Глава 1. Часть 4. Память

Войдя домой, я обнаружил своё новое платье аккуратно сложенным на стуле. Я внимательно разглядел его: кожаные сапоги в обтяжку с достаточно мягкой подошвой, панталоны, штаны из слегка шероховатой ткани, расшитые по поясу и вдоль бокового шва, две рубахи, жакет, только на этот раз обильно расшитый толстыми серебристыми нитями и куртка.

Везде присутствовала старая тематика, паутина причудливой формы, но в этот раз - по центру жакета были искусно вышит паук в круге, за который он держался лапками, на брюшке его красовалась узкая вертикальная прорезь, заполненная россыпью мелких красных камешков. Я вспомнил, что Кинзор говорил мне про портал, и я понял, что это клановая символика. Что ж, всё достаточно понятно и ясно, не считая, конечно, странной привязанности к паукам, но чего ещё можно ожидать от жителей пещер? Я оделся, и попытался подвигаться, одежда достаточно плотно прилегала к телу, но нигде не жала и не натирала, портные явно старались, да и одежда была явно не дешёво, в такой и перед королем не грех щеголять.
- Поправка! Перед королевой... – подумал я, вспомнив о том, что сегодня произойдёт весьма важное, для моей последующей жизни, событие.
Осмотрев свое отражение в зеркальной дверце шкафа, я заметил немаловажную деталь - ремень, пропущенный в петли в штанах, имел несколько кожаных петель с металлическими кольцами на концах. О предназначении данной части гардероба я решил осведомиться у Кинзора до бала, бог их знает, какие у них тут обычаи, да и спросить у кого-либо ещё тут я немного стеснялся.

В очередной раз проследовав кавалькадой по дворцу, я вновь застал Кинзора в его библиотеке, казалось, что жрец в ней живёт, не покидая её даже для принятия пищи. Он улыбнулся мне и сказал:

- Ты весьма недурственно выглядишь в новом для тебя наряде, даже по меркам нашего народа, и меня это очень радует.
- Спасибо, мне самому очень нравится, и я благодарен.
- Я наверняка передам твою благодарность портным. Думаю, они будут польщены.
- Но у меня есть один вопрос, по поводу этой же самой одежды, да и вообще по поводу ваших обычаев. Если честно, у меня куча вопросов, я не хочу показаться невежливым или ненароком оскорбить какую-нибудь высокую особу. Я думаю, зная положение вещей, ты должен меня понять.
- О да, конечно. Всего не знаю даже я сам, для особо важных церемоний у нас есть церемониальных дел мастера, они знают все тонкости, но думаю, тебе будет важнее
знать общие правила.

- Во-первых, я вкратце расскажу тебе о нашем народе... Дабы ты не запутался в теологии, скажу тебе просто – все мы в Хаддане в той или иной степени являемся потомками богов. Великая мать земля постоянно даёт миру своих сыновей и дочерей, имея трёх мужей-богов:
Лианиза – отца Всех эльфов, Светлого покровителя лучников, изящности, ювелиров и виноделов.
Архтума – отца Орков и им подобных. Архтум – Тёмный бог ярости и разрушения, который, однако же, покровительствует земледельцам, пахарям и рудокопам.
Зильфреда – отца вашей расы - Людей, Покровителя ратного дела, стратегов, кузнецов, плотников и ремесленников. Он олицетворяет собой порядок и наиболее плодовит, во всяком случае, в нынешнем цикле. Сейчас ваша раса доминирует и тому есть несколько причин: хотя вы едва доживаете до ста лет, и постоянно убиваете себе подобных, разделены и слабы, вы плодовиты, как Зильфред, и приспосабливаетесь к любым условиям, а после того, как Эльфы дали вам письменность, вы получили возможность накопления коллективного опыта. Среди вашего народа наибольшее количество грамотных. У нас, к примеру, грамоту знаю я, мои помощники, библиотекарь и слуги по долгу службы, а так же часть знати. У вас же, я наблюдал при последнем Выходе пастуха, слагающего песню и записывающего ее на куске бересты. Впрочем, твой народ достаточно далеко отсюда, а я продолжу о нашем. Как я и говорил, мы, Дроу – потомки Лотх, третьей дочери от союза Великой Матери и одного из Трёх Братьев - Лианиза. Это и обусловливает нашу внешнюю схожесть с эльфами. По преданию Лотх в молодости отравила одну из старших сестёр, которая соблазнила её жениха, и в наказание за это была сослана в глубочайшие пещеры Хаддана, населенные ядовитыми пауками. Горю её не было предела, и в течение тридцати трёх дней она плакала. Это священное место пришествия нашей матери до сих пор известно нам. На севере есть сеть пещер с ядовитыми озёрами, где до сих пор реками текут «Слезы Лотх». На тридцать четвертый день её рыдания услышал один из последних жрецов Хмарнийцев - Кзексом, который, спасаясь бегством от людей, нашел приют в глубоких пещерах. Через некоторое время они вступили в тайный союз, давший миру Дроу – или «падших Эльфов», мы похожи внешне и по комплекции, но из-за жизни под землёй мы стали ниже, и физически более выносливы, наша кожа в отсутствии солнца стала серой, а волосы обесцветились. Но Лотх и Кзекс заботились о будущем своих детей, и при помощи техники хмарнийцев и магии эльфов – создали разветвленную сеть порталов, которые соединяют наши «области» - пять-шесть монументальных пещер, удобных для заселения, имеющих выход через первый портал к другим областям. Кзекс обучил нас ковке оружия, доспехов и ратному делу. Лотх подарила нам жрецов, веру в то, что справедливость творить надо самим и надежду вновь увидеть солнце.

