Мертвый город: Люди

Сообщение от TYANMAO

Хмм... Тема имеет большой отклик в массах. Попрошу с причиной ко мне в ЛС.

Причины нет)
А вообще, ладно не нужно удалять пока)

Глава 7

Артем проснулся от громыхающей тишины. Он лежал на холодном полу, запутавшись в тонкой ткани одеяла – свалился с кровати, значит. Кажется, ему снился сон – потертые кадры промелькнули в памяти кое-как выстраивая разрушенную пирамиду кошмара. Вот он бежит за кем-то, кажется это девочка в шлеме, с той самой фотографии. И вот, когда он почти настигает беглянку – она резко останавливается и поворачиваясь, снимает шлем. Девичье личико, которое наверное было бы милым, если бы его не искажали рваные дырки вместо глаз и широкая, безумная улыбка до ушей. Словно творец гвоздями проткнул белое полотно, а затем грубым лезвием провел чуть ниже полукруг. Из пасти твари вываливается длинный язык и лениво скользит по бледным, иссохшим губам. Она что-то говорит – утробные, глухие звуки рывками вырываются наружу, эхом разносясь по всему тоннелю. Да, только теперь охотник обращает внимание что находиться в метро. Позади слышится грохот – стук колес. И бежать, черт возьми, некуда! Впереди эта тварь. Артем пытается сойти с рельсов, подняться и нащупать служебный вход – но бетонные стены слишком высокие и скользкие. Из темноты с грохотом вырывается железный обитатель глубин, освящая дорогу мертвым, ослепительным огнем, вырывающемуся из механических глаз. И Артем ложится между шпал, прижимаясь всем телом к грязному полу. Первый вагон с силой разрывает корочку иллюзии свободы, накрывая своим железным туловищем охотника. Артем оказывается в коконе, непробиваемой, тесной ловушке, где приходиться лежать не шевелясь, вслушиваясь в оглушающий грохот, быть ослепленным пеленой тьмы и только ждать.
А потом… Потом он словно утонул. Будто тело отказалось продолжать болтаться на поверхности воды и камнем ушло на дно. Сквозь бетон. А там на дне… он снова оказался во Тьме. Снова была Сфера. Только на этот раз она не проткнула его душу стрелой страха. Шар просто висел в воздухе и смотрел на него. Кажется, что-то говорил. Господи, что за бред?
Артем поднялся с пола,и аккуратно сложив одеяло, на ватных ногах побрел в ванну. В голове шумело. Хотя, вчера он ведь выпил то немного.
Что-то охотнику не нравилось в атмосфере наступившего утра. Тишина. Вокруг было слишком тихо. Словно Артем оказался под водой и все звуки, издаваемые поверхностным миром, звучали слишком глухо. Черт, снова эта ассоциация с водой.
Из крана медленно, лениво выползла холодная струйка воды, и бесшумно ударившись о гладкую поверхность раковины, стекла в жерло. Умывшись, охотник оделся, поставил чайником и скользнул взглядом сквозь грязную поверхность стекла по улице. Пусто. И хотя на часах было еще восемь часов утра, было слишком пусто. Никого, совсем никого. И тишина.
Может, сошел с ума?
Зазвонил телефон. Такое чувство что этот ненавистный визг проклятой техники разрезал пластиковый пакет в который было закутано тело охотника. Звуки с необычной мелодичностью, на полной громкости ворвались в Артема, словно глоток воздуха задыхающемуся человеку. От громыхающего оркестра закружилась голова. Охотник по инерции глубоко вздохнул и покачиваясь, направился к вырвавшему в реальность аппарату:
- Алло?
- Артем, ты уже проснулся – радостно поинтересовался Игорь – Одевайся, перекуси и топай ко мне в кабинет. Выдадим тебе все что нужно – не будем оттягивать неизбежное.
- Э… Ладно, через двадцать минут буду.
Выпив чаю с бутербродом, охотник забросил рюкзак со всем своим скудным добром на левое плечо, винтовку – на правое, запер дверь и протянув патрулирующему охраннику ключ, поднялся в кабинет Бинокля. Постучавшись, охотник не дожидаясь ответа, вошел.
Внутри как всегда царствовал полумрак. В воздухе витал запах дешевых духов, хотя «дешевые духи» было понятием устаревшим. Духи сами по себе были редкостью.
Вокруг письменного стола склонились четыре человека, не включая Игоря, сидевшего во главе. Бинокль о чем то горячо спорил с толстеньким, лысым мужичком в строгом, сером костюме. Женщина с сухим, желтым лицом, сидевшая рядом, что-то быстро записывала. Красноволосая девушка двадцати пяти лет читала тоненькую, потрепанную книгу, нервно дергая изящным плечиком к котором прислонившись, мирно храпел Отто. Вокруг всей этой компании бегала блондинка (кажется, ее звали Светланой) предлагая каждому кофе.
- Слушай, Игорь, ты конечно гений и все такое, я типа тебя уважаю, только вот ты в курсе к чему твоя хрень может привести? Это ведь пол Одессы разнесет! – кричал толстяк, жадно глотая дымящееся кофе.
- Ну, я не идиот как бы, Сань. Мы эксперимент проведем за территорией города – устало вздохнул Игорь - Никто не пострадает. Все пройдет чики-пики.
- Чики-пики?! Тебе радиации в окрестностях мало?!
- Слушай, не ори, а? Ты просто представь, насколько все изменится в лучшую сторону, если моя теория кажется верной.
- Иди нафиг. Я категорически против. К тому же я знаю, что основой твоей в кавчках теории – задумка Отто. А если учесть что Отто – ну, немного того, тут вообще разговора нет.
- В морду захотел? – немец вскочил и угрожающе засучил рукава. Сна не было ни в одном глазу. Выглядела эта картина настолько смешно – маленький, сутулый старик-психопат злобно стреляющих хитрыми, черными глазенками, приготовившийся к драке с огромным по своим габаритам профессором, что Артем невольно улыбнулся.
- Тихо, Отто. Наш гость уже здесь – не отрываясь от книги, шикнула на разъяренного старика красноволосая – Привет, охотник. Садись.
Артем молча кивнул всем присутствующим и сел на придвинутый стул. Наступила тишина.
- Вы мой проводник? – он внимательно взглянул на девушку.
- Нет, не я – улыбнулась красноволосая, отложив книгу – она.
Проследив за направлением изящного, указательного пальца, Артем с удивлением обнаружил еще одно живое существо в комнате – Аню.
- Э… Она не слишком мала, вы так не считаете? – поинтересовался охотник.
- Извини, Тема. У нас каждый человек на счету - виновато улыбнулся Игорь - Безумцы обнаглели в конец – периодически забредают в город и нападают на жителей. Сам понимаешь, еще и эта Психическая Чума искореняет солдат. Но эта девочка не такая хрупкая, как может показаться на первый взгляд. К тому же ты уже с ней знаком. Да и вообще, она – доброволец, сама просила назначить ее твоим проводником. Видимо, ты ей понравился. Синдром Стокгольма?
- Иди к черту. Благодарность, наверное – словно не замечая девочку, огрызнулся Артем.
- Да, и вот противоядие – всполошился Саша, судорожно расстегивая чемодан – Вот.
- Он дрожащими пальцами осторожно вытащил стеклянную бутыль на тускло-желтый, знойный свет. Затем еще одну. Через пол минуты перед профессором стояло восемь стеклянных сосудов, с прозрачной, мутной, чуть зеленоватой жидкостью.
- Ага, нахлебник. Украл мои опыты! – злобно зашипел Отто, взвившись аки кобра, которую ткнули палкой – Я убью тебя, сука!
- Да не воровал я – устало вздохнул толстяк, пряча портфель – отобрал, иначе бы сожрал все, алкоголик.
- Тише, Сань. Не надо оправдываться. Отто – безумец и гений в одной колбе. Вот у него и побочные эффекты душевнобольного. Все знают что противоядие – его идея – откликнулись женщина.
- Стоп. То есть алкоголик? Это что – самогонка? – ошарашено переспросил Артем.
- Ну, почти. Мы туда еще намешали всякой дряни. Чтобы подопытный мог передвигаться и думать более-менее трезво – хихикнул немец, стянув у Игоря из под носа свежее кофе и пирожное.
- На самом деле все очень просто – откликнулась красноволосая – вдрызг пьяный алкоголик не чувствует страха. Теоретически, это должно помочь и от сферы.
- Господи, вы тут все того, да? – вскочив, воскликнул охотник – Это мне значит надо в жопу упиться и идти искать лагерь? А девочка? Вы ее тоже алкоголем накачаете?
- Естественно – невозмутимо ответил Бинокль – Мы отправляли запрос в Киев по поводу испытания противоядия на вас. От столицы пришло добро.
- Не тупи, Тема – подмигнул Отто, впиваясь зубами в теплое тесто пропитанное шоколадом – алкоголь здесь взяли за основу. Я домешал в самогонку кофеина, мутания, липидия, петилия, и прочую подобную хрень, которая тебе ничего не скажет. Ты будешь чувствовать себя бодрым, здоровым и почти трезвым. Правда, побочный эффект – состояние эйфории, тошнота и возможны глюки.
- Глюки? Интересно… - ворчливо пробормотал охотник – Ладно, давайте сюда свое бухло, проводника и прощай Одесса.
- Ну вот и договорились – обрадовался Игорь – Тебе еще что-то нужно, Артем?
- Ничего. Разве что гонорар после окончания операции за испыталку. В качестве зарплаты – техника, оружие в денежном размере 20штук.
- Долларов? Слушай, я конечно понимаю, но если не наше противоядие – ты там сгинешь, ага.
- Я все сказал.
- Десять – быстро добавил Бинокль, нервно теребя подбородок.
- Семнадцать.
- Пятнадцать.
- Ладно – легко согласился охотник – Я пошел.
- Ага, топай.
- Идем, проводник.

