Зарисовки

Букет.

Осенняя погода не предсказуема... Ещё вчера солнце, ласково согревающее всё своим вниманием, сегодня, как будто на что-то обидевшись, даже не выглянуло поздороваться.
Выскочив утром из дома, я не ожидала, что его капризы обернутся брызнувшими каплями, колкими и холодными, какими могут быть только слова очень дорогого для вас человека. Перепрыгивая через лужи в попытке спасти обувь от затопления, а себя от простуды, я торопилась к дому, к пледу, к кофе… к миру, где дождей не бывает – к Хаддану.
Открыв сумочку, я на несколько секунд замерла у подъезда в поисках ключа. Впрочем, кто же сможет что-то отыскать в женской сумочке за пару секунд? Во всяком случае мне это никогда не удавалось. Углубившись в изучение содержимого, и совершая массу открытий, я даже не услышала приближающихся шагов. Вопрос, заставил меня вздрогнуть и… удивиться.
- Здравствуйте.
Голос был звонкий, странно звучавший в осеннем ритме монотонного дождя. Вскинув голову, я никого не увидела, но голос вновь прозвенел.
- А у нас есть дети?
Дети… Что, что, а то, что обладатель голоса не мог быть отцом детей, и не только моих, я была уверена совершенно. Чуть опустив взор, я встретилась с сияющими глазами обладателя, на вид ему было лет 5, не больше.
-Здравствуй, а ты кто?
-Я буду жить с вами. Хотите, я открою дверь, у меня есть ключ? Вот, это вам, - сказал мальчишка, протянув мне букет осенних листьев. Розы, лилии, орхидеи… Как же давно я не получала букет красно-желтой листвы? Нет, не помню… да и собирала то я листья давным давно.
Пропустив меня вперёд, рыцарь последовал следом, весело перепрыгивая через ступеньки.
- Я недавно приехал к вам. У нас в подъезде есть дети?
Боже, так он и не собирался быть отцом…
- Да, у нас есть дети, - я не смогла сдержать улыбки, глядя на провожающего меня кавалера. Обласканные солнечным теплом листья, согревали душу, возвращая в детство.

=)

КлёвА)

Мне понравилось среди всего прочего определение Хаддана, как мира без дождей!)

Согревает, так все по-доброму, чисто, светло)))

Ой, девчонки! Смотрю я на мужа моей подруги Льдинки и завидки берут. Левел высокий, образ личный, в статах разбирается - двадцатый раз молодость х 5 пьёт. А какие комплименты жене говорит, инквизиторы молчанием премируют. Она с ним рядом настоящей женщиной себя чувствует.
Льдинку я не понимаю. Как такого ХАЯть можно? "Маг ты",-говорит,-"не стандартный, одежду на тебя взять негде. Всё арты заказывать приходится, а этож какие деньги". "Морду свою", - ворчит Льдинка, - "под невид спрячь, а то местные об тебя все зенки по обламывали". А он у неё день и ночь в шахте сидит, удары отрабатывает. И всё сам, всё сам, ни разу в храм не обращался. А Льдинка знай своё: "Чтоб ты сдох со своими шахтёрами!" А огородник-натуралист какой! Этож он первым новый вид жука-оленя вывел. И дочеркам с ним всегда весело. То в войну играют, то по астралкам прыгают, то в фонтане раны залечивают. Да, с таким ни кому скучно не будет.
А уж Льдинке комплименты преподносит. "Коза", - говорит, - "ты не лезь, греби своими батонами в алхимку, там тебя плита ждёт". Внимательный, всё примечает: и фигуру, и стать, и как хозяйку оценил. И что этой Льдинке не хватает? Вон вчерась приголубил, всем подругам увечьями хвасталась. А ведь бьёт - значит любит.
А мой... Ни когда не поругает, не ударит, с профлоки одной шагу ступить не даёт - встречает. Открытками да подарками весь дом захламил. Небось думает: "возьми и уймись".
А может нам с Льдинкой мужиками обменяться? Побегу, надо обсудить...

