Ущелье Ветра

Небо было ясное, безоблачное. К полудню солнце начало основательно припекать. В конце ущелья появились первые хмаронейци. Передовой отряд численностью примерно в сотню бойцов медленно приближался, слепо щуря, привыкшие за сотни лет к темноте подземелий глаза.
Со стен, образующих обрывы по бокам ущелья, за ними, с интересом, наблюдали десять пар глаз.
- Этих пропускаем, - прошептала Альястамиори - ими в тылу займется Тарпаг. Наши следующие. Первая атакующая волна - призванные существа, вторая – заклинания поддержки, дальше по собственному усмотрению.
Атаку у выхода из ущелья должны были провести послушники, усиленные двумя старшими учениками и под руководством Мастера Жизни. Находясь на неприступной стене ущелья, даже не очень сильные маги, могли нанести ощутимый урон, оставаясь при этом, какое-то время в безопасности.
Ко времени, когда передовая сотня наступающих вышла из ущелья, в него, с другой стороны, вошел отряд в шестьсот бойцов. Первая же сотня, поджидала следующих за ними, остановился у небольшой рощи, не доходя до замка метров пятьсот. Медленно хмаронейцы подходили к засаде, стараясь прикрыть глаза от слепящего светила. Было заметно, каких трудов им стоит передвигаться по заваленному обломкам камней ущелью. Ничего не видя,
из-за слепящего глаза света, они то и дело спотыкались. Если бы не восемь паучьих лап, которые делали хмаронейцев более устойчивыми, то многие из них получили бы серьезные травмы, упав на острые камни.
Хмаронейцы, были вооружены, на удивление основательно. Хоть это и был клан кузнецов, но трудно было ожидать, даже от них подобного качества вооружения. Если во время битвы в Долине Крови, людо-пауки были вооружены гораздо хуже солдат армии трех рас, то сейчас их войны удивляли высоким качеством брони. Конечно, великолепные паучьи доспехи и сейчас были редки, но зато сделанная из железа броня, отличались отменным качеством. То же можно было сказать и про вооружение, которое, в основном, было представлено или легким, парным, одноручным оружием, либо двуручными клинками, а в тылу виднелись даже несколько отрядов, вооруженных дротиками. Щитов заметно не было. Но это было и понятно, из-за своих габаритов, щит, который мог бы прикрыть их тушу не поднял бы не один хмаронеец.
Колонна плотно сбившейся змеей приближалась к выходу в ущелье.
- Что ж, пора. Атакуем! - по команде Альястамиори, все одновременно начали колдовать.
Голова колонны начала замедлять шаг. Плохо видя опасность, людо-пауки, тем не менее, обладали прекрасным слухом. И низкий гул, неожиданно раздавшийся с верху, вызвал закономерные опасения впереди идущих. Остановившись, они подняли оружие, стараясь защитится и рассмотреть приближающегося врага. Подходящие сзади, останавливались по бокам, полностью перекрывая ущелье. Тактика, подходящая в узких пространствах пещер, сослужила плохую службу в ситуации открытых пространств, когда атака возможна и сверху. Рой призванных насекомых напал на стоящих за первой линией обороны и совершенно не готовых к отражению атаки.
Защитники ущелья призывали ос не жалея магической энергии, полученные из запасов монастыря эликсиры маны и бодрости, позволяли быстро восстанавливать силы. Ко времени, когда хмаронейцы подошли, их уже атаковало порядка двухсот ос, а кое-где появлялись и шершни. Хоть насекомые и не могли противостоять закованным в броню людо-паукам в открытом поединке. Но ослепленные солнцем, те чаще попадали по своим же, чем по юркому противнику. Еще большую неразбериху вызвали прямые атаки "Волшебными стрелами" и "Нетопыриными укусами".
В это время, передовая сотня, услышав, что со следующими за ними происходит нечто неожиданное, начали разворачивать строй, собираясь прийти им на помощь. Этим намерениям не суждено было сбыться. Их атаковал отряд из тридцати скрипней. Неподвижно стоящие до сих пор и абсолютно не отличимые от обыкновенных деревьев, они нанесли неожиданный удар, сразу внеся хаос в ряды противника, дальнейшая судьба которого была предрешена.