Они вышли на улицу. Теплый, легкий ветерок радостно обнял их, скользнул под грязную, осеннюю куртку Артема и ласковыми волнами защекотал грубую кожу.
Девочка стояла рядом. В той же самой одежде в которой была вчера – синие, рваные джинсы. Белая футболка-безрукавка со сверкающей, розовой надписью «miss you» и толстыми, красными губами в качестве рисунка. Белые кроссовки «Nike» и черная сумочка, болтающаяся на плече с неуместной к экипировке заштопанной улыбкой Джека.
- Ты готова? – не оборачиваясь, спросил охотник.
- Да.
- Веди тогда.
Две фигурки медленно но уверенно отъединились от огромного, необъятного тела погибающего города. Ссутулившийся, длинный силуэт охотника и мелькающая впереди тоненькая тень – девушка. Кишечник больного города отторгал чужеродное существо из своего организма вместе со своей частичкой. С кровавой слюной. Девочкой.
Путники спокойно миновали патруль. Среди хмурых охранников нервного суржика больше не было. Видно, начальство решило что бедняга уже переступил за порог трезво мыслящего человека. Расстреляли как животное, приготовленное на убой. Или транспортировали в лагерь. Мясокомбинат? Артем непроизвольно улыбнулся.
- Что случилось? – спросила Аня заинтересовано наблюдавшая за мимикой его лица.
- Да так. Ничего особенного. Вспомнилось кое-что. В како стороне говоришь лагерь?
- Там… - небрежно махнула ладонью девочка в сторону севера – Дня через два будем на месте.
- Странно – охотник впился глазами в раскинувшийся пейзаж – Не знал что у вас тут лес растет.
- Если ты не заметил, он теперь почти везде растет – раздраженно ответила девушка.
- Да, но это старый по всем параметрам лес, в отличии от молодых, растущих теперь где попало.
- Ну, честно говоря, это не самая странная вещь, произошедшая в Одессе за последнее время. Слышал что-то про речку Невидимку?
- Нет.
- Так вот. Месяц назад одна наша экспедиция направилась обследовать этот лес. Лес рос можно сказать не по дням а по часам. Буквально за год он уже впритык столкнулся с Одессой. Экспедиция отправилась, и обшарив всю округу случайно наткнулись на озеро. Настолько чистое, нетронутое грязной рукой человека, словно сползшее с фотографии сделанной в фотошопе. Никто никогда этого озера раньше не видел. Мало того, оно никогда не было отмечено на сорокалетних картах, еще когда Цивилизация не сделала миру большой «Бум!» от скуки. Старая экспедиция скрупулезно отметила Невидимку на новой карте. Она притащила с собой несколько литров воды из озера для обследования. Состав воды оказался очень странным, некоторые частички нашедшие в ней до сих пор неизвестны науке. Но вода оказалось целебной. Она частично снимала боль, усталость, утоляла и жажду, и самое главное - голод. Вторая экспедиция, отправленная к озеру не нашла его и вернулась ни с чем. Третья экспедиция, нашла озеро, но в абсолютно другом месте. Естественно наши гениальные ученые не смогли найти научного ответа на этот мистический факт, и лишь ошарашено пожимали плечами. Многие предполагают, что это аномальное явление после катастрофы. Но блин, я понимаю мутацию животного, теоретически понимаю даже существование Сферы, но озеро… В общем с тех пор озеро так и называют – Невидимка. Реже – Ходок. Если повезет, и мы случайно наткнемся на него – можно будет искупаться и смело использовать как провизию.
- Ясно.
Путники, шагая по главному тракту, постепенно углубились в чащу. В скоре, тропинка исчезла среди густых, зеленых зарослей оставив путникам надежду выбраться из лесу самим.
Мертвая тишина.
- Ты точно знаешь куда идти? – собственный голос Артему показался чужим, словно звучащим сквозь густую вату.
- Да – также глухо отозвалась проводница, бредя впереди.
Над двумя живыми существами словно истуканы, сжимая гнилые, извивающиеся пальцы нависли ссутулившиеся, деревянные трупы. Тяжелый, густой кислород не хотя вползал в пересохшее, человеческое горло, кормя своим протухшим телом изголодавшиеся легкие. Такое чувство, словно они оказались на кладбище, где справляет праздник безумный некромант, а в качестве гостей – мертвые зомби, восставшие из сырых могил по призывающему щелку пальца виновника торжества.
Артем остановил внимательный взгляд на девочке. Она медленно, очень осторожно, словно маленький кораблик плыла впереди, находя спасительную тропинку в бескрайней пучине, ведущей сквозь коралловые рифы. Аня нервно закусывала нижнюю губу при каждом хрусте веток под ногами. Да, девочка ощущала тоже самое. Хруст гниющих костей.
Постепенно подкралось ощущение, что его закутали в пластиковый пакет. Точь-в-точь, как утром. Пытаясь заглушить этот глухой приступ, охотник воткнул в уши «капельки» и нажал play на мп3.

Видел, что не было солнца – ты встал и пошел босиком -
Мокрые ноги по лужам оставляли круги на воде…
Слышал где звук самолета ты искать побежал в облака,
Остановился и понял, что летишь свысока…

«7Б – Некрещеная Луна. К месту. Черт!»
На припеве взрыв музыки прорвал дамбу взбесившейся, огромной волной стихии с такой силой, что охотник резко выдернул «капельки» и с силой зажал ладонями уши.
«Господи, что это черт возьми, происходит?»
- Тем, с тобой все в порядке? – к скрючившемуся охотнику подбежала Аня.
- Да-да, все зашибись – Артем зажмурился, вытер засаленным рукавом брызнувшие слезы и шатаясь, поднялся.
- Чувствуешь запах? – радостно сверкая глазами, улыбнулась проводница – Запах Невидимки. Озеро совсем рядом.

Сообщение от Северный путник

Причины нет)
А вообще, ладно не нужно удалять пока)

Вот и отлично. Вещь действительно увлекательная, хоть и страшненькая эмоционально... но, видимо, так и задумано.

Глава 8

Серебристая, подрагивающая гладь посреди леса заставляла невольно любоваться раскинувшимся пейзажем. Угольные скелеты деревьев почтительно склонились путникам, приоткрыв свою кошмарную завесу, за которой находилась идеальная красота.
Артему казалось, что с каждым шагом приближаясь к Невидимке воздух, пропитанный пряным, приятным привкусом, своими ладонями смахивает толстую скорлупу плесени с уставшей души.
Аня, на ходу раздеваясь и оставляя за собой тропинку из грязной одежды радостно смеясь, словно маленький ребенок, с разбегу прыгнула в воду, окунув охотника хрустальными брызгами. Артем безумно сильно захотел устремиться вслед за девочкой, нырнуть в нежную прохладу, полностью отдаться воде. Но вместо этого опустился на колени, и устало лег на землю, наблюдая как резвится Аня, визжа от удовольствия. Эйфория.
Да, все было прекрасно и настолько безупречно, словно Артем смотрел неопытными, влюбленными в жизнь глазами ребенка, радуясь тому как по руке медленно ползет гусеница, как ярко светит теплое, ласковое солнце, как улыбается синее-синее небо.
Нет, что-то не то. Что-то чужое. Что-то лишнее, что не должно находиться в Раю.
И это чувство пнуло охотника тяжелым сапогом, столкнув с Небес на Землю.
Эйфория исчезла так же неожиданно, как и появилась. Артем резко вскочил и принюхался, словно настороженный хищник. В воздухе царил запах гнили. Разложения. Страха.
Не говоря ни слова, Артем шагнул в воду, схватил хохочущую Аню за талию и выволок на берег. Только теперь охотник обратил внимание, что они тут уже не одни.
Из лесу не спеша выползла грязная, человеческая масса, сопровождая каждый шаг душераздирающим воем. Толпа выглядела слишком уж бедно и измучено – изношенная, грязная одежда, немытые лица, костлявые руки, испещренные кровоточащими царапинами, рубцами, синяками. Правда здесь были и «новички» - безумцы, по всей видимости, сошедшие с ума от облучения совсем недавно. Одеты они были вполне неплохо – более-менее сносная, не рваная одежда, на грубой, пыльной коже еще нет следов кровавой бойни. Другие же выглядели словно жертвы маньяка-разчленителя – у кого-то не было руки, у кого-то ноги. Двое плечистых, еще не потерявших свои конечности парня, придерживали безного под плечи. У кого-то не хватало глаза, у тощего парня слева в животе торчал металлический, ржавый прут, который тот, всхлипывая, пытался вытащить и дергая, стонал. Здесь были и женщины и дети и старики, здесь были боеспособные, физически сильные мужчины в грязных, засаленных, темно-зеленых куртках и широких штанах цвета хаки. Настолько разнообразное стадо объединяло всего две вещи – вопли и расширенные зрачки. Боль и Страх. Безумцы.
Червячок внутри Артема нервно зашевелился, почувствовав атмосферу, пропитанную ужасом. Похоже Аня начала приходить в себя - она нервно дернула головой, ошарашено уставилась на гостей, затем завизжала и резко дернулась в сторону, пытаясь вырваться из крепкой руки Артема.
- Дура, не шевелись! – зашипел охотник, но поздно. В стоне серой массы появились озлобленные рыки, и толпа угрожающе заковыляла к ним.
- Идиотка! – охотник выхватил одной рукой кольт из-за пояса, отстреливаясь, подхватил Аню за талию и нырнул в густую, лесную массу.
Путники пробирались сквозь чащу под озлобленный и предсмертный рев безумцев и пальбу Артема вслепую около получаса. Наконец девочка без сил свалилась на землю, тяжело дыша:
- Не могу дальше. Забей. Топай отсюда, пушку оставь только. Я их задержу. Лагерь и без меня найдешь легко. На Север прямо топай – наткнешься.
- Иди нахер. Вставай давай – угрюмо ответил Артем, вытащив из помятой пачки сигарету. Старая зажигалка со скрежетом чиркнула, рождая язычок пламени. Артем жадно затянулся и через несколько секунд выдохнул прозрачный, синеватый дым который тут же рассеялся.
Червячок страха в груди все также подрагивал, словно в напряженном ожидании.
- Поднимайся. Нужно идти.
- Не могу, черт тебя дери! – в сердцах ответила Аня.
Не отвечая, охотник грубо схватил девочку за запястье и подтянув к себе, холодно сказал:
- Ты сама напросилась в проводники. Изволь исполнять свои обязанности.
За спиной послышался шорох. Безумцы, неразборчиво мыча, ковыляя, окружили их полукругом, угрожающе долбя землю задними конечностями, словно быки, готовящиеся к атаке. Один облученный споткнулся и визжа рухнул на землю. Соседи в испуге шарахнулись в сторону, затем с ненавистью, рыча, кинулись на собрата, разрывая вздрагивающее в нервных конвульсиях тело.
Это немного отвлекло преследователей и дало фору беглецам. Не произнося больше ни слова, путники вскочили и помчались перед.
- Скоро… должен… закончиться… гребаный лес – захлебываясь, выплюнула слова Аня.
Зацепившись за огромный корень столетнего дерева, проводница очередной раз упала. Артем без лишних слов поднял девочку, взвалил на плечи и пробежав еще несколько минут, неожиданно выскользнул из объятий растительной твари. Артем медленно поднялся на развороченное бурной растительностью шоссе, и осторожно усадив девочку на асфальт, вытер мокрый лоб. Мрачным взглядом окинув распростертое, бескрайнее поле впереди, утыканное маленькими, усохшими деревцами и поблекшей травой он откупорил одну бутыль с противоядием, сделал несколько глотков и зачем то объяснил Ане:
- Для храбрости. Будешь?
Девочка дрожа, в одних трусиках не отреагировала. Ее мокрые волосы легонько шлепали по бледной коже. Расширенные зрачки тупо смотрели в одну точку.
- Холодно? Прости, не подумал – неуклюже засуетился Артем и достав из рюкзака куртку, накинул на тоненькие, ледяные плечи – Испугалась? Давай уже, спускайся на землю. Поплачь, если хочешь. Помогает.
Охотник легонько ударил ладонью по гладкой щеке – раз, другой, но Аня не издала ни звука, даже с места не сдвинулась. Белые губы что-то неразборчиво, беззвучно зашептали.
- Что с тобой? – Артем проследил за взглядом девочки, зрачки медленно заскользили по белковому морю, остановились на цели и остекленели.
В воздухе повисла трещина. Она расползалась тонкой, пульсирующей паутиной вокруг себя, разрастаясь все больше, с каждой секундой, с каждым раздающимся, равномерно отстукивающим, глухим ударом. Казалось, вот-вот и хрупкая, неосязаемая поверхность разобьется на мелкие стеклышки. Но нет. Неожиданно удары прекратились и из замерших, распустившихся тонких линий начала выплескиваться черная, густая масса. Несколько секунд и перед застывшими человеческими телами образовалась Сфера. Шар, потрескивающий черными молниями, висевший в сотне сантиметрах над землей. В грудь Артема медленно, словно вязкая грязь в канализацию сквозь решетку, пополз страх. Странно. Раньше действия облучения проявлялось мгновенно. И таким животным страхом, что невозможно было сдвинуться с места. Самогонка помогает?
Медленно повернув голову охотник взглянул на Аню. Девушка все также неподвижно сидела на асфальте, укрытая темно-зеленой курткой. Только зрачки были расширены еще больше. И глазные яблоки казалось еще чуть-чуть, и выскользнут из глазниц.
Сфера медленно поплыла к путникам.
Тонкая рука неожиданно сорвалась с голой коленки и схватив Артема за запястье с силой сжала, царапнув острыми ногтями толстую кожу. Сквозь маленькие пальцы потекла струйка крови. Белые, словно покрытые инеем губы, зашептали в бреду, периодически срываясь на визг:
- Беги… беги… беги… беги… БЕГИ!!! беги… беги…
Очнувшись от полусна, Артем вырвал свою руку из цепкой руки девочки и неожиданно легко вскочив, попытался подхватить девочку за талию. Тонкое тело, которое без труда погружалось на могучие плечи охотника, нервно дернулось но не сдвинулось с места.
«Вали отсюда, придурок! Ты ей не поможешь. Сфере нужна девочка. И она ее заберет при любом раскладе!» - зло заорал в голове голос Второго.
- Не могу – виновато пробормотал Артем, сбрасывая с плеча винтовку и снимая с предохранителя – Попробую лопнуть шарик.
Палец неспешно нажал спусковой крючок. Выстрелы разрезали глухую тишину, но густая масса тут же поглотила свежие порезы, регенерируя атмосферу. Пули вошли в шар, но как и предполагалось не произвели на него никакого действия. Сфера Страха фактически впритык подплыла к жертвам и неумолимо продолжала движение вперед.
«А ты думал энергию патронами убить?» - громко заржал Второй – «Беги, идиот.»
- Нет – охотник сел рядом с девочкой и впился глазами в подрагивающую, искрящуюся, черную поверхность шара – Какого хера в страхе убегать от Страха?
«Чертов герой, блядь. Снова все придется делать самому! - ворчливо пробормотал Второй. Артем улыбнулся и протянул руку вперед, дотрагиваясь до Сферы. Кисть руки лениво погрузились в густое, черное желе. Холодно. Кончики пальцев онемели, и эта немота быстро-быстро достигла костяшек.
Под ногами словно раскрылась трещина, и сознание рухнуло в десятиметровую, узкую, сырую яму.