При последнем слове пожилой жрец слегка вздохнул. Мне показалось, что эти, прописные для него, истины, которые он знал с младенчества и сотни раз повторял в более изощренных формах, будучи жрецом, все ещё задевали его душу, он наверняка был действительно и искренне верующим.
- Но почему вы продолжаете жить в пещерах, мне кажется, что наверху должно быть больше места, чем здесь?

- Видишь ли... Жизненное пространство всегда кем-либо занято, и им нельзя овладеть просто так. За него надо бороться, а наверху у нас сильные и безжалостные враги, для жителей верхнего мира мы являемся выродками, порочным порождением злых духов. В особенности, как ты сам понимаешь, для эталона светлой силы, для Эльфов. Мы являемся их зеркальным отражением, и они воспитаны в мысли, что мы являемся их ошибкой, которую они обязаны искоренить во благо мира.

- Но ведь можно как-то договорится о сосуществовании?

- Ты знаешь, когда после союза Кзекса и Лотх прошло порядка двухсот лет, мы послали делегацию в Верхний мир. Наш народ был молод, и мы считали, что наше братство с Эльфами по Лианизу может стать причиной воссоединения пусть и дальних, но родственников. Лучше бы мы этого не делали... Сейчас я тебе покажу наши книги. Они не подобны книгам ваших родичей, для нас – книга это вместилище духа и магии, а не письмен.

Кинзор достал старый том в кожаном переплёте и, положив на него руку с перстнем, переливающимся гранями неизвестного мне камня, закрыл глаза.

- Прикоснись к книге, предназначенный.

Я прикоснулся.
Свет померк.
Я зажмурился и вновь открыл глаза, я летел...

Я почувствовал сквозной ветер и силу, поднимавшую меня вверх. Я наблюдал за полем у подножия покрытых снежными шапками гор с высоты птичьего полета. Увидев свои крылья, я понял, что действительно смотрю глазами птицы. Ястреб спикировал вниз, и я начал различать детали происходящего.
На поле шла битва, хотя битвой это можно было назвать с трудом... Это была бойня. Величественные эльфы с гримасами лютой ненависти сошлись в битве со своими собратьями. Несколько сотен отступавших, под градом стрел и дротиков, уклоняясь от узких лезвий, но, не теряя строя, собралась у подножия гор. Обороняющиеся были, безусловно, эльфами, но теперь стало заметно, что они всё-таки отличались от своих сородичей. Они были немного ниже нападавших, с кожей темно-сизого цвета, волосы их были не золотыми, а пепельно-серыми, либо черными, и многие из них носили уже известные мне черные метки с красными крестами. Они были Дроу. Отступая, они дрались из последних сил, многие, получив по несколько стрел, кидались на мечи наступающих, дабы клинки застряли в их телах. Их товарищи убивали обезоруженных противников, и, в свою очередь, умирая от неприятельского оружия, собственной плотью пытались остановить вражеский напор. Перевес был слишком велик. От обороняющихся оставалась лишь кучка впавших в безудержную ярость бойцов, когда стал заметным грот за их стенами. В нем эльф в длинной робе манипулировал энергией. Изламывая руки в магических пассах, он произносил древние заклятия, пытаясь навечно запечатать вход в грот. Заметив, что это ему почти удалось, воины Дроу предприняли последнюю отчаянную попытку контратаки, которая захлебнулась в их крови. Метко пущенная стрела пробила сердце заклинателя. Он продолжал шептать слова, стоя на одном колене, но следующая пробила ему горло. Эльфы хлынули рекой, подавив последних сопротивляющихся.

Картинка смялась как лист бумаги, и мой взгляд опустился во тьму. Почему опустился? Я явственно почувствовал, что нахожусь в сырой пещере. Изображение постоянно передвигалось. Мелкие стычки последних оборонявшихся в пещерах, приказ Дроу со шрамом на лице погасить портал, смятение, запах пота и крови.

Картина вновь исчезла на миг, и в следующее мгновенье переместилась куда-то вниз, мне казалось, что я смотрю на мир, лежа на полу.