Попавшие в засаду, полуослепшие, нещадно атакуемые магической энергией и подвергающиеся постоянным атакам ос, хмаронейцы начали отступать. Надо отдать им должное, панического бегства не было. Отступали людо-пауки строем, выставив клинки и стараясь отбиваться, ориентируясь на слух. Такой ход дал свои плоды и периодически насекомые попадали под клинки, которые убивали их за один удар. Постепенно хмаронейцы отходили от предательских стен, оставив за собой убитых и тяжело раненых, на которых сразу набросились оставшиеся насекомые. Сотня первопроходцев была полностью разгромлена. Первая стычка закончилась в ползу монахов.
- Возвращаемся, - коротко приказала старшая группы - следующая атака начнется только в сумерках, не думаю, что командиры хмаронейцев совершат ошибку, напав при свете дня еще раз. Они может, и отличаются от нас, но далеко не дураки.
- Так давайте их опять здесь встретим - возбужденный победой проговорил Зангр - мы остановили их сейчас, остановим и ночью!
- Для начала успокойся и подумай - голос Альястамиори был тих и спокоен, будто и не было произошедшего недавно сражения - наше нападение было для них полной неожиданностью, они сделали ошибку, выйдя из подземелья при свете дня, их было относительно не много и они даже не сразу поняли, откуда угрожает опасность. Когда же по ущелью пойдет армия в несколько тысяч, да при более подходящем для себя освещении, да под действием боевых эликсиров, тогда они накроют нас своими копьями, и мы даже пикнуть не успеем. Так что хватит разговоров - отходим в крепость.
------
По возвращению к ним подошел один из учеников и проговорил:
- Мастер Альястамиори, мастера ждут Вас и послушников в главной башне, ученики заняли оборону на главной стене.
- Хорошо мы уже идем.
В главном зале центральной башни их уже ждали. Тарпаг, блаженно развалившись в кресле, попивал какое-то варево из огромной кружки, которая для среднего эльфа могла с легкостью заменить ведро. Саргал, думая о чем-то своем, не мигая, смотрел в окно. Мастер Сиарус, что- то рассматривавший до их прихода в разложенных на столе книгах, захлопнул толстый фолиант и проговорил:
- Вы хорошо постарались в ущелье. Вместе с сотней разведчиков, уничтоженных в роще, общие потери противника почти двести бойцов. Но главное то, что мы выиграли время - погладив бороду, магистр продолжил - повторная атака состоится уже ночью. Магия замка позволит нам осветить территорию так, что бы мы были с, привыкшими к темноте, хмаронейцами в равных условиях.
- Расстановка сил такова: Ученики займут оборону на основной стене. Мастер Тарпаг будет удерживать ворота - туда доходят границы древнего могильника, так что ему будет проще черпать энергию. Саргал - его из Сада Роз даже я вряд ли смогу "выкорчевать", так что ему отходит правый фланг. Ты Альястамиори - займешь оборону на аллее около фонтана. Я стану у входа во внутренний замок, ну а послушники займут центральную башню, туда же отойдут и ученики, отступившие со стен. Все согласны?
- Мастер, почему Вы оставляете нас в башне, не принесем ли мы больше пользы на стенах, сражаясь вместе с учениками и, в меру своих возможностей, помогая им? - Махри задал вопрос без излишней бравады, в нем прозвучал лишь интерес о целесообразности подобной расстановки сил.
Ответил ему Тарпаг:
- Вас никто не стремится уберечь, хотя и надо бы, - но большую пользу вы принесете здесь, в башне. Ее стены созданы с вкраплениями Хаддания, так что для их разрушения потребуется очень много времени, и вы сможете дольше продержаться, удерживая проход в башню.
Послушники промолчали, все было ясно, шансы выжить были минимальны. Оставалось только принять бой и удерживать врага как можно дольше, надеясь на чудо.

Лучи рассвета.