Артем выплевывая гнилую землю, попавшую в рот, покачиваясь, поднялся. Закружилась голова. Чтобы не упасть, охотник оперся рукой о земляную стену и почувствовал, как по пальцам поползло что-то маленькое, мокрое и холодное. Он мгновенно отдернул ладонь и при тусклом свете разглядел огромного червя. С омерзением оттряхнув руку, Артем поднял глаза к дырочке света наверху.
На поверхности стоял его силуэт и приветливо махал рукой.

Класс. Мрачно, но интересно, с нетерпением жду еще.

Маленький ПиЭс. "нажал на курок" - распространенная ошибка. Эта часть ударно-спускового механизма называется "спусковой крючок"

Часть 2
Безумие

Глава 1 (9)

Охотник лежал на чем-то мягком, похоже, что на постели. Малейшее движение причиняло боль, так что Артем принял решение не раздражать тело и отдаться ласковому спокойствию. И все бы было ничего – но доносящееся мычание реального мира со злой настойчивостью билось плечом в железную дверь, пробивая купол тишины и умиротворения.
«Нужно вставать. Нужно действовать.» Артем сжал кулаки и несмотря на адскую боль снова разжал, медленно распрямляя ладонь. С трудом подняв онемевшую руку, охотник нащупал металлическую спинку над головой и ухватившись за рычаг с силой потянул тело вверх. Тело сопротивлялось, билось в судорогах и наконец, с силой метнулось в сторону. Артем со стоном рухнул на холодный пол, который тут же стал горячим под воздействием огромной температуры тела.
Оболочка сопротивлялась. Словно душу, как больную клетку организм всеми способами отторгал, заставляя терпеть невыносимую боль.
Кто-то рядом, совсем недалеко, издевательски мычал.
Глаза открывать не хотелось. Очень не хотелось.
Собрав по крупицам остатки душевных сил, Артем пытливо заковырял ножичком в мыслях, пытаясь вспомнить, что с ним произошло.
Кажется, Второй выкинул его из собственного тела, или точнее засунул поглубже в карман – ждать, пока этот урод будет веселиться.
Черт!
Охотник, не смотря на взбунтовавшееся тело резко вскочил, открыв глаза. Палящие лучи солнца c жадностью вцепились в сетчатку глаза, кусая нежную оболочку, заставляя ее слезиться, а веки – крепко-крепко зажмуриваться, чтобы хоть как то защитить органы зрения.
Сквозь размытую пелену слез, застилающих глаза, Артем разглядел, что находиться в просторном, освященном дневным светом помещении. Похоже, это была гостиная. Хотя, что в гостиной делала кровать – было непонятно. Но, если учесть что она уже давно утратила свою функцию из-за наступившего периода безумия и страха, что теперь эта гребаная гостиная – лишь убежище - все становилось на свои места.
В углу стоял огромный шкаф, заслоняющий всю стену. На потолке висела старинная люстра, рожки которой были изящно выполнены в виде вставших на дыбы коней. Посередине, прямо под люстрой, стоял длинный дубовый стол, на котором что-то лежало и нервно подергивалось. При детальном рассмотрении это оказалось четырнадцатилетней девочкой крепко привязанной, растянутой во весь рост. Окровавленная одежда была изодрана в клочья и лишь ошметками осенних листьев покрывала голое тело, скромно так открывая на всеобщее обозрение самые интимные места. Рядом на столе, свесив ноги, сидел Второй, нервно потирая окровавленные ладони и грустно уставившись на Артема.
- Черт возьми, не успел! – выругался двойник, вскакивая – Какого хера?
- Что ты с ней сделал, сука? – зло прошипел Артем, медленно приближаясь к фантому, из-за ненависти не замечая ни боли, ни самой жертвы, его жертвы, растянувшейся на столе. Девочка испугано притихла и цепенеющим взглядом уставилась на безумца.
- Как что? – удивился Второй – Изнасиловал. Уже девятая по счету. Ты ведь всегда чувствовал слабость к малолеткам, солнышко, - трахни ее еще, она вполне выносливая, уверяю, ее хватит еще на пару раз.
- Девятая? – остановившись, переспросил охотник, затем совсем перешел на шепот – Девятая?
По грубым щекам медленно заползли вязкие, холодные струйки слез. Впервые за двадцать лет Артем плакал. Не из жалости к девочкам, нет. Из жалости к себе к своему гниющему, уродливому куску мяса, к этой тошнотворно-зеленой дымке, называемой душой. Он привык к своему уродству и беспомощности, к своему жалкому и никчемному существованию, вперемешку с жестокостью, насилием и равнодушием. Но сейчас… Сейчас он чувствовал ебя обманутым ребенком, лишенным абсолютно всего, кидаемого злой судьбом из одного, жестокого кровавого мира в другой. еще более злой. Сейчас вдруг, неожиданно для самого Артема – внутри чиркнула спичка и освятила на время всю падаль, кишащую внутри. И эту спичка зажглась не просто так. Что-то произошло там, пока он…
Второй, как ни в чем не бывало, продолжал. Улыбка все отчетливей проступала на его призрачном лице, перерастая в зияющий, злорадный оскал.
- Ты ведь совсем не в курсе. В Яме теряется счет времени. Я уже месяц как торчу в твоем теле. Живу просто зашибись – режу девочек, удовлетворяю свое, ну ладно, пусть наше тело. Солдаты сейчас на такую мелочь как маньяки - даже не обращают внимание. Они уже и перевелись в таких мелких городишках как этот – все, абсолютно все от шестнадцати до шестидесяти утопали на фронт. Остальные гниют в этой банке, а я упиваюсь этой грязью.
Артем, вытерев рукавом слезы, подошел к девочке. Прижав указательный палец к губам, он отвязал брыкающуюся жертву от стола и медленно отошел назад. Девочка сползла со стола, неуклюже плюхнулась на пол, молниеносно вскочила и спотыкаясь, спиной направилась к двери, дерзко и в тоже время с ужасом смотря в глаза охотнику. Наконец, она уперлась спиной к двери и медленно потянула ручку вниз. Раздался щелчок и тоненькое, изодранное тельце потеряло равновесие, исчезнув в дверном проеме. Тем временем Второй, искоса наблюдавший за происходящим, продолжал:
- Лагерь безумцев теперь давно уже превратился в неплохо оснащенную крепость. Эти облученные твари совсем охренели – перестали нападать на своих, научились прятаться, набрасываться из ловушек. Приучились, видимо к атмосфере страха. Или Сферы взяли их мозговую жидкость под контроль. Не знаю. Кстати, прикинь, один такой шарик неделю назад появился посередине Одессы и фактически две трети жителей города завербовал в свой проект мирового масштаба под названием «Страх». Мм, что тебе еще рассказать, милый? Ах да, начальство считает что ты погиб, но ты так и не выполнил свое задание – а это противоречит твоим обязательствам, не так ли? Хе-хе. Червячок твой, кстати, соскучился по твоей душонке – моя ему не особенно по вкусу пришлась. Ну так, я его немного подкармливал своими скудными эмоциями… Но ты сам понимаешь – как быстро он превратится в бабочку – зависит от тебя. Дерзай, милый.
Охотник, вплотную приблизившись к фантому, наклонился к уху и прошипел:
- Ты меня вытащил, чтобы поиздеваться?
- Нет – обиженно надул губки Второй – Делать мне больше нечего. Думаешь, мне в кайф - чувствовать себя бестелесным дерьмом, зависящим от твоего тела, но без возможности даже им управлять?
- Пофиг. Расскажи, как ты захватил власть над моим телом? – вспомнил Артем, устало отодвинувшись от фантома.
- Ты, дурашка, тогда со смертью смирился – скривился в хитрой ухмылке Второй – Можно сказать сам отказался от тела. Ну, я его прибрал – не пропадать же добру. Я ведь говорил тебе – беги, непослушный ты мой. И кстати, я спас тебе жизнь.
- Точнее телу – поправил Артем – И каким макаром я снова оказался в своем дерьме?
- Не знаю. Перед изъятием моей души из тела все происходило как обычно, я подцепил девочку, позабавился с ней и лег спать. На следующее утро проснулся от жуткой боли. Болело, сука, все тело – каждая клетка исторгала огонь. Я не мог подняться. Вообще, даже пальцами пошевелить. Просто лежал и чувствовал как постепенно тону. А потом снова провалился в это сраную яму.
Артем невольно вздрогнул и осторожно спросил:
- А как ты, ну это… выбираешься из нее?
Двойник недобро усмехнулся и соскочив со стола – встал напротив охотника, пристально вглядываясь в его глаза:
- А ты не понял? Ну конечно же не понял. Нет. Не скажу. Когда ты снова окажешься в яме – будешь мучатся, биться головой об гнилую почву, кричать в пустоту. Сойдешь с ума. Если еще не сошел. Эх… Жаль что эта гребаная яма держит душонку на незримом поводке, затягивая обратно. Я готов на что угодно, лишь бы не возвращаться туда снова и снова. Кстати… - Второй хитро прищурился – Как Яма истязала тебя? Ведь не так как меня, да? Что она тебе показала? Расскажи.
- Иди к черту – мрачно ответил Артем, уставившись в пол.
- Ты не радуйся-то так свободе от Ямы – хихикнул фантом, медленно растворяясь в воздухе – Она будет грызть старые раны, и отблески тех страданий будут тебя преследовать. Как преследуют меня. Однажды, впитав твою душонку – она уже тебя не отпустит. Никогда. Кстати, - едва различимые глаза в воздухе, подмигнули – Зря отпустил девочку. Глупо поступил, жутко глупо. Она стоит за дверью с отрядом солдат. Ну, удачи, детка. Яма зовет.
Второй окончательно исчез под грохот изувеченной двери. В комнату ввалились двое широкоплечих амбалов, с автоматами наперевес. С силой ткнув прикладом в живот, затем ударив тяжелым сапогом по ребрам, один из солдат вытащил из-за пазухи наручники и набросив их на запястья бившегося в мучительной агонии Артема, кивнул второму:
- Этого тоже на фронт.
Та самая девочка, прятавшаяся за спиной второго, заикаясь, спросила:
- Но… но как же так? Он ведь… ведь… маньяк! Его над-д-до убить!
- Деточка, свали с дороги. Маньяк, не-маньяк - какая разница? Уверяю тебя, туда, куда отправиться он – сущий Ад. Если он конечно выживет. Неважно выглядит как-то. Тащите его в мед-персонал. Выживет – автомат в руки и в тыл.
Прижав трубку рации к уху, сквозь шум помех, амбал проорал:
- Да! Нашли еще одного дезертира! Так точно! Проверили! Больше никого не нашли! Хорошо!
Спрятав трубку, солдат щелкнул пальцами, призывая девочку:
- Вы ведь приготовили то что вас просили? Срочно тащи самогонку, сколько есть. Мы уходим сейчас.

