Ветер срывал чудом уцелевшие листья с темных веток, неистово завывал в переулках, пытался сбить с ног случайных прохожих, пугливо перебегающих скользкие улицы. Небо было по-осеннему темно-серым, на землю падали редкие капли дождя, а температура осторожно кралась к нулевой отметке и строила коварные планы насчет пространства выше. Словом, обстановка была совершенно не новогодняя, мишуру и лампочки пришлось утащить внутрь помещений, - их срывал и гасил ветер, - но тем не менее в плотно набитых помещениях атмосфера царила очень даже праздничная. Двери были плотно закрыты, чтобы не дать ветру прорваться внутрь, в воздухе витал запах шампанского и цитрусовых, совсем незнакомые люди радостно обнимались и поздравляли друг друга. Традиционной новогодней битве было негде пройти, но никто, похоже, особо и не горевал.
Кроме одного.
Если улицы выглядели всего лишь темными и довольно унылыми, то на кладбище обстановка была мрачной до крайности. Архитекторы не поскупились на устрашающие детали, а редкие купы деревьев не придавали ему оживленности даже летом - что уж говорить о сегодняшнем дне. Склепы по-хорошему давно бы стоило пустить на слом и сделать из них оградку для Портала, тем более, что в них никто не покоился, - но, видимо, они все еще были нужны кому-то. Тем, что на пороге одного из них сидел человек, это только подтверждалось.
Человек был очень высокий, очень темноволосый и очень грустный, - казалось, что он сейчас расплачется, - на этом, впрочем, его отличия от остальных людей заканчивались. Если не учитывать, что все остальные праздновали, даже те, кого считали неисправимыми одиночками, сегодня находили новых друзей, а он сидел, абсолютно сливаясь с пейзажем, даже без бутылки в руке.
Лежащая рядом с ним штуковина, похожая на большой рупор, противно завибрировала. Он встрепенулся, схватил её, поднес ко рту и приятным, хотя и слегка хрипловатым голосом произнес: 'Участились случаи взломов персонажей. Просьба ознакомиться с этой информацией для сохранения Ваших игровых персонажей!' Штука затихла. Человек с ненавистью посмотрел на нее, приподнял было, чтобы отшвырнуть в сторону, но сдержался и осторожно положил рядом с собой на разбитые ступеньки.
Действительно, кому может прийти в голову позвать на праздник того, кого уже отождествляют с божеством, считают одним из троих, создавших этот мир? Просто взять и написать - привет, Вездесущий, как дела, как насчет того, чтобы с нами тридцать первого выпить, ободрать елочку и в хаот? Между прочим, эта мысль настолько проста, что каждый, кому она приходила в голову, считал, что это настолько элементарно, что кто-то уже до этого додумался и, о да, позвал.
А завтра очередное - бой начался, бой начался, вы выиграли, вы проиграли, и так до хрипоты, которая и без того уже не лечится, а к Новому Году становится хронической, и Посланники заботливо таскают ему коньяк с медом, чтобы совсем не охрип - кто ж еще, кроме него, за это возьмется?
Быть полубогом почетно, но, черт побери, так одиноко...
Люди на арене веселились и думали, что прерывающийся голос - это просто помехи от новогодних лагов.