В глубине пещер, у подземной реки собрались женщины, многие из них держали кошелки и корзины с детьми. Но то, что они сделали, положив свою ношу в сторону, заставило застыть кровь в моих жилах. По очереди прощаясь друг с другом, они, улыбаясь, широкими кинжалами лишали друг друга жизни. Длинные резаные раны смотрелись жутко и неестественно на тонких шеях Дроу, созданных для пения и вина. С коричневой кровью из них уходила жизнь. Последняя оставшаяся в живых быстро помолилась и, протянув руку ко мне, положила что-то рядом, потом пустила корзины по узкому ходу подземной реки, уходившему вглубь гор.

В глазах в очередной раз потемнело, на этот раз вид переместился на боковую стену той же самой пещеры.

Последняя оставшаяся Дроу оглянулась и, не найдя следов того, что здесь были дети – успокоилась.
Услышав, что к ней приближаются, она притаилась в тени. Разгоряченный от пыла сражения воин вбежал в грот. Встречный удар кинжалом в гортань, повыше кожаного доспеха, и он, в судорогах хватая воздух, упал на землю. Его товарищ, увидев это, отточенным движением вложил стрелу в лук и начал натягивать тетиву, но в пещерах от луков мало проку. Грациозно сместившись по диагонали в узком проходе, Дроу легким и ловким взмахом кинжала порвала нить тетивы, а следующим - нить жизни лучника. Послышался звук множества шагов, вниз спустилось ещё несколько воинов, и она молча кинулась на старшего. Латной перчаткой он поймал её кисть и, вывернув наружу, хотел добить ударом меча по затылку. Но, передумав, лишь оглушил.

В следующий момент я увидел сборище эльфов на опушке леса, увидел, как на поляне священник раскаленным лезвием кинжала выжигал руны страшного проклятия на щеке Дроу, увидел высокомерное безразличие тех, чьи руки были по локоть в крови своих братьев, увидел, как тихо, янтарными слезами, плачут деревья, и вернулся в комнату к Кинзору.

На щеке у Кинзора быстро погасал знак, похожий на тот, что я недавно узрел. Я безмолвно сидел напротив него - у меня не было слов. Кинзор сказал:

- Это всё, что мы смогли восстановить, потомка ястреба мы искали четыреста лет. Чтобы взглянуть глазами паука на стене, одна из Жриц Лотх искупалась в *слезах* своей Богини. А это, поверь, красивая, но ужасная смерть - такова была цена за память.

- Снизу ты смотрел из корзинки, из корзинки Кинзора Второго, а это, - он показал на перстень, - То, что ему туда положили.
- Девушка - была молодой женой Кинзора Первого.

- А Кинзор Первый? - спросил я.
- Его ты увидел у грота. Он исполнил свой долг, грот закрылся не сразу, но навеки.
- Это, - он потёр щёку, - месть светлых. Заклятью на крови - двадцать поколений не помеха, даже Эльфийских. А самих Светлых, вернее, потомков тех, что остались у разрушенного портала, ты уже видел.

Ужаснувшись от одной мысли об этом, я спросил:

- Шазды?

- Когда корзинки с детьми вернулись, с ними пришло и послание о случившемся, впервые все двенадцать кланов объединились, и усилиями магов восстановили портал. После нескольких не особо приятных для Эльфов манипуляций – мы получили плодовитую светлую породу ездового и тяглового транспорта...

Я нервно сглотнул и сказал:

- Хаддан не самое гостеприимное место для новичков.
- Да, и тут ты отчасти близок нам. Почему отчасти? Во-первых, потому что ты не Дроу, я не говорил, но все предыдущие Гости были нашей расы. А во-вторых, смотри сам, - сказал он и указал мне на мою грудь слева. На ней быстро "остывал" свет от какого-то круга.

Я быстро стянул с груди одежду и увидел, что часть рубцов покраснела и сошлась кругом, хотя вне и внутри круга они по-прежнему были разбросаны.

- Ты не служитель тьмы, ты не Дроу. Я не знаю, почему ты попал к нам, и не знаю, кому станешь служить, не знаю, что с тобой будет далее. Но я хочу, чтобы в любом случае ты помнил истину. Предназначенный, ты разделил с нами кров и пищу, вино и отдых, и это позволяет назвать тебя гостем. Теперь ты разделил с нами нашу боль, и я признаю в тебе друга.
- Королева – Старшая жрица Лотх – моя жена. Я жрец клана Кирстуа, Кинзор Двадцатый. Разрешаю тебе пользоваться нашим клановым гербом, пока ты не обретешь свой. И сочту за честь, если ты сегодня явишься с ним перед нашими гостями.

Я ещё раз взглянул на свое одеяние и понял, насколько это важно для них. Я находился в смятении, чувствовал, что меня удостоили высокого признания, и вновь не знал, как отблагодарить этого пожилого Дроу. Я низко поклонился и сказал, что очень признателен за оказанную мне честь...

- А по поводу петель... я расскажу тебе сегодня за ужином, - сказал он и улыбнулся.