сюжет с детством никаким боком со мной не связан - зная некоторых критиков, сообщаю зараннее)

Глава 2

Ржавая стена, укрытая тонким слоем облезлой старой краски. Облезлой краски зеленого цвета. Как всегда. Ржавое. Зеленое. Облезлое. Слишком много зеленого цвета в этой жизни. Нет, не просто зеленого – тошнотворно зеленого, как блевотина.
Стенка ритмично трясется, периодически делая резкие рывки. Старая краска по углам стенки осыпается вниз. Неожиданно раздается оглушающий выстрел и на грубой поверхности появились капельки крови. Стенка продолжает трястись, вместе с ней дрожат черные капельки, которые не выдерживают резких рывков – умирают, стекая вниз к ошметкам старой краски, оставляя красный след за собой.
И эти люди, сидящие с Артемом в одном кузове, тоже не выдерживают резких рывков. Не выдерживают окружающего безумия – тоже сходят с ума. Или может это один-единственный способ приспособиться к атмосфере этого мира?
Все такие спокойные, никому нет дела до сокамерника, который только что пытался выпрыгнуть из коробки, и получил пулю в лоб от солдата, сидевшего в машине едущей следом.
Наверняка у самоубийцы (именно самоубийцы - тот самый солдат, избивший Артема, ведь перед выездом предупреждал, что будет стрелять без предупреждения) тут есть друзья. Но они меланхолично играют в карты, не обращая внимания, и ждут своего череда выпрыгнуть наружу в объятия солдата, так полюбившего вкус окровавленной плоти. Потому что все здесь сошли с ума.
Видно уже следующую жертву – вон тот лысый парень напротив, любующийся дрожащей стенкой кузова, в точности как Артем. Сейчас он медленно поднимется, тяжело вздохнет, подойдет к краю, присядет и свесив ножки вниз грустно улыбнется.
Солдат в машине начнет орать угрозы в громкоговоритель, потом начнет считать до трех. Лысый паренек ухватится за край и опустит ноги на движущийся с огромной скоростью асфальт – в грудь вонзиться кусок свинца, и тело рухнет под машины, под их колеса-мясорубки. Отряд уедет и оставит после себя кучу кровавого дерьма - истерзанное, раздавленное, уничтоженное тело паренька. Солдат шальной пулей зацепит одного из игроков в карты, тот икнет от неожиданности и повалиться набок. Капельки крови обоих дезертиров окажутся на стене рядом с кровью третьего, рисуя причудливые образы красными следами. Среди художников-абстракционистов такая картина считалась бы шедевром…
Ошметки старой краски плавают в черной лужице под дрожащей стенкой…
Артем не заметил, как провалился в тяжелый сон.
Ему снился очередной странный бред. Точнее это были давно забытые кадры из детства, неожиданно возродившиеся во сне, в точности как было.
Артем зашел в небольшое помещение. Вокруг ровно расставленные парты и стулья. В конце класса – доска, на которой написано несколько старославянских слов. Над доской, на стене, чуть-чуть не касаясь потолка, прибито распятье.
Мальчик первый приходит на воскресную школу и садиться в самый дальний угол, кладет голову на парту, закрывает глаза. Он проваливается в полудрем, потому что открыв глаза неожиданно осознает что в классе уже довольно много людей. Вокруг сидят упитанные внуки и внучки под руку с набожными старушками, которые сморщившись, смотрят на кусок отброса:
- Что за дерьмо у тебя на шее? Пентаграмма? – недоверчиво спрашивает одна, указывая на талисман.
- Это подарок отца. Перед уходом.
- Господи Боже мой! Папа дарит тебе такую мерзость? – перекрестилась бабушка – Ты совсем обезумел? Ведь это же сатанизм! Тварь!
- Теперь я и не человек значит раз ношу… это… подарок отца?... - тихо переспросил мальчик, краснея и пряча глаза, чтобы не выдать слезы.
- Нет, человек. Наверное – поправилась старушка – Просто, понимаешь.. Это пентаграмма - дьявольский знак. А на лбу циферки "666" у тебя случайно нет?
- Это подарок. Отца - твердо повторил мальчик, крепко зжимая правой рукой пентаграмму на цепочке.
- Отец твой - сатанист, видимо. Пускай душа его горит в Аду.
- Меня другое удивляет – как мать разрешила носить эту дьявольскую отметину? – перебила вторая.
- А мать его – вообще шлюха. И в Бога никогда не верила – откликнулась третья.
- Что?! – воскликнул парень, вскочив из-за стола – Как ты, слепая тварь с гнилой дырой вместо рта смеешь говорить так? Господи, почему вы на столько тупы? Почему вы до сих пор не можете понять, что главное в человеке – душа, ее чистота и незамутненность. А вы, вы одевшись в свои скромные одежды, тычете в грудь пальцем, утверждая что христианин должен быть такой же гнилью как вы! – разгоряченный мальчик ткнул ошарашенной старухе в нос – А все остальные, независимо от души, судя лишь по внешности, по оболочке – падаль, нелюди! Как вы можете называть себя христианами, влюбившись в себя, в свою порядочность и возненавидев всех окружающих, других, с совсем другим мышлением, менее ограниченным! Вы оскорбляете и ненавидите непохожих и при этом называете себя святыми? Ха-ха! Нет, это вы падаль!
- Вон… - в дверном проеме стоял священнослужитель, холодно сверкая глазами – Ты отлучен от церкви до тех пор, пока не раскаешься в своих словах.
Артем медленно двинулся к выходу под ропот злобных, харкающих слова тварей:
- Бесноватый…
- Идолопоклонник…
- Антихрист!
Шепот перешел на крики, в Артема полетели шариковые ручки, тетради, книги.
Сон неожиданно прервался.
Артем недовольно открыл глаза, словно разбуженный кем-то. Было темно, только луна едва-едва освящала окружающие предметы тусклым, серебристым сиянием. Почувствовав, что нужно встать, охотник медленно поднялся. Кузов не вибрировал – значит, их отряд разбил лагерь на ночь. Пленники спали. Скользнув взглядом по распластанным телам, Артем недосчитал троих. Спрыгнули.
- Эй… Иди сюда… - в глухой тишине этот едва различимый шелест прозвучал так отчетливо и громко что охотник вздрогнул от неожиданности и резко развернулся. На краю, болтая ногами, сидела девушка. При детальном рассмотрении она оказалась его сестрой, правда к сожалению, давно мертвой.
- Яма? – зачем то уточнил Артем, присаживаясь рядом
Девушка не ответила, снисходительно улыбнувшись краем губ.
- Зачем пришла?
- Хочу узнать, чего ты боишься – просто ответила Яма.
- Ии ты предполагала, что напугаешь меня этим детским воспоминанием? – хрипло рассмеялся охотник – Непонимание – стабильная, детская боязнь. Сейчас мне на непонимание всяких там уродов откровенно плевать.
- Ну и что? Многие страхи приходят с детства и сопутствуют до смерти. Ну да ладно, непонимание для тебя было бы слишком банально. Но все же проверка никогда не помешает. К тому же ощутить себя ребенком, таким беспомощным и жалким – неприятно, да? Слушай… А может предательство?
- Предательство? – удивился Артем – у меня нет ни друзей, ни знакомых. У меня нет никого. Так что предавать меня некому.
- Может именно из-за подсознательной боязни предательства, у тебя и нет никого? – улыбнулась Яма – Ну, знаешь, может и не предательство, но думаю что ближе, так? Проступают постепенно очертания твоего страха. Ты ведь, ну не волк, за которого себя выдаешь. Ты овца в шкуре волка. Ребенок, покрытый ржавчиной и старой краской тошнотворно-зеленой краски. За это нужно зацепиться.
- Да? Интересно. Слушай… - Артем повернулся лицом к Яме, но рядом уже никого не было.
Он еще посидел немного, с жадностью вдыхая свежий аромат ночи. Завтра будет тяжелый день. Завтра что-то произойдет – охотник это чувствовал. Появилось жуткое желание закурить, но сигареты отобрали. Тяжело вздохнув, Артем поднялся, сходил по нужде.
- Эй, чего это ты тут делаешь? – к грузовику с винтовкой наперевес бежал патрульный.
- А что, не видно? – криво усмехнулся охотник, застегивая ширинку.
- Полезай в кузов, сука, или стрелять буду! – не унимался солдат.
- Вот, дитя неугомонное. Слушай, а сигаретой не поделишься? Курить охота жутко.
- Совсем охренел?! – Спрятался. Урод!
Вернувшись к своему месту, Артем прислонился спиной к холодной стене и закрыл глаза.
- А с кем это ты разговаривал? – спросил сосед, ворочаясь.
- С патрульным.
- А до него?
- Ага – не открывая глаз, ответил охотник.
- Что «ага»? Ты «ага»? – переспросил тот.
- Мы все «ага». Спи – ответил Артем


Охотник проснулся рано утром под грохот выстрелов от сосущего чувства голода. Грузовик резко затормозил, и все пленники кузова скатились к краю в кучу.
- Что у вас тут за груповуха?! – недовольно проорал лейтенант, держа несколько винтовок под мышкой – Подъем! Мы находимся на территории Безумцев. Дальше идете пешком впереди отряда! Трымайте винтовки!
- Начальник – Артем первый спрыгнул на землю – долго до Лагеря?
- Нет – ответил лейтенант.
- Хорошо… Слушай, а пожрать можно? Жутко жрать охота.
- Жрать? Ладно. Синий! Раздай им сухпаек. И да, чуть не забыл – самогонки налей.