Солнце ушло за горизонт, внутренние сады заливал призрачный зеленоватый свет. Уже несколько часов длилось тревожное ожидание. Первые признаки приближения хмаронейцев, появились только после полуночи.
Ночную тишину нарушил шорох плотно подогнанных сочленений доспехов и треск веток в роще по которой пробиралась армия. На эту рощу защитники замка возлагали огромные надежды. Лишь на половину она состояла из обычных деревьев. Остальными были застывшие древни. В их кронах притаились богомолы, а небольшие углубления в земле, прикрытые листвой занимали "младшие слуги" - сами по себе не особо сильные воины, они были полностью нечувствительны к боли и невероятно упорны.
Атака началась, когда армия людо-пауков прошла половину рощи. Для них стали неожиданностью вдруг выросшие из под земли скелеты, ожившие деревья, и спрыгивающие с их верхушек, невероятно быстрые, богомолы. Ночную тишину разорвали звуки сражения.
Но защитников все же было мало. Против нескольких тысяч сражался отряд в двести существ. Пусть "Яростные скрипни" и проделывали целые просеки а рядах врага, пусть вокруг "Старших скрипней", прикрывающих длинными ветвями богомолов и "слуг", вырастали целые холмы из тел, но их попросту задавили количеством.
Звуки сражения затихли, лишь изредка прерываясь шорохами оттаскиваемых тел. Потери хмаронейцев, в темноте, трудно было определить, но по тому, как осторожно те начали приближаться к замку, можно было понять, что они велики.
На небе появились звезды, вышедшая из туч луна, осветила границы рощи, кишащей тенями. Раздался громкий протяжный звук, будто по хитину провели куском железа. Тени пришли в движение, полчище восьминогих чудовищ хлынули на просеку перед замком.
Зашевелились и защитники замка на стенах. В лунном свете были заметны странные движения, производимые руками магов. Как только был сделан последний пас, около каждого ученика появилось, по небольшой фигуре "младших скрипней" ставших на защиту магам, позволяя им спокойно творить заклинания. Хмаронейцы почти подошли к стенам, когда земля у их ног зашевелилась. Из открывшихся нор полезли, перебирая мощными щетинистыми лапами, "Жуки Олени" и "Скарабеи". Хоть нападающие и готовились к новым неожиданностям и приняли атаку нового врага, как говорится, во всеоружии, но мощный хитиновый панцирь жуков защищал их не хуже паучьей брони, а недостаток ловкости, компенсировался огромной силой челюстей и рогов, разрывавших паучьи тела на части.
Наступление застопорилось. Людо-пауки яростно рубились с жуками, но в, казалось уже поверженного, противника, вдруг ударял поток энергии "лечения ран", а следом доносились звуки "молитвы" и "псалмов", услышав которые, моментально восстановившийся противник, начинал сражаться с еще большей силой.
Ожесточение сражения нарастало. К осаждающим крепость хмаронейцам, подходили новые и новые отряды. Защитники сражались уже под самыми стенами, заклинания "демонические осы", "волшебные стрелы", "молот богов" - наносили ужасающие повреждения, попадая в скопления врагов. Но силы были не равны. Жуки погибали под одновременными ударами десятков клинков, скрипни были расколоты мощными копьями, у магов заканчивалась энергия, эликсиры были давно выпиты. Задние ряды атакующих начали метать дротики, в некоторых местах пауки начали взбираться на стену. Под градом копий магам пришлось залечь. Они не могли, ни атаковать, ни отступить. Оборона стены была прорвана.
В свете луны были видны насекомоподобные силуэты, размахивающие оружием. Последним, что маги - защитники смогли сделать, это, собрав последние остатки магических сил, отдать их небольшим и невзрачным кустикам боярышника, росшим по краю стены. Утратившие последние силы и растерзанные, взбешенными столь яростным сопротивлением кучки магов, хмаронейцами, они уже не могли видеть, как стали расти, свиваясь кольцами и оплетая врагов, жилистые ветви. Многие людо-пауки вынуждены были спрыгивать со стены на землю, спасаясь от неожиданно разросшихся кустов. Те же, кто не успел ретироваться, занятый добиванием беспомощных магов, нашли свою смерть на острых "шипах боярышника".