Свет погас.
Дом, улица, кажется, целый мир затерялся в ночной темноте. Лишь изредка фары заплутавшего автомобиля пошлют в окно отблеск, но и он через мгновение исчезает.
Время остановилось. Оно пытается просочиться сквозь эту, ощущаемую физически, плотную завесу мрака, детских страхов и взрослых забот. Вокруг тишина. Притих телевизор, заикнулся и умолк за стеной соседский магнитофон, отказался работать будильник, моргнув на прощанье электронным табло.
Отключили свет, и мы замерли на месте, прекратив свой бег. Вспомнив не очень лестными словами энергетиков, торопливо ищем купленную несколько лет назад свечу. Её пламя дрожит, а мы сидим и смотрим на блики огня в надежде, что вот вот дадут электричество, думая о своём. Мысли сбиваются. Отрывки чужих чувств, шоу, звонков, сериалов постепенно пропадают. Где-то в глубине робкий и потерянный чуть уловимый вздох. Что-то удивлённо шевельнулось, вытянуло затёкшие крылья и зажило своёй собственной судьбой. Живой огонь. Странно, свет пропал, но родился в нас, заполняя душевную пустоту, прогоняя тени с дальних уголков сознания, пробивая броню, сковавшую сердце. Выключили свет, но сколько всего оставалось не замеченным в ярких лучах его.
Вспыхнут ли лампочки, или наступит утро, но мы станем чуть иными, обновлёнными, хоть на время обретшими себя.

Сказки сбываются?

Последние строчки уже давно были прочитаны, но женщина не торопилась захлопнуть книгу. Вновь и вновь вглядывалась она в бледное лицо беспокойно спящей девочки. Ресницы ребёнка вздрагивали, дыхание то учащалось, то замирало. Казалось, организм раздумывал, так ли ценен этот мир, что бы впустить в себя очередную порцию жизни. Нет, где-то в дальнем уголке память хранила картинки весеннего дня, мелом расчерченый на неровные квадраты асфальт. Как они называются? Ах, да, классики. Класс... Лица детей размыты. Шумная ватага подростков притягивает внимание своей такой далёкой и такой манящей кутерьмой, безудержным движением и беспечным смехом. Даже сон не смог втянуть её в этот водоворот. Видение ускользает, пропадая, как постепенно пропадали из реальности друзья, занятые своими заботами, захваченные событиями ни на минуту не останавливающейся жизни.

Гудвин. Знать бы, где этот Изумрудный город, еслиб только знать... Женщина в тысячный раз перевернула последнюю страницу книги. Дочка спала. Осторожно положив томик, на обложке которого Элли с друзьями направлялась на поиски волшебника, вздохнула. Где же найти его, какая дорога может привести к способному совершить чудо. Как, почему сердце разметавшейся по кровати девочки отказывается работать? Хрупка человеческая жизнь. Еслиб можно было отдать этому человечку своё сердце, сердце матери...

"Невозможно!" - "Дайте шанс. Я уверен, должно получиться. Мы справимся." - "Хорошо, через пару месяцев или представляете клапан, или прекращаем работы." Время безжалостно отсчитывало секунды. Секунды, отведённые на работу, секунды чьих-то уходящих жизней. Советоваться не с кем. То, что предстояло сделать, страна ещё не видела. Чертежи, рассчёты, образцы, опыты, опыты, опыты... Безудержно сменяющие друг друга дни и ночи.

Раздавшийся звонок прервал сказку на средине. Поправив дочкино одеяло и отложив книгу, женщина заспешила к телефону: "Впервые? А шансы? Я могу подумать? Разве сказки сбываются?"

Время... оно остановилось. Несколько часов тянулись, извиваясь трещинами больничного потолка, отдаваясь каплями барабанящего по окнам дождя, ударами взволнованных ожиданием сердец. И лишь одно сердце безмолствовало... Стучи. Стучи! Стучи!!! Изумлённо хлопнув искусственным клапаном, приноравливаясь к приобретению, сердце девочки забилось.

Существует ли Изумрудный город, я не отвечу, но что есть люди, творящие для других чудо, знаю точно. Сотни тысяч сердец бьются в такт, подтверждая это. А что же волшебники? Волшебники работают...

Не зацепило, тоньше надо, душевнее...