Маленький отряд из пятнадцати дезертиров уныло шагал впереди по старой трассе, уминая еду на ходу. Огромные, высоченные деревья нависали над путниками, сжимая укрытые густой, темно-зеленой листвой ветки в кулаки. Небо сегодня было каким-то особенно красивым. На фоне стальных, грозовых красок кое-где просачивались блики лучей солнца, которые окрашивали края туч темно-оранжевым светом. В дали, на горизонте появились темно-сиреневые полосы рассвета.
Артем брезгливо глянул на жидкую смесь в консервной банке, попахивающей тухлой сардиной, но отрекаться от еды не стал – макнул хлеб в емкость и медленно прожевал. Сделав пару глотков мутной самогонки из пол-литровой бутыли, охотник краем глаза поймал взгляд Синего, шагающего чуть позади пленников. Странный парень. Синим его прозвали за темно-синие волосы, спадающие до плеч. Лет ему было от силы двадцать пять, но вот взгляд бросал в дрожь. Холодный. Властвующий. Взгляд повелителя.
От изучения Синего Артема оторвал крик шагающего впереди дезертира:
- Стойте Там кто-то есть!
- Не стрелять! – откликнулся лейтенант.
Артем зашагал быстрее и через несколько секунд оказался впереди всех. Он чувствовал что знает, кто там впереди. Хорошо знает.
На асфальте сидела девочка, пряча голову в худых, тонких коленках.
Неужели это…
Она резко подняла голову и большие, фактически абсолютно черные глаза от размера расширенных зрачков с ужасом взглянули на Артема.
Аня.
Не узнала.

Глава 3

- Стреляйте! Стреляйте, черт же вас дери, это безумец! – завизжал один из дезертиров, судорожно вцепившись в винтовку.
- Нет! Не трогайте ее! Убью любого, кто попробует причинить девочке вред! – заорал Артем, заслонив спиной Аню и вскинув винтовку на плечо, нажал на курок. Голова цели повисла за спиной на клочьях плоти и кожи. Тело сделало несколько пьяных шажков назад и повалилось на асфальт. Из разорванного горла толчками стала выплескиваться кровь и уже через несколько секунд дорожка красной жижи поползла вдоль шоссе, образовывая миниатюрную речку.
Второй дезертир, единственный предпринимающий действия в толпе истуканов, не осознавая еще смерти товарища, прицелился и выстрелил. Руки бедняги ходили ходуном, ствол трясся в лихорадке и поэтому пуля попала не в голову девочки а в ее ключицу. Безумная, вгрызшаяся в ногу своего спасителя, расцепила зубы и бросившись на асфальт принялась вопить, крутясь волчком и прижимая свою когда-то изящную, грязную ладонь с длинными, изломанными ногтями к ране. Выстрел – и второй рухнул на колени, прижимая руки к животу. На выцветавшей футболке мгновенно образовалось багровое пятно, выхаркивающее сгустки крови на обессилившие, дрожащие пальцы.
- Есть еще смертники? – поинтересовался Артем, достав из кармана пистолет, бросил разряженную винтовку и отметил следующую цжертву в качестве лейтенанта, не обращая никакого внимания на вопящую Аню и кровоточащую ногу.
- Ты совсем с ума сошел? – воскликнула цель, придя в себя – Брось пушку, иначе твое тело останется дохнуть тут, захлебываясь собственной кровью, а эта мразь, которую ты защищаешь, будет обгладывать твои конечности!
Охотник презрительно усмехнулся, доставая из нагрудного, внутреннего кармана потрепанной куртки так неожиданно понадобившуюся гранату. Спасибо лейтенанту.
- Черт, у вас сигареты не найдется? – Артем незаметно перепрятал ее в просторный рукав поддерживая кончиками пальцев – Кстати, где моя курительная трубка?
- Ты издеваешься, сука?
- Нет, ну правда… Не вернете, нет? Как знаете – с этими словами, Артем выдернул чеку и бросился на землю. Падая, он со всей силой оттолкнул от себя металлический кокон. Сейчас клетка треснет и из нее вырвется сфинкс, который испепелит всех окружающих его существ.
Падал охотник долго. Его падение сопровождалось абсолютной тишиной. Опять эти приступы глухоты… Когда тело Артема прикоснулось к твердой поверхности асфальта – там, дальше, в центре скопления человеческих тел образовалась точка прикосновения гранаты к земле. Кокон треснул, но огненная птица не спешила выбираться из убежища.
- Давай же. Сожги их. Ну же – шептал Артем. Губы шевелились, медленно, очень медленно, но они шевелились. Только звука не было.
Люди в панике медленно отползали от кокона, хотя наверное все таки это был бег. Просто Артем стал мыслить и замечать окружающие детали гораздо быстрее чем нужно. Дезертиры что-то кричали друг - другу. Их рты фиксировались в самых изощренных и наверное даже смешных гримасах. Только Артему было не смешно. Артем не слышал о чем кричали эти люди. Артем ничего не слышал. Да ему было и неинтересно.
Тело охотника медленно укладывалось на землю. Только когда все точки опоры прикоснулись к твердой поверхности, когда люди с лицами клоунов-уродов уже успели отойти на небольшое расстояние – сфинкс соизволил вырваться на волю.
Он был поистине красив. Пурпурно-золотое, переливающееся тело, как огромные, пожираемые огнем паруса – крылья и прекрасные, понимающие глаза. Они высокомерно посмотрели на Артема, словно спрашивая – «Ты хочешь, что бы я убил эту пресмыкающуюся падаль?». Языки пламени нервно вздрагивали и топорщились, словно перья при порывах ветра. Прекрасная птица взлетела вверх и разлетелась вдребезги. Огонь, водопадом крови вырвавшийся из организма, потоками растекался вокруг взрыва, впитывая в себя и все испепеляя.
Артем неожиданно осознал, что придется переместить тело как можно дальше, иначе огонь достигнет и его. Он резко вскочил, хотя в его сознании этот подъем произошел в десятки раз медленнее. Схватив замершую Аню, охотник метнулся вперед. Глаза окинули взглядом окружающий пейзаж и нащупали брошенную кем-то машину. До нее было всего метров десять. Мозг отдал приказ организму двигаться к убежищу как можно быстрее. Сознание, перестав издеваться над охотником, уступило, напоследок хлопнув дверью. В уши вращающимся сверлом ворвался грохот. Артем едва успел приготовиться к такому подвоху, иначе мозг заставил бы тело остановиться, отпустить Аню и прижать ладони к ушам, защищая органы. Уже возле машины Артем среди сплошного потока шума различил нотки душераздирающего вопля и обратив внимание что пламя настигло девочку – одним рывком ворвался за металлическую преграду. Подминая под себя полыхающую Аню, он тушил собственным телом огонь. Больно. Будут ожоги. Но это неважно.
Останки сфинкса с отчаянным ревом попытались пробиться сквозь стену, раскалив машину за долю секунды, и сползли на землю, растворяясь в обожженной почве, оставляя лишь редкие языки пламени, жадно дожирающие кости.
Аня плакала. Не выла, словно животное, а плакала. От обиды, боли и еще чего-то. Охотник понял третью причину, когда ее глаза полные слез с благодарностью взглянули на него.
- Спа… Спасибо… - прошептали ее губы.
По черным от пыли и пепла щекам покатились хрустальные капельки, постепенно превращаясь в грязную, вязкую жижу, оставляя за собой дорожку белой кожи.
Она благодарна ему. Он впервые спас жизнь, а не отнял ее. Он благодарен ей за то, что она жива. Он любит ее. Он должен ее сберечь.
Все эти мысли промелькнули в голове выстрелом в орган, отвечающий за эмоции. В горло комом врезалась пуля вместе с кровавыми ошметками плоти. Из глаз непроизвольно хлынула прозрачная кровь. Капельки скатились к пересохшим губам. Соленая. Без металлического привкуса.
Это было странно и одновременно прекрасно. Чувствовать такие эмоции. Противоречивые, но слившись друг с другом образовавшие красоту.
Грубые пальцы охотника сбросили прядь со лба, соленые губы по отечески прикоснулись ко лбу.
Аня дернулась словно от электрического разряда, ее зубы вцепились в небритый подбородок, прокусывая кожу. Артем, стиснув зубы от боли, с силой нажал на девичьи скулы ладонями, освобождая нижнюю часть лица из капкана.
Монстр вернулся. Он смотрел полными животного ужаса глазами на своего тюремщика. В черной сфере глаз мгновенной дымкой распространялась краска ненависти. Расширенные зрачки безумно бегали из стороны в сторону. Казалось, еще чуть-чуть и они навсегда закатятся к переносице. Такая гримаса наверное была бы даже смешной…
Но Артему не смешно.
Тонкое девичье тело забилось в конвульсиях, пытаясь освободиться. Охотник коленами прижал кисти рук к земле, одной ладонью крепко держа голову девочки и второй вытирая слезы.
- Выть по всякому поводу у тебя уже вошло в привычку?
О, черт!
- Какого хрена ты приперся? – прорычал Артем, поднимая глаза.
- Да так, поглядеть чем занимаешься – хихикнул Второй, сидя перед охотником в позе лотоса – Кстати, спешу осведомить тебя что твоя граната или, хе-хе, сфинкс, убил далеко не всех. Сейчас твои друзья соберут свои останки и потопают на поиски твоего милого тельца, дабы посрамить его самыми изощренными способами.
- Молодец, утешил. Вали отсюда.
- Слушай, я хочу только помочь… - проникновенно начал Фантом, по-птичьи наклоняя голову – Твое психическое состояние нездоровое. Я конечно тоже со странностями, но ты совсем перегибаешь палку. Эти глюки со сфинксом. И когда взорвался грузовик – твоя птичка тоже неожиданно подохнуть решила? Хотя ты ее конечно красочно вообразил, ничего тут не скажешь. Ты меня пугаешь старик, понимаешь? Ты псих, полный. Поэтому для общего блага – дай порулить телом. Сходи пока в Яме отоспись.
- Иди к черту. Как мне, скажи лучше с девочкой убежать от этих… - Артем кивнул головой за спину, в сторону взрыва.
- Трахни. Убей – криво усмехнулся Второй.
- Другого не ожидал. И кто тут еще более агрессивный псих – спорный вопрос.
Охотник медленно, свободной рукой расстегнул ремень.
- О, ты решился! – возликовав, зааплодировал двойник – Чувак, ты мне стал нравиться.
Не обращая внимания на фантома, Артем снял ремень и повернув голову Ани к себе лицом, вложил его в оскаленный рот. Девочка вцепилась зубами в пояс, пытаясь раскусить его, и охотник, приподняв ей голову, обмотал пасть жертве.
Схватив девочку одной рукой за оба запястья, охотник поднялся, разбил стекло машины, достал нож из-за пояса и отрезал ремень безопасности на переднем сидении.
- Ты неисправим – печально покачал головой Второй – раньше ты был круче.
- Заткнись. Я что-то слышу.
Сделав подножку Ане без устали лупившей его ногами, Артем прислушался.
Изнутри машины доносился треск. Кажется, это были помехи на радио. С чего это оно вдруг заработало?
Охотник медленно наклонился к разбитому стеклу, обостряя слух до предела. Это действительно работало радио. Сквозь шум все различимее звучал веселый голос ведущего:
- К нам продолжают поступать заявки! Вот, тут некий Кэджл поздравляет всех с замечательным днем, просит всех забыть грусть и боль, жить сегодняшним днем полным позитива, и верить в счастливое будущее! Для любимого Артема просит поставить композицию. Ну что ж, в завершение нашего эфира, слушаем заявку Кэджла. Уверен, эту композицию вы уже слышали и успели полюбить! До свиданья!
Помехи неожиданно пропали, и чистое звучание флейты начало исполнять Идеальную Мелодию.
Она играла отовсюду. Она была везде. Та самая.