Покрытые колючей шапкой стены, как и оббитые железом ворота, не долго были преградой для жаждущей победы армии. В разросшихся кустах прорубались бреши, ворота выбили, используя как таран, измочаленный ствол одного из древней. Больше времени заняли попытки выломать двойную, сделанную из лучшей стали решетку, переплетенную внутри прочной и гибкой проволкой из редких металлов. Но, в конце концов, и эта преграда пала. Враг ворвался в замок.
------
Тарпаг, выпрямившись во весь свой огромный рост и держа на согнутых руках боевой двухсторонний топор, похожий на серебристую бабочку, спокойно взирал на ломающих ворота хмаронейцев. Было слышно, как вырубают на стенах, с обеих сторон, кустарник, стремясь ворваться в замок с разных мест. Что ж, справа их встретит Саргал, слева попадут в лабиринт блуждающих кустов.
Но ворота уже разрушили, решетка, тоже, долго не продержится, так что, стоит подготовиться. Несколькими легкими движениями руки, направив энергию оживляющую тела заблаговременно подготовленных "упырей" и заставляя их собраться по бокам стены, он стал готовится к более серьезному колдовству.
Решетка продержалась достаточно долго, кузнецы Старограда не даром получили свои деньги. Тарпаг был готов.
Первых ворвавшихся в замок, остановил удар заклинания "страх". Остановившись и не успев, как следует прийти в себя, они сразу же были убиты выскочившими из-за угла "упырями". Одновременно с этим, столпившиеся за ними, ощутили на себе, что такое заклинание "мор", заставляющее организм гибнуть от болезней за несколько минут. Упыри стояли в проходе непоколебимо, жажда крови заставляла их снова и снова бросаться на приближающихся, хмаронейцев. Насылаемые Мастером Черной магии проклятья, не давали людо-паукам оказывать должного сопротивления. Видя, что прямая атака лоб в лоб, даже при огромном численном перевесе не дает результатов, атакующие решили уничтожить врага из далека. Подтянув к воротам отряды копьеметателей, удалось поменять ситуацию. Около десятка упырей сразу повалились убитыми. Оставшиеся долго не могли продержаться против напирающей массы врагов.
Подобное развитие событий не стало неожиданностью для Тарпага. Прошедший, до поселения в монастыре, не одну битву, он даже ждал, когда они догадаются подтянуть метателей. Потому, не мешкая, и атаковал, метнувших дротики хмаронейцев роем "костяных копий". Для него это уже не имело особого значения, но для стоящих за ним товарищей, будет проще сражаться с бойцами ближнего боя. Ему же осталось только подороже продать жизнь.
- Ну что же, магия это конечно хорошо, но старый добрый топор не заменят никакие колдовские штучки - ласково погладив уютно умостившуюся на сгибе локтя секиру, Тарпаг поглядел на добивающих остатки упырей, хмаронейцев, - сейчас мы с тобой станцуем, моя малышка, покажем этим членистоногим вредителям, что такое, орочий "Танец Топора".
Взяв левой рукой у основания лезвия, а правую положив на шишак рукояти, Мастер Основ легкой походкой, направился в сторону прорвавшихся врагов. Вырвавшись в перед, к нему приближались трое хмаронейцев, не ожидающих серьезного сопротивления от одинокого бойца.
Первый даже не успел сообразить, как мгновенно скользнувшая в руках секира, острым и широким шипом на конце топорища, вонзилась в горло, почти отделив голову от туловища. Не останавливая движения и развернувшись, Тарпаг мощным ударом локтя отправил уже мертвое тело первого противника, под ноги правому хмаронейцу. Одновременно, подхваченная мощным разворотом, секира со свистом рассекла воздух по широкой дуге, и пробив доспех, вонзилась в грудь подходящего с левой стороны бойца. Использовав инерцию тяжелого топора и подающего с пробитой грудью тела, орк совершил полуоборот, освобождая, застрявшую в броне секиру и становясь лицом к последнему противнику. Потерявший большую часть своей самоуверенности, вооруженный двуручным мечем, хмаронеец, стал приближаться, выставив вперед клинок. Тарпаг направился прямо на острие, боец, не выдержав, попытался нанести колющий удар. Опытный орк, легко заставив соскользнуть лезвие вражеского оружия по гладкой стороне секиры, нанес мощный удар основанием рукояти в голову хмаронейца. Услышав треск шейных позвонков, Тарпаг удовлетворенно хмыкнул и направился в сторону следующего врага....
