, как поставленная сценка, где мастерство жреца граничит с искусством. И только временами доносящийся ветром нечеловеческий крик позволяет судить о той чудовищной боли, которую испытывает жертва. После того, как с жертвы сняли последний лоскут кожи, которая пойдет на изготовление плаща для божества, из нее извлекли сердце и кровь, дабы утолить жажду Уицилопочтли взамен на его расположение. Жертву переложили на камень. Жрец подошел и сделал круговой разрез немного ниже основания ребер, вскрыв диафрагму. Тотчас густые бордовые струйки крови начали свой путь. Жрец погрузил руку в плоть и нащупал бьющееся сердце. Оно билось в бешеном ритме, как бы спеша сделать как можно больше движений за то короткое время, отпущенное воину, чья судьба уже предрешена. Жрец сильно сжал сердце, пальцы с ногтями вонзились в оболочку, и с силой потянул его наружу. Сосуды растянулись и лопнули, а сердце в руке жреца вознеслось к солнцу. Оно еще продолжало пульсировать, выбрасывая остатки крови, которые сбегали по руке. Глаза жертвы и жреца встретились. В одних - страх, изумление и угасание жизни, в других - спокойствие и полная сосредоточенность на церемонии. В этот момент удар топора отсек жертве голову. Глаза оставались открытыми, а она, словно тыква, покатилась вниз к подножию пирамиды. Кровь заливала пьедестал, вели новых жертв, а народ внизу ликовал...

Жрец поднял глаза к восходящему солнцу. Сегодня весь алтарь превратится в кровавое плато и кровь ручьями побежит вниз по ступеням. Десятки сердец будут возложены на жаровню для бога, а тела жертв будут сброшены к основанию пирамиды.
Жрец поднялся с колен, еще раз взглянул на малиновый рассвет. Вновь закрыл глаза и услышал едва различимый шепот:
- Верни, верни меня к жизни. И я заставлю дрожать всех этих эльфов, орков и людишек лишь от одного Вашего имени. Я дам вам силу, о которой мечтали генералы драконидов... Верни...

Круг замкнется, и в этом мире возродится бог войны – их бог Уицилопочтли, служение которому связано с бесчисленными войнами и жертвоприношениями. Он жесток и справедлив, и пища его: кровь, сердца и крики жертв. С его появлением мир станет иным, жизнь клана будет подчинена лишь одному: кормить свое божество взамен на его расположение.
Открыв глаза, жрец подошел к краю пирамиды и посмотрел вдаль. В мире эльфов, орков и людей, драконидов и кобольдов начинался новый день.

Еще есть время.. Время, чтобы еще раз все взвесит и решить: давать ли жизнь божеству в этом мире.