Глава 4

Оцепенение плавно переросло в душевное удовлетворение. Неожиданно Артем вдруг понял, что ему просто ничего больше не нужно – всего лишь слушать эту мелодию. Неважно, в каком состоянии находиться тело? Даже если ему неудобно стоять в полусогнутом положении. Плевать. Плевать, что ладони, упершиеся в оконную раму - кровоточат. Плевать, что мелкие стеклышки вошли глубоко в кожу и терзают несчастное тело острой болью.
Это не важно.
Он - снаружи и внимает то, что кажется осязаемым, то, что рвется всего лишь изнутри старенького радио, изнутри скрючившейся души, и в тоже время отовсюду.
Наверное, это и есть рай. Когда душа удовлетворена. Спокойна. Когда не заботится больше ни о чем. Когда абсолютно ничего не важно – ни собственная судьба, ни судьба других… И, уж тем более, не судьба всего мира, который был для него сейчас как никогда мерзким.
Покой.
Артем закрыл глаза и плавно сполз на землю, улыбаясь. Наверное, его улыбка была очень жалкой и смешной.
Но это было не важно.
Он не помнил, как здесь оказался. Кажется, он бежал сюда. Долго бежал.
Но это было не важно.
Он сидел, прислонившись к скалистой стене. Блики от кристаллов перекатывались разноцветными волнами по грубой поверхности лица.
Он был в раю.
Этот рай был темной, прохладной пещерой. Тусклым освящением были редкие разноцветные кристаллы, словно из какого-то детского мультика, переливающиеся всеми цветами радуги.
Под ногами мягко и ненавязчиво шелестели цветы, переходя из стадии вялой и однообразной посредственности в идеальную красоту. Бутоны упрямо тянулись к источникам света, распуская свои лепестки самых разнообразных оттенков фиолетового и синего.
Музыка текла плавным, неумолимым течением, вычищая грязь и гниль. Оставшийся пепел служил удобрением для райского сада.
Мрак, словно любимая девушка, нежно прижался к Артему, провел кончиками пальцев по горлу и ниже, к груди, прикоснулся холодными губами к шее, заставив охотника почувствовать приятную дрожь по всему телу.
И справа и слева была непроницаемая, абсолютная чернота, которая бы наверно давила на сознание чувством клаустрофобии, если бы ее не уничтожали не спеша загорающиеся кристаллы, рождаясь все дальше и глубже в проходах.
Артем сидел посреди коридора.
Музыка ласкала душу, мрак нежно целовал уставшее тело.
Умиротворение.
Неожиданно, внутри сгустка тьмы зажглась ослепительно белая точка. Она быстро приближалась, сотворив вокруг себя атмосферу света. Она танцевала в воздухе, выписывая белоснежным следом странные знаки, которые сохранялись на некоторое время, что бы потом рассыпаться сияющей золой на пол.
Чем ближе приближался излучатель света, взмахивая своими крылышками, тем Артем явственнее слышал рокот, словно в пещеру рвались потоки воды, или…
Огромный мотылек размером с ладонь, настолько яркий, что даже его очертания едва угадывались, по-хозяйски уселся на колено и любопытно завертел пучеглазой головкой.
Неожиданно охотник вдруг понял, что за шум издавало насекомое. Оно орало. Орало сотнями человеческих голосов, уничтожив идеальную мелодию. Артем, не в силах стерпеть хор мучительных криков с силой хлопнул ладонью по насекомому, размазывая кишки по колену.
Ор не прекратился.
С омерзением стряхнув с колена ошметки мотылька, охотник поднялся, собираюсь двинуться на поиски источника криков как можно скорее. Скользнув взглядом по трупу излучателя, он оцепенел.
Пол, стены, абсолютно все осязаемое и видимое распадалось, словно мозаика на сотни тысяч пазлов, образовав пустоту как абсолютный свет.
Рассыпались коридоры, рассыпался потолок. Проснулось ощущение, что на самом деле все вокруг декорации в маленькой, квадратной комнатке, которые до этого были огромными и живыми только благодаря воображению Артема, или…

- Эй, валим отсюда, идиот! Топают сюда ведь! Кранты нам! – Артем неожиданно резко вернувшись в сознание, обнаружил себя прислонившегося к машине, сидящим на земле и глубокомысленно уставившимся на Второго.
Рядом лежала измотанная Аня, бессмысленными усилиями пытающаяся избавится от кляпа и перевязывающего запястья ремня.
Еще не до конца осознавая всю трагичность ситуации, охотник осторожно спросил:
- Откуда?
- А откуда им еще идти? – спросил двойник с таким чувством, будто объясняет простейшие вещи ребенку-дауну – Назад глянь, деточка. Осторожно только. Пуля в башке моего тела весьма нежелательна.
- Ах да… Они… Точно… Будем убивать. – театрально протянул охотник, вынимая кольт из внутреннего кармана куртки – Насколько далеко?
- Да тут, рядом почти – проворчал фантом, растворяясь – Удачи.
Словно в подтверждение слов Второго раздались первые выстрелы. Несколько пуль с жадностью впились в ржавую кожу автомобиля, пробивая дорогу к сгнившим и выцветавшим внутренностям. Похоже, отряд не был особенно уверен в местонахождении охотника, поэтому для храбрости палил во все стороны.
Артем ничком лег на землю, вытирая рукавом глаза от пыли. Лежа под машиной, он сконцентрировался на ближайшей цели, среди маячивших впереди силуэтах. Слишком безрассудный паренек, прижимаясь к обочине дороги, медленно двигался вперед, все больше отрываясь от следующего за ним отряда. Подойдя фактически впритык к заброшенному автомобилю, он прижался к земле намереваясь заползти под него. Его настороженный пугливый взгляд встретился с задумчивыми впалыми глазами охотника. Зрачки смельчака мгновенно расширились, он судорожно сцепил винтовку, холодным и отяжелевшим, словно свинец пальцем, неосознанно потянул спусковой крючок.
Раздался выстрел.
Одновременно две пули, словно обезумев от свободы, вырвались из своих убежищ. Пуля мальчика, пальнувшего по инерции, не прицелившись, плавно вошла в железо, разбрызгивая во все стороны груды ржавчины. Пуля Артема вошла точно в цель, попав в переносицу, превращая хрящи в рваные ошметки, пробивая себе путь сквозь вязкую жижу мозга и вырвавшаяся на волю, подталкиваемая фонтаном черной крови.
Дезертир поднял недоуменные глаза к небу, словно неожиданно заметил неопознанный летающий объект и сопровождал его взглядом до неестественного изгиба. Затем, словно устав наблюдать за полетом или просто потеряв объект внимания, медленно рухнул тяжелой головой на руки, вцепившиеся в винтовку.
Распластанное тело перекрыло стрелковый обзор.
И если судить по возбужденным выкрикам и топоту тяжелых сапог – недалекие люди наконец обратили внимание на местонахождение снайпера.
Не теряя ни секунды, Артем рывком бросил тело вперед, под машину, держа пистолет перед собой в таком положении, что бы в любой момент можно было выстрелить в противника. Схватив труп мальчишки за куртку свободной рукой, охотник стал отползать назад, прикрываясь телом как щитом. Он был сейчас похож на рассерженную, ядовитую змею, которая возвращалась обратно в нору, но на любое движение противника отвечала стремительным прыжком и смертельным укусом. Артем ползком двигался назад, вскинув кольт над «баррикадой», и точными выстрелами заставлял людей, корчась от боли падать на землю и захлебываться смесью крови и грязи. Он тащил мальчишку и чувствовал, как в чужое тело впиваются десятки пуль, погружаются в нефункционирующий организм, словно камни в воду.
Наконец, выбравшись из-под машины, Артем в спешке развернул труп, давая ненужную возможность насладиться трупу ясным небом, своим единственным оставшимся глазом. Второй вытекший глаз запекшейся слезой украшал провал глазницы. Как слеза могла быть запекшейся – Артем не знал, но именно это словосочетание пришло ему в голову при взгляде на изуродованное лицо, что в принципе и лицом уже как таковым не было.
- Извини – пробормотал охотник, укрывая курткой искромсанный кусок, что остался от головы – Спи спокойно.
Отряд был очень близко. Слишком близко. Это было настолько ясно, что ненужно было даже высчитывать скорость тела (в нашем случае имеется в виду отряд как тело) и длину траектории пути. Это было понятно по хрусту пуль вгрызающихся в твердые тела. Было понятно по торжествующим крикам, прерывающие стоны раненых (люди – живучие твари), обещающие как минимум – воткнуть автомат в жопу охотнику и расстрелять всю обойму. Наконец, это было понятно по прорезавшему шум голосу лейтенанта, счастливой случайностью оказавшимся настолько тупым, что решил вдруг проявить пример перед подчиненными, исполнив закон об аресте преступника, сделав предупреждение:
- Эй, ты? Дезертир? Не оказывай сопротивление – это бесполезно. Ты окружен. Стой с поднятыми руками.
Не слушая, охотник в панике схватил небольшой обломок асфальта, и еще не до конца сознавая свои действия – метнул его из-за своего убежища, в сторону противника. Несчастные дезертиры с ужасом разбежались в разные стороны, посчитав стремительно летящий предмет в их сторону – очередной гранатой. Артем, дорожа каждой секундой, достал из-за пояса охотничий нож. Ладонь с удовольствием обхватила шершавую рукоять, чувствуя приятную прохладу, веющую от серебристого лезвия. Молниеносный удар, словно скромная роспись поэта под своим стихотворением и обрубок ремня плавно отсоединяется от автомобиля, приковавшего девочку, словно перышко не спеша оседает на асфальт. Обессиленная, поскуливающая Аня, потихоньку начавшая смирятся со своей участью, неожиданно осознав свою свободу, подгоняемая дышащей опасностью в спину со стороны озлобленной толпы – неуклюже рванула на своих двоих, довольно забавно пытаясь освободить затекшие руки от пут - охотник едва успел ухватить рукой ползущий за ней обрывок.
Аня кажется даже не заметила что на том конце появился груз. Она бежала вперед, спотыкаясь, но чудом удерживая равновесие. Это было только на руку Артему – пока дезертиры разберутся что к чему, пока снова начнут погоню… Беглецы успеют отбежать уже на далекое расстояние.
Аня свернула с шоссе, углубляясь в лес. Они бежали все дальше, лес становился все непроницаемее и глуше. Страх абсолютно завладел ее душой, уничтожив самые малейшие признаки былого смысла жизни, заменив на один единственный животный инстинкт – самовыживание. Она мчалась вперед, пробиваясь сквозь острые ветки, терзая свое тело изогнутыми, деревянными когтями склонившихся исполинов. Артем легонько потянул ремень влево, словно бы предлагая девочке не углубляться в чащу, а вернутся ближе к дороге..
Не помогло.
Аня двигалась дальше, пробиваясь сквозь мучительные преграды, безумно вертя в разные стороны головой, словно принюхивающаяся собака, осматриваясь своими черными пуговицами. Тяжело вздохнув, охотник догнал своего неудачного поводыря и стукнул ребровой стороной ладони чуть ниже затылка. Бедняга рухнула на землю, на лесной ковер, сплетенный из сухих веток и выжженных листьев.
Взвалив на плечи изможденное тельце, он поплелся дальше. Просвет между густыми кронами деревьев, которые были больше похоже на грубо наляпанные грязно-зеленной краской следы, возвещал о том, что шоссе рядом. Или, скорее даже не грязные капли, а смесь нескольких огромных кусков пластилина разнообразных оттенков коричневого, но в основе и большинстве все равно выходит зеленый. И вот такого кошмарного цвета налепили тысячи геометрических фигур самых разнообразных форм и размеров.
Зеленый. Опять зеленый.
Ну почему эти гребаные листья, эта гребаная растительность вообще – зеленая. Почему не фиолетовая, например?
В таких размышлениях, Артем незаметно вышел к дороге. И остановился, не веря своим глазам.
Перед ним стоял отряд.
Черт! Куда делась моя наблюдательность и осторожность? Почему я решил вдруг что обошел этих гребаных дезе…
Нет, это не дезертиры. Это был совсем не тот отряд. Это не они, не преследователи.
Кажется, эти люди тоже не ожидали его увидеть. Солдаты как под нитками кукловода, все одновременно подняли автоматы, стволы хладнокровно уставились на пришельца. Артем попытался взглянуть в глаза хоть одному из окруживших его, но везде его встречали зеленые, не пропускающие ни малейших эмоциональных бризов, стекла.
Зеленый. Опять зеленый.
Люди были в противогазах.
Что? Что это значит? Почему?
- Артем Самойлов? – прозвучал удивленный голос, где то в стороне.
Этот голос, до боли знакомый голос заставил медленно оторваться от гипнотизирующих солдат в радиоактивном облачении и повернуть голову на семьдесят градусов.
Вперед на несколько шагов вышла массивная фигура, все в том же однотипной форме, как и у остальных:
- Неужели не узнаешь?
- Узнать? В противогазе? Не смешно – хрипло рассмеялся охотник и пробежавшись взглядом еще раз по одежде зацепился взглядом на нашивке, пришитой к правой груди. Якорь с четырьмя лапами на фоне багрового щита, с позолоченными краями и расположенной короной наверху. Герб Одессы. Перед глазами сразу встал тот лысый человек со странным механизмом вместо глаз, очень похожим на бинокль – Или… Подожди... Игорь?