....Он уже перестал воспринимать течение времени. Скольких людо-пауков он отправил в мир теней? Жив ли он сам? Удар, блок, отход с разворотом, скрип пробитого доспеха и хруст ломаемого хитина. Жив! Все еще жив! Значит "танец топора" еще продолжается. Удар тяжелой дубины в спину отдается болью во всех костях, но этого мало, ох как мало для того чтобы остановить орка перешагнувшего грань жизни. Еще два тела падает сраженные широким ударом секиры. Меч хмаронейца скользнул по шлему, не причинив вреда. Будь благословенен кузнец, ковавший этот доспех, промелькнула у Тарпага мысль и унеслась, сожженная в горячке боя....
....Пот и кровь из разбитой брови заливали глаза, страшно хотелось вдохнуть полной грудью, но не давали сломанные ребра. Перед глазами все плыло, во рту отчетливо чувствовался вкус крови. В очередной раз секира взмыла в верх, прерывая чей то жизненный путь....
....Вокруг стояли тени, тени великих вождей и воинов орочьего племени, лучшие бойцы и герои многих миров:
- Танцуй, танцуй свой танец, а мы посмотрим, - доносился шепот со всех сторон, - танцуй, как танцевали мы, во славу своего народа. Скоро ты придешь к нам, а пока танцуй воин, танцуй свой "Танец Топора"….
….Тарпаг улыбался. Громадное безжизненное тело распростерлось на каменных плитах. Вокруг, переминаясь с ноги на ногу, стояли хмаронейци, опасливо косясь на мертвого орка. Мостовая была скользкой от покрывавшей ее крови. За победу над этим могучим бойцом пришлось заплатить несоразмеримую цену. Ни обычные бойцы, ни облаченные в паучьи доспехи элитные воины не могли подойти к превратившемуся в стальной вихрь воину. Лишь самоубийственным напором своих тел, они смогли остановить смертоносный полет секиры, и, потеряв еще двоих от могучих кулаков орка, они, наконец, остановили эту безумную пляску стали и крови....
------
Еще, будучи малышом, Саргал мог целыми днями не вылезать из роскошного сада одного из богатейших торговцев. Поначалу, его, грязного оборвыша гоняли, но он каждый раз возвращался. В конце концов, хозяин сада решил, что может получить выгоду от любви смышленого мальчонки к цветам. Он оказался прав. Отданный на обучение садовнику паренек, быстро освоил не простую профессию садовода. Сад рос и цвел, Саргал был счастлив. Лишь одно угнетало душу молодого садовника. Цветы, которые он бережно выращивал своими руками, безжалостно срезались и отправлялись на рынок. Купец богател, паренек проливал слезы, над обрезанными стеблями. Он всей душой ощущал боль срезанных бутонов.
В один из дней, жизнь сделала очередной крутой вираж. Проснувшись однажды утром, Саргал не увидел привычной коморки, в которой ночевал. Вокруг простирались облака, а рядом стоял старичок с добрыми глазами, который и рассказал молодому парню, куда он попал.
Юный садовник, долго не мог найти себя в этом мире. Но так было до тех пор, пока его не встретил Сиарус. Увидев в юноше неподдельную любовь к живому, он занялся его обучением. Но самым главным подарком судьбы для Саргала, стал монастырский сад. Место, где никто не срезал нежные цветы, где он мог проводить все свои дни, создавая дивные по красоте композиции и обучая молодых оболтусов так же беззаветно любить жизнь, как и он сам.
