Они встретились в парке, в первый день весны. Он, среднего роста шатен, довольно хрупкого сложения, со смешно торчащими верхними зубами, что становилось заметно при улыбке, и она, маленькая девушка, с упрямством в удивительных глазах, которые в зависимости от освещения становились то карими, то ореховыми, то зеленоватыми. Они сошлись, как два одиночества, две души, чья пустота настоятельно просила любви, но никак не могла ее обрести.
Судьба умалчивает, откуда они взялись в мире Хаддана и почему случилась эта встреча, но с тех пор они не могли оставаться такими, как прежде. Вместе гуляли они под весенним еле заметным дождиком, вместе проводили немногие свободные минуты в выходные. Там же, в парке, он подарил ей белую розу, как символ ее чистоты, там же сорвался первый поцелуй, а дальше все нарастало, словно снежный ком – они упивались друг другом, как путник в пустыне, набредший на оазис; они целовались, как будто мира вокруг просто не существовало.
За этим чувством были почти забыты боевые искусства, которые, как известно, преподаются каждому в Хаддане; он устроился журналистом в одном маленьком клане, она стала алхимиком-бескланом. Денег хватало, чтобы снимать небольшую комнату, большего им для счастья и не надо было. Так пролетела весна, настало лето, чувство созрело, и, казалось, все дело шло к свадьбе.
Однако в самом Хаддане было неспокойно. Власть с недавних пор принадлежала Темному Союзу, который устанавливал свой порядок – жестокий, но справедливый. Разумеется, были несогласные и стычки, были попытки бунтов и казни, были лагеря повстанцев и рейды в окрестностях Старограда. Но закованные в тяжелые доспехи прекрасно обученные солдаты Союза не знали поражений.
Все началось с того момента, когда одна из повстанческих групп уничтожила караван с продовольствием для Старограда. Серьезно выросли цены, люди едва сводили концы с концами, зарплаты журналиста едва хватало на еду. Однажды, возвращаясь поздно домой, он заметил залихватского молодца из клана Белоснежных, что вышел из их дома. Тогда он не придал этому значения, но позже все встало на свои места. Непонятно откуда, но у нее находились деньги не только на еду, но и на украшения, и на безделушки, и на красивую одежду, которую он не мог позволить себе ей купить. Он мучался подозрениями, но заставлял себя выбрасывать их из головы – ведь нельзя любить человека и не доверять ему.
Так настала осень. В первый день он достал из заветного места долго и с трудом накопленные деньги, и пошел на рынок, где выбрал тонкую золотую подвеску в виде буквы О – первой буквы ее настоящего имени, которое знал только он.
Когда вечером подарок был вручен возлюбленной, она отвела глаза, сказав «какая прелесть», и спрятала коробочку в комод, а затем предложила отпраздновать не сегодня, а завтра – в парке, где они и познакомились.
Тяжело спалось ему в эту ночь, плохое предчувствие не давало заснуть, но он отбрасывал его в сторону в слепой вере своей избраннице. Наутро он ждал ее в парке, на той самой скамейке, под тем самым деревом. Он улыбался счастливой улыбкой, быть может, последний раз в жизни, ибо ее первая фраза стерла эту улыбку с его лица. «Нам надо расстаться», - сказала она. Он уговаривал, просил объяснения, слушал, и не понимал. Все то, о чем они мечтали, то, о чем говорили, то, как видели будущее, все оказалось ложью; она нашла в нем тысячу недостатков и выплеснула на него их все; она упрекала его в том, что все делал для нее, обзывала тряпкой и подкаблучником. Она ушла, оставив подаренную вчера подвеску, а он все так же сидел на скамейке и не мог понять – за что? Почему?
Он еще пытался переубедить ее, пытался доказать, что любит ее больше жизни, приходил к ней домой, встречал на улице, но каждая встреча заканчивалась одной фразой – «уйди из моей жизни». И он уходил, опустив голову, с разбегающимися мыслями и невидящими глазами.
Чтобы отвлечься, он стал целые дни проводить на арене, оттачивая свое боевое мастерство, искусство фехтования различным оружием и без оного. Каждый раз, доводя себя до изнеможения, он уходил спать, иначе не мог заснуть, ворочаясь до утра. Он забросил журналистику и съехал с той комнаты, поскольку все там напоминало про нее; лучшим другом ему стал его меч, и никто не знает, что за мысли проносились в его голове, когда он выполнял очередной, ранее не дававшийся прием, снова и снова побеждая своих противников.
Наступила зима; снег покрыл город и окрестные поля, и вместе с этим в Хаддан пришла новая напасть. Повстанцы, будучи не в силах сопротивляться Темному Союзу, заключили договор с могущественным черным магом, который призвал в этот мир пять демонов. Демоны вошли в тела добровольцев, которые навсегда погубили свои души. С тех пор ни в городе, ни тем более в окрестностях не было покоя. Поодиночке солдаты Союза уже не могли справляться с демонами, и несли потери, вследствие чего вынуждены были передвигаться только отрядами; продовольствие в Староград поступало лишь под большой охраной, зима выдалась не только холодной, но и голодной.
Однажды, проходя, мимо алхимии, он встретил ее с тем самым молодцем, который теперь придерживал ее за талию и что-то периодически шептал на ухо. Опустив глаза, он прошел мимо, хотя сердце обливалось кровью, однако, этому вечеру не было суждено закончиться так же, как предыдущие. Какой-то неясный звук, отдаленно напоминающий шипение, заставил его обернуться шагов через двадцать. Увиденная картина навсегда запечатлелась в его памяти – пятеро демонов, полукругом стоящие на дороге, молодец, внезапно потерявший свой белоснежный меч и драпающий вдаль по дороге, и она, сжимающая в руках свою сумку с эликсирами. Покрепче сжав свой меч, он бросился вперед.
Что было дальше, как именно это произошло – история умалчивает. Известно лишь, что спешно отправленный на место стычки патруль Союза обнаружил семь человек, вернее пять трупов, девушку в бессознательном состоянии, и парня, все еще сжимавшего в руке меч. На его теле насчитали восемь серьезных ран, из которых как минимум три должны были стать смертельными, и множество более мелких, однако он еще дышал. Лучшие лекари Старограда колдовали над ними, самые ценные эликсиры были израсходованы, и это принесло результат – спустя две недели он открыл глаза. Первыми произнесенными словами было ее имя.
На следующий день она пришла в храм, разговор был очень коротким:
- Я ухожу из этого мира… я больше не могу это все выносить… спасибо тебе, и прощай…
- Мы еще увидимся?
- Может быть… в другом мире… в лучшие времена…
Через два месяца он встал на ноги, ему предложили почетный пост в гвардии Союза, и он согласился. С тех пор его звали Каменное Сердце, поскольку он никогда не улыбался.