Глава 5

- Ты где пропадал? И как здесь оказался? Курево, или быть может самогончику? - прервал молчание Игорь, небрежно следя за дорогой.
Он очень сильно постарел. Он давно не брился, наверное, с тех самых пор как охотник последний раз его видел. На когда то идеально выбритой лысине появился неровный ежик седых волос. Под усталыми, словно бы тоже поседевшими глазами красовались круги. В выбеленном озере когда-то темно-серой радужной оболочке уныло плавал зрачок, в котором то и дело искрами вспыхивал сумасшедший язык пламени.
Его правая рука легонько прикасалась к рулю, заставляя старенький «опель» вписываться в повороты, левая двумя пальцами – указательным и безымянным легонько сжимала мятую сигарету, то и дело поднося ее ко рту и соединяясь с фильтром в долгом поцелуе. После каждого такого «поцелуя» сигарета скоропостижно тлела, полностью отдав свою жизнь хозяину, ради этого недолгого, но такого нужного акта любви. Бинокль пускал ртом струю сигаретного дыма в пространство, умиротворенно прикрывая глаза, но через несколько секунд снова притягивал свою «любовницу» к себе. Он убивал в ней остатки жизни, а затем раздавливал окурок большим пальцем о пластиковую переднюю панель. Смятый комок неуклюже скатывался вниз под кресло, сопровождаемый салютом оседающего вслед пепла. Артем невольно представил себе, как вот его собственный изувеченный вспоротый труп падает в Яму, а вслед ему снегом падают куски вырванных органов и сгустков крови. А над ним, на поверхности, подрагивая своим эфемерным, неосязаемым сгустком страха нависает Сфера.
И он снова там, в этом холодном, мерзком Аду. Откуда не выбраться. Где твою душу будут медленно обгладывать черви. Ты будешь лежать на гнилой земле, будешь засыпать, будешь просыпаться, кашляя комками земли с кишащими в ней голодными червями, будешь выбираться из вязкой земли наружу, так как ты снова провалился внутрь под ее кожу, пока спал. Ты сдерешь со своих кровоточащих ран этих скольких тварей, и снова будешь стоять, подпирая узкие земляные стены спиной, будешь смотреть на небо, грозовое, свинцовое, но такое родное и бесконечно любимое, которое в нескольких сотнях метров от тебя, откуда ты свалился. Ты уже пытался вскарабкаться, не так ли? Ты полз наверх, метр за метром, не смотря на то, что эти земляные твари скользили по твоим пальцам, жрали твое тело. Ты полз наверх, пока тебе не осталось всего несколько десятков метров, но потом… Она тебя поглотила. Она тебя познакомила с Девятым Кругом Ада. С тем ужасом, которые люди увидев лишь на несколько секунд – умирают. Просто умирают. Задыхаются. Это просто самооборона организма. Но Яма тебе не дала просто взять и подохнуть. То, что она тебе показала, то, что дала почувствовать…
Нет, хватит! Хватит!!!
Артем понял, что если вспомнит это… то он уже не сможет сдерживать то что находиться внутри него.
Еще не осознавая что он делает, охотник стал резко биться головою о переднюю панель, заставляя болью и темнотой перед глазами убрать с переднего плана эти чертовы воспоминания.
Стук! Стук! Стук!
Это помогло.
Но вот только…
Червячок, выросший в его оболочке до кошачьего размера, с голодной жадностью впился в самый питательный, эмоциональный корм – страх. Хозяин всей своей обглоданной душой почувствовал как паразит, доедая пищу – растет. С новыми силами зародыш снова сковывал душу Артема, заставляя ее задыхаться, но ни в коем случае не умирать, периодически освобождая для жизнеобеспечения.
Артем вздрогнул от яркости ощущения увиденного, словно только что вынырнул из ледяной воды на поверхность, где царит озлобленный ветер. Он больше не бился головой - просто лежал, откинувшись на сидении, умиротворенно глядя в пространство, то и дело вздрагивая от холода – он не вынырнул, его выдернул Игорь из полузабытья своим встревоженным криком:
- Эй! Что с тобой?! Что ты творишь, мать твою?! – Бинокль щелкнул несколько раз пальцем перед глазами, взывая к отклику. Это возымело нужный эффект – Артем раздраженно схватил руку за запястье и оттолкнул от себя:
- Да, мне то и другое – спокойным голосом ответил он.
- Эээ – протянул Игорь не ожидав от спутника такого спокойствия после припадка - Возьми в бардачке. Что это с тобой было? Ты в порядке?
- Не важно. В порядке. А насчет меня… Я, можно в принципе сказать и так, был в коме. Два дня назад вернулся в реальность.
- Ты в курсе что числишься в списке трупов, погибших при особо сложных заданиях? – неуверенно перебил Игорь, все еще сомневаясь в адекватности пасажира.
- Угу – ответил Артем, откупорив бутыль с мутной жидкостью и приложившись к горлышку. Зажмурив глаза, он выждал пока огонь внутри успокоится, и наконец подняв веки – уставился на этикетку бутылки.
«Военное обеспечение»
- То есть? – непонимающе переспросил охотник.
- Что? Бухло? А ты не слышал? Оно действует, насчет этого можешь не волноваться.
- Нет, я насчет обеспечения. Ты работаешь в обеспечении армии? А как же Одесса? Почему не командуешь своими людьми?
- Нет больше Одессы. И людей больше нет. Меня разжаловали. За неудачную вылазку. И потерю большей части бойцов. Не будем больше об этом – холодно отозвался Бинокль и поспешил сменить тему – Так, как ты говоришь, тут очутился?
- Убежал из отряда новобранцев, в который меня приняли без проса. Собираюсь закончить свою миссию и привести девушку в киевскую лабораторию – достав из мятой пачки сигарету, лениво ответил охотник – Слушай – открой окно, а? Душно.
- Не могу. Есть вероятность заражения болезнью «страха» кислородным путем.
- Че? – ошарашено переспросил Артем – Что за бред? Поэтому вы в скафандрах теперь ходите?
Червячок, пошевелившись, возвестил о том, что глупо со стороны хозяина так щедро кормить питомца.
- Да – неуклонно продолжал Игорь, молча вытащив еще одну сигарету из пачки в руках охотника – Именно поэтому мы ходим в скафандрах. Так решило начальство.
- Идиотизм. Боюсь, начальство тоже безумием заражено. Ты понимаешь, эмоции не могут передаваться через воздух. Это не вирус. Не болезнь. Это безумие. Страх передается излучением, радио волнами, которыми накаляется воздух вокруг аномалии – сферы. С чего вы выдвинули такую параноическую теорию?
- Какие-то ученые нашли в воздухе чужеродное вещество. Не доказано что это оно вызывает страх, но для меры безопасности – заставили одеть скафандры. Я пытался доказать что это глупо. Но только начальство слушать не хочет. Ну, я и ношу – приказ есть приказ.
- Ну так если не веришь в этот бред – открой окно. К тому же, воздух и в машине заражен, уверяю тебя. Вы ведь не проходите сквозь преграды?
- У нас в машинах стоят датчики. Если этот чужеродный организм будет в машине – они будут пищать. Я бы открыл окно, но неподчинение приказам карается смертью. Даже самым безумным приказам. Я бы открыл, если бы за нами не ехали глаза и уши – Бинокль неопределенно кивнул назад, охотник взглянул в боковое зеркало и наконец обратил внимание, что за ними едут несколько грузовиков цвета хаки. Артем их насчитал четыре. Да, с этим приступом он совсем забыл о тех солдатах, молчаливо стоящих с автоматами наперевес.
- Вы куда едите сейчас?
- Мы заедем в последнюю точку с боеприпасами, затем оттуда за сорок минут добираемся до Лагеря Безумцев.
- Ясно. Остановись где-то здесь.
- Через десять минут мы наткнемся на заброшенную церковь. Там я тебя и сброшу.
- Ладно.
Остальной отрезок дороги они проехали молча. Артему было не до разговоров – он нехотя переваривал полученную информацию. Что за чужеродный организм? Возможно ли, что эти частицы заражают людей или точнее носителей страхом. Нет, это бред. Абсолютный. Тогда, почему так испугалось начальство? Вообще, черт возьми, что за безумие происходит вокруг?
- Приехали – прервал его мысли Бинокль, медленно тормозя машину. Следующие по пятам грузовики тоже притормозили, оставаясь на той же дистанции, что и были всю дорогу. Несколько солдат выскочили из кузова и вскинули автоматы, подозрительно поглядывая на затормозившего командира.
- Все в порядке – крикнул он им.
- Спасибо, что подвез. Рад был встречи – откликнулся Артем и вылез из машины.
- Эй! Возьми с собой в дорогу – крикнул Игорь, вытаскивая из бардачка двухлитровую, пластиковую бутылку с самогоном и две пачки сигарет – Тебе понадобятся.