Вот и сейчас, когда враг рвался в ворота, когда на стенах гибли его ученики, когда из глаз безостановочно текли слезы, он создавал свое последнее творение.
Прорвавшись через стену, лавина хмаронейцев растеклась по саду. Они медленно подходили к центру. Склонившаяся к земле тщедушная фигурка, что-то закапывала в участочек земли, окруженный тремя пышными Розовыми кустами.
Рослый людо-паук подошел сзади к старику и одним могучим ударом меча пригвоздил старого мага к земле. Поток алой крови оросил землю, худые старческие пальцы судорожно сжались, из горла донесся еле слышный хрип….
….Сад замер, дрожь волной пробежала по ветвям, вызвав дождь из лепестков, прекрасных цветов. Все быстрее и быстрее начали шевелиться ветви Розовых кустов, листья опадали, обнажая, становившиеся похожими на пилы с загнутыми шипами, стебли. Вьющиеся цветы, собранные до этого в дивные скульптуры, расплетали свои стебли, уподобившись фантастическому кальмару, стремящемуся выбраться из земли.
Сад охватило отчаяние. Его создатель, его хранитель – погибал. Десятилетия заботы и безмерной любви к своим детищам сделали старого садовника единым целым с заботливо выращенным садом.
Умирающий маг терял энергию, нерастраченные силы уходили в землю, жадно впитывались корнями, подымались по стеблям, заставляя их шевелиться ….
….Хмаронейцев охватила паника, от созерцания, вдруг, пришедших в движение цветов, они еще старались спастись, убежать, но было поздно. С последним, судорожным движением Саргала, длинные плети розовых лоз заметались, снося все на своем пути и терзая, попавшихся на пути людо-пауков. Ветви Розовых кустов, обрамляющих аллеи сада, ринулись на встречу друг другу, перекрывая проходы и протыкая всех попавшихся на их дороге. За считанные секунды, цветущий до этого, сад превратился в месиво сплетенных и сцепившихся шипами, ветвей….
….В самом сердце, того, что когда-то было аллеями роз, распустил первые листья маленький росток. Тонкие полупрозрачные лепесточки, переливались перламутром, а маленький бутончик источал неземное свечение. В предрассветной мгле цветок казался призрачным, нереальным, но в то же время, таким живым и нежным. Любой живой, увидев его, непременно замер бы, затаив дыхание, что бы не спугнуть подобное воздушное видение. А рядом лежал старый садовник, глядя лишенными жизни глазами на торжество жизни и красоты в этом мертвом и проклятом отныне саду….
------
Тонкие и изящные пальцы выводили сложные узоры в хрустально прозрачной воде фонтана. Пустотой в сердце отозвалась гибель Тарпага, пустоту заполнила печаль, когда умер Саргал. Скольких они забрали с собой? Кто знает? Кто останется, что бы рассказать?
Альястамиори была еще совсем малышкой, когда погиб ее род. Не спасла ее родных ни отвага, ни воинское искусство. Смерть пришла в их дом в образе орочьих воинов. Мать так и не сумев пережить утрату близких и любимого мужа, вскоре отправилась за ними в страну вечных садов.
Позже ельфийка приходила на место гибели своего рода. Сильные, уже в то время, способности к магии позволили ей прочесть память растений и самой увидеть происшедшее. Она тогда, почти, умерла. Израненная и одинокая душа требовала мести. Неизвестно чем бы это кончилось, если бы не появился Сиарус.
Ему удалось вытащить полуобезумевшую от боли душу обратно к жизни. Сколько он с мастером Саргалом набегались вокруг нее. Улыбка тронула губы Альястамиори. Однажды Мастер-садовник позвал ее и показал на последнее свое творение, сказав, что посвятил его ей. Маленькая беседка была полностью оплетена белоснежными розами, она была так похожа на одно из воспоминаний из счастливого детства, что эльфийка не выдержала и расплакалась. Плакала долго, с надрывом, а Саргал сидел рядом и держал за руку. На удивление потом стало легче, боль стала, какой-то тупой, отдаленной. В дальнейшем ельфийка смогла смирится и даже стать друзьями с Тарпагом. Он был особенным орком. Будучи невероятно могучий и жизнерадостный он стал ей настоящим другом.
Теперь они мертвы, с лева раздавались крики боли и предсмертные хрипы, хмаронейци с ходу решили пробить себе дорогу в блуждающем кустарнике, что обернулось целой тучей едкого газа, колючек и ядовитых насекомых.
А по аллее приближались враги. Наученный горьким опытом, противник медленно подходил, стараясь окружить недвижимо сидящую на парапете фонтана эльфийку.
….Все ближе и ближе, что ж старый друг, ты сильно напугал их. Мне это на руку, страх сделает их медлительными и неповоротливыми. Эх увидеть бы последний раз рассветное солнце…. Все – время! В бой!
Казалось, мгновение назад она просто сидела, похожая на изваяние. И вот уже стоит над трупом воина раз в десять больше ее. В руках сверкают два узких и длинных стилета, заточенных до бритвенной остроты. А из кустов по сторонам аллеи, сметая все на своем пути, калеча и уничтожая воинов одного за другим, метнулось две гигантские змеи.
Преодолев первый шок, хмаронейци ринулись в контратаку. Они гибли один за другим, но перед смертью успевали нанести ужасному противнику раны. Численное преимущество давало о себе знать. Огромные змеи двигались все медленнее и медленнее, по аллее не возможно было пройти, не споткнувшись об убитых. Если бы не слабое чувство самосохранения, хмаронейци уже давно отступили бы, но инстинкт гнал их вперед, жертвуя собой, вперед к победе.
Змеи пали. Но гибкая маленькая фигура все еще металась среди паучьих лап и тел. Более ловкая, чем змея, быстрее, чем оса, эльфийка продолжала сражение….
.…Кувырок, перекат, удар снизу в паучье брюхо, уход от нескольких одновременных ударов. «Ну какие же они медленные!» Прыжок, оттолкнуться от торса одного, ударом ноги свернуть шею соседнему, перескочить на спину, удар стилетом в основание головы. «Не видят, не успевают. Сбились в кучу и мешают друг другу.» Подрубить пару ног, укрыться от удара, блок, развернувшись и уведя в сторону вспороть живот…
…. Сильным толчком оттолкнуться от покрытого броней плеча, высокое сальто и… бьющий в глаза луч света. Дождалась! Первые лучи рассвета показались из-за края скал, озаряя мир и наполняя его цветами жизни.
Боль разорвала грудь в нескольких местах. Воспользовавшись тем, что эльфийка на мгновение замерла, ее пронзило сразу несколько клинков. Мгновение боли и ноги коснулись….
…. Нежная травка ласкала пальцы, в туманной дымке проступали деревья, в отдалении слышались голоса. Маленькая золотоволосая девочка шла по траве, покрытой утренней росой. Занималась заря, солнечные лучи развеяли водяную муть, а под деревьями стояли такие знакомые фигуры.
- Альястамиори! Альяси! - Голос отца, голос, откуда-то из прошлого, такой знакомый и такой давно – забытый. Ноги сами перешли на бег….
….Здесь были все, и родители, и давно утерянные друзья, и погибшие родственники, даже Тарпаг стоял, радостно скалясь и опираясь на покрытый причудливой резьбой посох, рядом с ним стоял маленький старичок, держащий в морщинистых руках прекрасный отливающий перламутром цветок.
- С возвращением домой, дочь моя, - мягко проговорил Орлакиан, - ты прошла свой путь. Обрети же, заслуженный покой…..
------
Лучи рассвета постепенно освещали монастырь. Высокий худощавый старик, одетый в потертую походную мантию стоял, любуясь солнечными лучами. Сиарус знал, что армия трех рас уже вошла в ущелье, а под землей, отряды гномов окружали, не успевших выйти на поверхность хмаронейцев. Они победили, заплатили за это своими жизнями, но не дали людо-паукам выйти из ущелья. Они оказались в ловушке.