Охотник молча взял протянутое ему, кивнул, развернулся и медленно побрел к церкви. На ходу он спрятал по карманам сигареты, а бутылки положил на дно истощенной сумки. За спиной, словно по команде заскрежетали двигатели, привычно покашливая, заставляя неповоротливые, массивные грузовики продолжать путь. Опель резко сдвинулся с места, фактически бесшумно на фоне общего грохота. Отряд военного обеспечения скрылся за поворотом, оставляя за собой облако пыли и выхаркиваемые отходы грязного бензина.
Артем стоял на обочине, невольно любуясь покосившейся часовенкой. Церковь была старая, скромная, но в ней было что-то величественное, рождающее в сердце невольную радость. Охотник, обычно не предавая значения окружающей природе, заставил себя залюбоваться светло-сливовым закатом с помесью грязно-абрикосовых туч, который создавал неподражаемую палитру цветов неба, легким бризом омывая пейзаж. Вокруг непоколебимыми стенами возвышалась пожелтевшая, густая растительность, словно бы сдавливая ветхое строение своей массой.
Но чем ближе он подходил тем, тем сильнее убеждался, что церковь раздавить живым стенам было просто. Она не была заброшена вопреки словам Бинокля – некий анонимный доброжелатель явно обрезал тянущиеся по стенам к окнам заросли и подметал двор от постоянно опадающих листьев. Как минимум сюда кто-то приходил раз в неделю. Хотя, приходить в общем то не откуда, поэтому охотник решил прислушаться к первому варианту и на всякий случай вооружившись кольтом, в обойме которого оставалось всего несколько патронов подошел к двери. Пальцы свободной руки медленно прикоснулись к металлической ручке, нежно поглаживая холодную поверхность, обхватили ее и потянули на себя. Дверь с тяжелым скрипом открылась. Если внутри был кто-то, даже если он и спал – ему пришлось проснуться от этого лязга, и теперь прятаться и наблюдать уже не имеет смысла.
Артем спокойно вошел внутрь, внимательно ощупывая каждый сантиметр комнаты.
Здесь было темно. Лишь в конце зала тускло покачивалось пламя нескольких свечей на скромном, металлическом подсвечнике. Их небольшой радиус освящения все же дал разглядеть охотнику склоненную фигурку на полу перед небольшой аркой. Если попытаться зайти дальше – несколько небольших шажков и ты натыкаешься на каменную, прямоугольную глыбу, тесно придвинутой к стене, на которой висела икона Христа. А глыба – алтарь.
Охотник точно не знал, его познания о внутренней схеме церкви были ограничены туманными, детскими воспоминаниями. Хотя, на самом деле это было и не важно – он не собирался молиться, и вообще проведет здесь самое короткое время что бы немного отдохнуть а завтра наконец доберется до этого треклятого Лагеря.
Завтра тяжелый день. И он в любом случае отдохнет здесь, даже если для этого придется выбросить священнослужителя через окно.
Пока Артем неспешно шел через весь зал прямиком к алтарю, изучающее разглядывая сквозь мрак небольшие иконы то тут, то там прибитые к стенам, вычурную мозаику и старинную живопись, посвященную отрезку из жизни святого – в это время священник поднялся с пола и включил свет.
- Привет. Ты пришел помолиться? – негромко спросил он, прервав тишину приятным, бархатистым голосом.
Свет вспыхнул так неожиданно и был настолько ярок, что охотник на несколько секунд зажмурил глаза, пряча их от режущей боли.
- Нет – ответил он священнослужителю, вытирая кистью брызнувшие слезы – Я пришел в поисках места для ночлега. Вы не против?
- Нет, я всегда рад помочь нуждающемуся – просто ответил тот, внимательно глядя умными, карими глазами из под кустистых бровей.
Артем наконец открыл глаза и взглянул на представителя церкви.
Священник не был стар, ему вряд ли могло быть больше сорока лет. На его маленькой, черной бородке только начали пробиваться седые волоски. Волосы непослушными кудрями образовывали на голове небольшую, волосяную шапочку с тоненьким, маленьким хвостиком на затылке. Одеждой была неизменная монашеская черная сутана, на груди висел большой металлический крест.
- Ты не веришь в Бога? – задумчиво теребя бороду, спросил он.
- Верю – усаживаясь и осторожно кладя сумку с бутылками на пол, ответил Артем – Но тебя касаться не должны мои дела с Ним, ладно?
- Как знаешь. Молитва никогда не помешает – усмехнулся священник, развернулся и исчез за маленькой дверью находившейся слева от алтаря. Только сейчас охотник заметил ее. Было слышно приглушенные шаги, звучащие все ниже и ниже – хозяин спускался по лестнице. На несколько секунд в зале повисла абсолютная тишина, затем раздался грохот, словно кто-то разгребал груды металлического мусора.
- Эй – позвал священнослужитель – помоги мне!
Охотник лениво поднялся с пола и побрел к погребу. Внутри была непроглядная темень и настолько резкий спуск, что Артем вначале едва удержал равновесие, чтобы не навернуться и не сломать шею. Прижимаясь к стене, он осторожно спускался вниз, сквозь плотную такую приятную сырость, ориентируясь по едва различимому свету. Наконец, когда ступени закончились и тьма немного оттиснулась назад, уступая место неяркому свету маленького язычка пламени в светильнике, стоящему на грубо вытесанном, дубовом столе – Артем столкнулся со склонившимся священником.
- Ты что, молишься опять? – удивился охотник.
- Нет – глухо последовал ответ – ищу. Вот, вот она. Но звал я тебя сюда из-за раскладушки – помоги ее поднять наверх.
Он поспешно поднялся и спрятал что-то небольшое под одежду. Артем успел лишь заметить помятый край книги, или тетради – ничего опасного или достойного внимания. Наконец, он заметил то, ради чего ему пришлось сюда спустится - сложенную хранительницу сна, небрежно валяющуюся на полу, под ногами.
- Эт мне?
- Конечно тебе – сердито откликнулся хозяин – понесли.
- Спасибо. Я сам понесу.
- Ладно – пожал плечами священнослужитель и подхватив две банки с законсервированными продуктами, последовал за путником.
Наверх они добирались молча. Не смотря на груз, охотник дошел в непроницаемой тьме спокойно – ни разу не споткнувшись.
- Ты есть то будешь? – поинтересовался хозяин, наблюдая, как располагается в углу, возле двери гость – И зовут тебя как?
- Буду – ответил охотник – Артем.
- А меня – Анатолий. Отец Анатолий. Но, раз ты пренебрегаешь церковью, как я успел понять это – зови Толей – улыбнулся священник – Идем на улицу, там хоть столик есть – сотрапезничаем нормально. Ты иди, садись – я сейчас все вынесу. Стол дальше, по расчищенной тропинке иди – наткнешься.
Охотник вышел на улицу. Звезды приветливо сверкали на ночном небе, так быстро сменив недавнюю сливовую палитру на темно-черничные разводы. Красиво. Красиво, черт побери. Почему в этом гнилом мире все-таки есть частички рая, которые заставляют тебя жить ими? Было бы так просто, если бы действительно существовала четкая грань между светом и тьмой, добром и злом, уродством и красотой. А эти противоположные силы переплетаются между собой словно пылкие любовники. Ад и Рай, соединившись, создают этот Мир. Вот только красоты сейчас здесь как никогда мало, что может навести на мысль о том, что утехи любовников закончились, и теперь Ад неумолимо быстро поглощает Рай… словно Яма. Душу.
Столик находился примерно в ста метрах от церкви и уютно располагался под невысокой, густой яблоней. Вокруг, словно с почтением расступившись и чуть склонив верхушки, стояли самые разнообразные плодородные деревья, начиная от черешни и заканчивая апельсиновым деревом. С двух сторон дощатого стола стояли самодельные скамейки. Артем сорвал одно яблоко, откусил сочный кусок и пережевывая, сел на край одной скамьи, бездумно уставившись на свечу, стоящую посередине (похоже, этот поп помешан на свечах – везде их понатыкал). Возле нее лежал коробок спичек, который сразу вызвал жажду выкурить пару сигарет и напомнил охотнику о подаренной пачке. Вытащив мятую упаковку из кармана джинсов, (когда то синих но теперь уже давно неопределенного цвета) охотник открыл ее, обхватил губами фильтр одной плохо скрученной палочки, чиркнул спичками и осторожно, чтобы не дать неугомонному ветерку затушить пламя, поднес дрожащий язычок к нужному концу плохо скрученной, ядовитой капсулы. Умиротворенно выпустив клубы дыма изо рта, Артем машинально поднес догорающий источник огня к фитилю, и когда язык пламени жадно переполз на новую жертву – выбросил огарок в сторону.
Свеча слабо замерцала, освящая поверхность стола, каждую царапинку в ближайшем радиусе.
На деревянной грубой поверхности было старательно выцарапано большими печатными буквами:
«КАТОЛИЗАТОР»