Теперь надо было спасать готовящихся к обороне замка послушников. Они были единственными, кто мог восстановить, утраченные с гибелью наставников знания. Сиарус не сомневался, что им это под силу, они смогут и не остановятся на полпути. Такие юные, такие импульсивные, такие ЛЮБЯЩИЕ!
- Такие как мы в молодости – прошептал старик.
Приближающиеся хмаронейци утратили большую часть боевого напора, слишком дорого им обходились подобные одинокие противники.
Подставив лицо первым утренним бликам, маг нежился в лучах восходящего солнца, не обращая никакого внимания на врагов. Он знал, что это его последние мгновения, такие бесконечные и, одновременно, промелькнувшие в один миг. Все же было приятно, что смерть придет при свете солнца, так легче, так спокойнее. До наконечников пик выставленных в его сторону оставались считанные шаги.
Решение было принято, всесторонне обдуманно и не вызывало сомнения в своей правильности. Молодое поколение должно выжить, должно сменить старшее, таков закон жизни, таков закон природы. Но уйти, оставив их в смертельной опасности, нельзя. Решение возникло недавно. Медитируя, Сиарус, сумел, наконец, добраться до высот не виданных ранее. Ему удалось услышать голоса божественных созданий, пусть он не понял, пусть это вызывало нестерпимую физическую боль, пусть. Но услышав, он осознал, что сможет позвать их на помощь. Была только одна проблема, божественный язык не произносим для смертного, ни для языка, ни даже для разума. Божественный язык – это язык естества, ничем не замутненных чувств. Что бы призвать помощь из высших сфер, зов должен быть криком боли, воплем страдания, который не будет проигнорирован, но издать такой зов души может только умирающий….
….Легонько потянув за нити бытия и сконцентрировав вокруг себя токи смерти, маг соединил их со своими жизненными путями, накрыв себя сетью умерщвления. Тело схватили судороги, ломая кости, разрывая сухожилия, лопались сосуды от нечеловеческого напряжения, на коже выступил кровавый пот. Упав на колени, сотрясаемый конвульсиями Сиарус издал жуткий, леденящий кровь вопль….
Не в силах понять происходящее хмаронейци остановились, они во все глаза смотрели на агонию, еще недавно, живого и полного сил человека.
….Ослепительная вспышка света озарила замок. В сердце бушующей плазмы, можно было едва различить, божественно прекрасную фигуру с белоснежными крыльями. Разум отказывался верить увиденному глазами, разум верил душе, воспарившей под небеса, от трепета, вызванного видением прекрасного Ангела, спустившегося на зов старого мага….


Эпилог.

- Хмаронейци так и не дошли так до внутреннего замка. Ангела увидевшие, навеки разум утратили, послушники даже, из бойниц башни, наблюдавшие, еще недель несколько в себя приходили, от величия сфер небесных, увиденного.
Армада за стенами оплота оставшаяся, повержена была трех рас воителями, тех, кто из-под земли выйти не успел, уничтожили гномы видимо. Больше слышно о них не было.
Хотели правители времени того, в подземные катакомбы гномов войти, но взашей выгнаны были, и предупреждены ими, что безжалостно покараны будут, за попытки подобные. Гномы смогли убедить в серьезности намерений своих, так что в покое решили оставить их и не рисковать.
Послушники битву пережившие, по миру разбрелись, утраченные знания магии божественной восстанавливая.
С Ланиель Сайвар прожил время некоторое, но потом пропал при обстоятельствах загадочных.
Ланиель в город вернулась, монастырь основав и любимым делом своим занявшись - больных лечить и раненых. Еще основателем Пути сердца стала, и благословение богов дарует, нести в мир добро и свет стремящимся.
- Такая история, друг мой юный, такие беззащитные божественной магии адепты, - немного помолчав, Гивендальп продолжил, - думаю, стоит тебе осознать все здесь услышанное. Иди подумай, в монастырь сходи, помолись и прими выбор свой с достоинством. Удачи тебе друг мой.
Пораженный слушатель, молча, встал, поклонился магу, и вышел в свою новую жизнь….